Константин Аксаков - Олег под Константинополем

Ты звал меня, властитель?

Где киевский вещун, где старый волхв?

Народ собрался шумными толпами
На берега широкого Днепра.
Там хоровод и песни над водами,
Там видел я и мрачного волхва.

Позвать его!.. Иль нет! Простые латы
И меч и шлем простой мне приготовь.
Иду туда. Ты будь мой провожатый.
Быть может, там я успокоюсь вновь.

Как нравится тебе, товарищ, Киев?
Как нравится его житье-бытье
И вся держава смелого Олега,
Которого прозвали вещим здесь?

Я с изумлением глядел на Киев.
Нелживая идет о нем молва:
Украшены изображеньем змиев,
Летят его крылатые суда;
Виднеются везде водопроводы,
Полезное устройство для граждан;
Везде висят мостов крутые своды,
И сносят дань из отдаленных стран
Олегом покоренные народы.
Величием блестит его чертог,
Усердными варягами хранимый.
Могущество его неодолимо,
Его богатств никто исчесть не мог.
Но, друг Якун, ты знаешь: груды злата,
Обширность стран не привлекут меня.
Любимый мой наряд – стальные латы;
Любимый дом – крылатая ладья.
Небесный свод, печальный и туманный,
Родного моря опененный вал,
Среди зыбей отрада встречи бранной
И скальда песнь с вершины диких скал
Милее мне.

Ты говоришь родное
Душе моей. Забилось сердце вновь.
Я вспомнил всё: и море роковое,
И грозный крик бестрепетных бойцов.
Всё вспомнил я! Но время пролетело,
Лишь память нам осталась о былом.
Кипела жизнь, и утомилось тело.
Покоя, друг, желаем мы и ждем.
Здесь, под державой мощного Олега
Мы наконец желанное нашли.
Но не подумай, чтоб забыли сечи
Когда-нибудь варяжские бойцы.
Труба звучит, блестят стальные брони,
И, как всегда, разит варяжский меч.
Мы здесь живем, и смелый дух воинской
Вливаем мы в бездейственных славян,
Их жизнь теперь мы делаем полнее,
Внося к ним новый, свежий элемент.
И грозное восстанет государство,
Могучее наукой и войной.

Пусть так, но кровь еще кипит во мне,
Я жажду бурь, и брани, и тревоги;
И пышные оставлю я чертоги,
И вновь предамся гибельной войне…
Но, друг, сказать ли? Не одно желанье
Кровавых битв домой меня влечет.
В моей груди еще воспоминанье,
Не бранное, не грозное, живет.
Нет, нет! Одна, над сизыми волнами,
В одежде белой дева на скале
Сидит и ждет. Волнистыми власами
Играет ветр; унынье на челе;
Над ней покров свинцового тумана;
Взор устремлен в верхи морских зыбей.
Якун! Ты знаешь песни Оссиана,
И, друг, ты Донял, что в душе моей?

Но тише! Вот подходят киевляне!
Веселые ты слышишь песни их?
Свирель, и песнь, и пляска – вот забавы
Единые их тихих, мирных дней.
Друг Ингелот, пойдем же к ним навстречу.

Послушай! Ты читать в звездах умеешь.
Ты знаешь волю тайную богов;
Явлений темный смысл ты постигаешь;
Так отвечай! Ты должен отвечать!

Властитель! Мне твои слова понятны.
Я знал, что ты придешь меня искать.

Известно ли тебе – зачем?

Известно.

Как?! Знаешь ты, что нынче грозный дух
Ко мне предстал с ужасными речами?

Всё знаю я.

Что он мне предрекал…
Нет сил сказать.

Он предрекал тебе,
Что мир твои деянья позабудет
И сомневаться даже люди будут
В твоем существовании.

Да, да, да!
Бессмертие он отнял у меня!
Бессмертие!

Печаль твоя правдива.

Скажи мне, объясни мне, разгадай
Ужасных слов полнейшее значенье.

Верховную твою исполнить волю
Готов немедля я. О князь, внемли!
Недавно сон я странный, дивный видел:
Перед собой я зрел обширный град;
Из белого он камня был построен,
Зелеными садами обнесен
Он трижды был; а по его средине
Стояла крепость, башни возвышая.
Двуглавые на башнях тех орлы,
А в крепости везде златые главы
Таких же храмов, как видали мы
У греков, в их богатом Цареграде.
Но взор мой вдруг невдалеке заметил
Огромное, неведомое зданье.
Чей это град, подумал я тогда?
Кто князь его? В каких странах, далеко ль
От государства мощного Олега?
Что значит это зданье? Храм, быть может,
Где чтут богов, где славят имя князя?
На мысль мою тогда раздался глас:
«Беги, о волхв! Сей град есть град ужасный!
Он гибелен для славного Олега!»
И вдруг со всех сторон раздался звон.
Колокола, сливаяся, гудели;
Хвалебные во храмах песни пели;
Всё в гром слилось… и мой исчезнул сон.
Я, трепетный, тогда с одра поднялся
И в храм спешил: да боги мне дадут
Загадки сей неясной разрешенье.

