ЛОУНА. Каких инструментах?
РАЙСА. Например, скаротов было, насколько я помню, еще утром по крайней мере три штуки. А, Юрьяня?
ЮРЬЯНЯ. Я не помню.
РАЙСА. Так ты знаешь о них что-нибудь?
ЛОУНА. Откуда мне знать?
Райса вытаскивает у Лоуны из кармана инструмент.
РАЙСА. Ага. Скарот.
Лоуна пытается убежать.
РАЙСА. Не уйдешь! Юрьяня, держи ее.
ЮРЬЯНЯ. Я не вмешиваюсь в семейные дела.
Райса вытаскивает из кармана Лоуны один инструмент за другим.
РАЙСА. Еще один скарот. Азамар. И тюнер дефибриллятора еще. А я бы на тебя и не подумала, Лоуна.
ЛОУНА. Им они нужны больше.
РАЙСА. Кому «им»?
ЛОУНА. Наплезийцам. Одним тюнером дефибриллятора там спасают десяток человек в неделю. Здесь же его извлекают три раза в год, да и то лишь для настройки.
РАЙСА. Дело не такое простое.
ЛОУНА. Конечно.
РАЙСА. Нет.
ЛОУНА. Конечно, да.
РАЙСА. Ты же понимаешь, что я не могу держать тебя на работе, если ты, таская из моей больницы инструменты, срываешь как свою собственную работу, так и работу остальных.
ЛОУНА. Я же сказала, что азамаром —
РАЙСА. Пообещай, что прекратишь это. Обещаешь?
Пауза.
Пострадавшие от несправедливости уставились на Лоуну.
ЛОУНА. Я не могу обещать.
РАЙСА. Тогда я сожалею. Позволь твой стетоскоп. Стетоскоп сюда, Лоуна!
ЮРЬЯНЯ. Минутку. Разве госпожа не может перевести сестру на какие-нибудь другие должности?
РАЙСА. Если моя сестра в своих дальних странствиях стала такой спесивой и эгоистичной, что не может жить по правилам того коллектива, в котором оказалась, я не в силах ей помочь.
ЛОУНА. Я просто-напросто не сумею.
ЮРЬЯНЯ. Давайте не будем спешить. Наверняка здесь какая-нибудь должность найдется. Хотя бы попытайтесь. Родственники и все такое.
РАЙСА. Сестринский прием.
ЛОУНА. Что?
РАЙСА. Сестринский прием. Там нужен только стетоскоп и неврологический молоток. Они так дешевы, хоть отправляй целое грузовое судно в Тимбукту каждый день. Ты будешь спрашивать, что пациента беспокоит, оценивать потребность в лечении, выписывать рецепт и при необходимости отправлять дальше. Вот ключи.
ЛОУНА. Райса, я доктор медицины.
РАЙСА. Мне нечего добавить. Смена начинается завтра в семь тридцать.
ЛОУНА. От меня же всем только польза.
РАЙСА (роняет ключи на пол). Делай что хочешь.
ЮРЬЯНЯ. Крошка —
РАЙСА. Да?
ЮРЬЯНЯ. Ничего.
Райса уходит.
Юрьяня подбирает с пола ключи и протягивает их Лоуне.
ЮРЬЯНЯ. Попытайтесь поставить себя на ее место.
ЛОУНА. Я не верю в эмпатию, она замутняет даже здравый рассудок. Кроме того, вы не знаете мою сестру.
ЮРЬЯНЯ. А я бы почти осмелился утверждать, что знаю.
ЛОУНА. Почему вы стали медбратом?
ЮРЬЯНЯ. Я хотел помогать людям.
ЛОУНА. Есть же миллионы других способов помогать. Стать сапожником, столяром, юристом…
ЮРЬЯНЯ. Помогать больным людям. Слабым. Инвалидам.
ЛОУНА. Почему именно больным, слабым и инвалидам?
ЮРЬЯНЯ. Я не знаю. Наверное, потому, что они больше всего нуждаются в помощи.
