Он. Кретинка!
Она. Кретин! Обольститель!
Он. Не оскорбляй меня. Не зови меня обольстителем. Бесстыдница.
Она. Это не оскорбление. Я просто вывожу тебя на чистую воду.
Он. Я тоже тебя выведу на чистую воду. Дай-ка я сотру твою штукатурку. (Наотмашь бьет ее по лицу.)
Она. Мерзавец! Обольститель! Обольститель!
Он. Осторожно… берегись!
Она. Дон Жуан! (Дает ему пощечину.) Прекрасно!
Он. Замолчи!.. Послушай!
Шум на улице становится сильнее, слышны крики, выстрелы, причем теперь они раздаются ближе, чем раньше, то есть прямо под окном. Мужчина, собиравшийся резко ответить на оскорбление, внезапно замирает, женщина тоже.
Она. Что там еще такое? Открой же окно. Посмотри.
Он. Ты только что говорила, что не надо его открывать.
Она. Сдаюсь. Смотри, какая я лапочка.
Он. Да, лгунья, на сей раз ты не врешь. Впрочем, тебе не будет холодно. По-моему, потеплело. (Открывает окно и выглядывает на улицу.)
Она. Что там?
Он. Ничего. Трое убитых.
Она. Кто именно?
Он. По одному с каждой стороны. И еще один прохожий, сохранявший нейтралитет.
Она. Не стой у окна. Они тебя пристрелят.
Он. Сейчас закрою. (Закрывает окно.) Кстати, здесь уже не стреляют.
Она. Значит, они ушли.
Он. Дай посмотрю.
Она. Не открывай окно.
Он открывает окно.
Почему они отошли? Как ты думаешь? Закрой окно. Мне холодно.
Он закрывает окно.
С ума сойдешь от жары.
Он. Они все-таки следят друг за другом. Смотри, видишь две головы с той стороны и с этой? На улицу пока не пойдем. Выходить еще нельзя. Мы потом решим, как быть. Завтра.
Она. Прекрасный повод опять ничего не решать.
Он. Что поделаешь.
Она. И ведь это так дальше и будет. То ураган, то забастовка на железной дороге, потом грипп, потом война. А когда нет войны, все равно война. Ах! Все так просто. А кто знает, что нас ждет? Догадаться нетрудно.
Он. Что ты все то одну прическу делаешь, то другую? Ты и так красивая, красивее не будешь.
Она. Ты же не любишь, когда я плохо причесана.
Он. Сейчас не время кокетничать. Совершенно не ко времени.
Она. Я опережаю свое время. Я наряжаюсь для прекрасного будущего.
Окно пробивает пуля.
Он и Она. Ах! Видел? Видела?
Она. Тебя не ранило?
Он. Тебя не ранило?
Она. Я же тебе говорила: закрой ставни.
Он. Я подам жалобу домовладельцу. Как он это допускает? Где он вообще? На улице, ясное дело, развлекаться пошел. Ох, люди, люди!
Она. Ну закрой ставни.
Он закрывает ставни. Становится темно.
Послушай, зажги свет. Не сидеть же в темноте.
Он. Ты же просила закрыть ставни. (В темноте направляется к выключателю и натыкается на какой-то предмет обстановки.) Ай! Больно!
Она. Раззява.
Он. Так, так, ругайся. Где эта чертова штука? В этом доме не сразу поймешь что к чему. Выключатели бог знает где. Место меняют как живые.
Она встает в темноте к выключателю, натыкается на Него.
Она. Мог бы и поосторожнее.
Он. Ты тоже.
Ей удается зажечь свет.
Она. Ты мне на лбу шишку набил.
Он. Ты мне на ногу наступила.
Она. Это ты нарочно.
Он. Это ты нарочно.
Оба садятся, Он на один стул. Она на другой. Пауза.
Если бы мы не встретились и не познакомились, что бы я делал? Наверное, стал бы художником. А может, занялся бы чем-нибудь другим. Может, объехал бы весь свет, может, сохранил бы молодость.
Она. Ты умер бы в доме престарелых. А может быть, мы бы все равно встретились. Может быть, по-другому и быть не могло. Как теперь узнаешь?
Он. Возможно, я не спрашивал бы себя, зачем живу. А возможно, и нашлись бы резоны для хандры.