И что ж, скажи, узнал ты от богов?

На севере, между лесов дремучих,
Возникнет некогда великий град,
Владыко царств, исполнен сил могучих,
Правительственной мудростью богат.
Воздвигнется в нем здание науки,
Ему названья в русском слове нет.
И в этом зданьи некогда ученый
Торжественно все дивные твои
Дела постыдным омрачит сомненьем
И наконец отвергнет вовсе их.
Он скажет и доводами докажет,
Что не было, Олег, тебя совсем;
Что это вымысл, ложное преданье;
Что ты народа басня, что ты – миф.

Я – миф?

Отчаянье твое понятно.
Погибнет всё, когда отвергнут даже
Существованье самое твое.

Я – миф!

Спокойся, князь! Еще есть средство…

Как, варвары? Я – миф? Но сердце бьется
Так пламенно в груди моей! Но кровь
Так горячо бежит по этим жилам!..
Но этим грозным уступают силам
Все козни, все усилия врагов!..
Нелепость! вздор! О, если б только мог я,
Ученому злодею моему
Я б доказал свое существованье!
О! страшно бы ему я доказал!
И он тогда б не делал возражений!..

О князь! Есть средство…

Средство? Говори!
Какое средство? Всё на свете: радость,
Могущество и славу этой жизни
Я за бессмертие отдать готов!

То средство мне открыли сами боги.
Ты должен взять у греков Цареград
И ужасом войны его наполнить.
Событие такое вековечно,
И весть о нем к потомкам долетит;
И все коварные судьбы усилья
Перед великим делом пасть должны.

О, счастие! Как быстры переходы
От страшного отчаянья к блаженству!
Взять Цареград? Возьму!.. И греки мне
Заплатят за сомнение потомков!
О мудрый волхв! Благодарю тебя!
Ты успокоил дух мой возмущенный,
И, радостен, спешу я в свой чертог.
Скажи, чем наградить тебя могу я?

Награды мне не нужно, князь великий!
Волхв никакой награды не берет.

Но завтра, завтра ты ко мне придешь,
И мы с тобой поговорим о многом.

Что там за шум? А! Мой народ! Отрадно
Теперь опять смотрю я на него!
А перед тем как сердце было сжато!..
Как радостно их раздается песнь!
Как веселы их праздничные клики!
Греми, греми, о киевская песнь!
Вновь ожил я! Вновь сладкие мечтанья
Кружатся над моею головой!
(Уходит.)

Над рекою
Над родною
Да над быстрою
Я заботой
Да работой
Хату выстрою;
Разукрашу
Да окрашу
Краской белою;
Где дорожка,
Три окошка
Там проделаю
Против ясна,
Против красна,
Против солнышка;
А на ловлю
Изготовлю
Я три челнышка.
Всем богата
Будет хата,
Чаша полная.
С светом встану,
Утром рано
Кинусь в волны я;
Наряжуся,
Помолюся
Богу младости,
Подойду я
И скажу я
Деве радости:
«Всем богата,
Видишь, хата
Над рекой стоит;
Светит солнце
Там в оконце,
Днепр внизу шумит;
Да хозяин
Опечален
В ней живет, мой свет!
Есть и воля,
Есть и доля,
Да покоя нет.
Раз в народе,
В хороводе
Он пошел плясать,
Да покой свой
Со поры той
Он не мог сыскать.
Свет девица,
Белолица!
Ты взяла покой!
Так поди же
Принеси же
Мне его с собой!»

Как хорошо! Так в этой тихой жизни,
Я вижу, есть поэзия своя?

Я правду говорил тебе, ты видишь.

Подруженьки! Скорее снова песню,
Скорее пляску новую начнем.

С тобой, не правда ли, плясать я буду?

Да, милый друг!

Кто это там? Варяги?

Да! То варяги, гордые пришельцы.
На них смотрю я невеселым взором.
Но чем влекут они твое вниманье?

Не бойся! Полно, друг ревнивый мой!

Когда б опять война…

О, перестань же!

Мне больно видеть, как пришельцы здесь
Кичатся и гордятся перед нами.
О, как бы я желал унять их спесь,
Помериться с надменными бойцами!
Я показал бы, что славянский меч
Врага умеет надвое рассечь.

Мой милый друг! Оставь такие мысли!
На празднике нейдут они. Поверь:
Не уничтожат вас пришельцы; сами
Смешаются, забудут свой язык.
Не вас они, но вы их покорите.
Смотри сюда: как весело толпы
Пестреют и мелькают друг за другом.
Всё ясно так, всё счастливо вокруг!
О! предадимся этой сладкой жизни,
Прекрасному мгновенью, милый друг!
В одной любви взаимной наше счастье!
Как этот праздник много говорит
Моей душе! При торжестве всеобщем
Как радостно любовью бьется сердце!
Веселье, счастие людей в ответ
Такое ж в сердце чувство возбуждает;
И чувствуешь тогда любовь сильнее,
И я сильней люблю тебя, мой друг!