Она. Я бы смотрела, как растут мои дети. А может, снялась бы в кино. Жила бы в прекрасном замке, среди цветов. И занималась бы… Чем бы я занималась? Кем бы я была?
Он. Я пошел. (Берет шляпу, направляется к двери, но тут раздается сильный шум. Он останавливается перед дверью.) Слышишь?
Она. Не глухая. Что это?
Он. Граната. Они пошли в атаку.
Она. Даже если тебе хватит решимости, ты там все равно не пройдешь. Мы между двух огней. Зачем ты снял квартиру на границе двух кварталов?
Он. Ты сама хотела здесь жить.
Она. Вранье!
Он. У тебя память отшибло или ты нарочно притворяешься? Ты хотела здесь жить, потому что из окна красивый вид. Ты говорила, что это возбудит во мне новые мысли.
Она. Что это ты выдумал?
Он. Нельзя было предвидеть… Ничто не предвещало…
Она. Вот видишь, сам признался, что дом выбирал ты.
Он. Как это я, когда у меня и в мыслях ничего подобного не было?
Она. Мы это сделали просто так.
Шум за стенами квартиры усиливается. На лестнице крики и топот.
Поднимаются сюда. Закрой дверь получше.
Он. Дверь закрыта. Она плохо закрывается.
Она. Все-таки закрой получше.
Он. Они на площадке.
Она. На нашей?
Стук в дверь.
Он. Успокойся, это не за нами. Они стучатся в дверь напротив.
Оба прислушиваются, стук не стихает.
Она. Их уводят.
Он. Поднимаются наверх.
Она. Спускаются.
Он. Нет, поднимаются.
Она. Говорю тебе, спускаются.
Он. Обязательно тебе надо настоять на своем. Я же сказал, поднимаются.
Она. Спускаются. Ты даже не понимаешь, откуда шум. Это от страха.
Он. Какая разница, спускаются или поднимаются? В следующий раз придут за нами.
Она. Надо забаррикадироваться. Шкаф. Задвинь дверь шкафом. А говоришь, у тебя есть какие-то мысли.
Он. Я не говорил, что у меня есть мысли. Впрочем…
Она. Ну что ты стоишь, двигай шкаф.
Они берутся за шкаф, стоящий справа, и задвигают им левую дверь.
Так все же спокойнее. Хоть чуть-чуть.
Он. Ничего себе покой. Скажешь тоже.
Она. Да уж, какой с тобой покой.
Он. Почему это со мной нет покоя?
Она. Раздражаешь ты меня. Нет, не раздражаешь. Нет, все-таки раздражаешь.
Он. Ничего не буду говорить, ничего не буду делать. Чего-то делать не буду тем более. Тебя все выводит из себя. Я же знаю, о чем ты думаешь.
Она. О чем я думаю?
Он. О чем думаешь, о том и думаешь.
Она. Инсинуации, коварные намеки.
Он. Почему коварные?
Она. Все инсинуации коварные.
Он. Это вовсе не инсинуации.
Она. Нет, инсинуации.
Он. Нет.
Она. Да.
Он. Нет.
Она. Если это не инсинуации, то что это?
Он. Чтобы утверждать, что это инсинуации, надо знать, что такое инсинуации. Дай мне определение инсинуации; я требую определения.
Она. Смотри, они спустились вниз и увели с собой верхних соседей. Они уже не кричат. Что с ними сделали?
Он. Наверное, горло перерезали.
Она. Интересная мысль, хотя нет, совсем не интересная, а почему им горло перерезали?
Он. Не пойду же я спрашивать. Не те обстоятельства.
Она. А может, вовсе и не перерезали горло. Может, с ними как-нибудь иначе обошлись.
На улице крики, шум, стены содрогаются.
Он. Слышишь?
Она. Видишь?
Он. Видишь?
Она. Слышишь?
Он. Они все заминировали.
Она. Скоро мы снова окажемся в подвале.
Он. Или на улице. И ты простудишься.
Она. Нет, уж лучше в подвале. Туда можно отопление провести.
Он. Там спрятаться можно.
Она. Туда они не придут.
Он. Почему?
Она. Подвал слишком глубокий. Они не подумают, что люди вроде нас или не совсем вроде нас могут жить в бездне, как звери.