ЛОУНА. А может, причина в другом?
ЮРЬЯНЯ. Как так?
ЛОУНА. Что объединяет больных, слабых и инвалидов?
ЮРЬЯНЯ. Все они нуждаются в помощи.
ЛОУНА. А отчего это происходит?
ЮРЬЯНЯ. Оттого что они больные, слабые и инвалиды.
ЛОУНА. Нет. Возьмите себя в руки.
ЮРЬЯНЯ. Скажите вы.
ЛОУНА. Оттого что они не способны защищаться. Находятся в уязвимом положении. В глубине души вы боитесь людей – настолько, что можете работать с ними, лишь когда они слабы.
ЮРЬЯНЯ. Я думаю немного иначе.
ЛОУНА. Когда людей раскромсали на диагнозы и истории болезни, не нужно смотреть им в глаза. Согласитесь, вы душевно слабый человек, поэтому вы медбрат.
ЮРЬЯНЯ. Вы такая жестокая!
ЛОУНА. Я? Пожалуй, да. А вы, стало быть, нет?
ЮРЬЯНЯ. Мне говорили, что из меня выйдет хороший медбрат, потому что я по натуре эмпатичный, способный к сопереживанию. Я могу представить себе, каково людям, а поэтому я в состоянии и помочь им.
ЛОУНА. Как же вы можете причинять людям боль, если все время тут же представляете себе, каково им? И вы, кроме того, не можете этого знать.
ЮРЬЯНЯ. Я могу представить себе. У меня есть такой дар.
ЛОУНА. Вы не можете знать, каково пациенту с болезнью сердца. А также то, что крутится у людей в голове, когда вспарываешь им бок или суешь занозу под ноготь, или даже каково быть на рентгене, когда совсем не знаешь, что это вообще за аппарат. Вы не влезете внутрь другого человека. Это просто-напросто невозможно.
ЮРЬЯНЯ. По-моему, вы экзотичная.
ЛОУНА. Вы еще страшно молоды.
ЮРЬЯНЯ. Я пережил больше, чем вы можете подумать.
ЛОУНА. Наверное.
ЮРЬЯНЯ. Не нужно отправляться на другой конец земного шара, чтобы повидать жизнь. Это можно сделать и в родной стороне, совсем рядом.
ЛОУНА. Например, у моей сестры?
ЮРЬЯНЯ. Что вы об этом знаете?
ЛОУНА. У нас родственная солидарность. Вы, правда, произвели на меня в целом впечатление юноши такого сорта, которым нравятся женщины постарше.
ЮРЬЯНЯ. Ваша сестра для своего возраста чрезвычайно красивая женщина.
ЛОУНА. Соответствует действительности.
ЮРЬЯНЯ. И добросердечная.
ЛОУНА. Так, по-вашему?
ЮРЬЯНЯ. Всегда готова защитить более слабых, всегда до последнего на стороне пациентов.
ЛОУНА. Если у них есть чем платить. Не поймите превратно, я очень ценю свою сестру. Она человек, для которого важнее всего благополучие ее самой и ее близких. Это чрезвычайно здравая ориентация. Такие люди заставляют этот мир вращаться.
ЮРЬЯНЯ. Но вы не такой человек?
ЛОУНА. Нет.
ЮРЬЯНЯ. А какой вы человек?
ЛОУНА. Я решила некоторое время назад перестать раздумывать над этим. Поймете, когда доживете до моих лет.
ЮРЬЯНЯ. Раз вы так оригинальны и самобытны, почему же вы вообще возвратились обратно? Скажите уж.
ЛОУНА. Я подумала, что —
ЮРЬЯНЯ. Да?
ЛОУНА. Что что-то пойдет иначе.
ЮРЬЯНЯ. И стало иначе?
ЛОУНА. Я еще не знаю.
ЮРЬЯНЯ. По-моему, вы тоже красивы.
ЛОУНА. Я уже женщина среднего возраста, но не настолько среднего, чтобы не распознать ложь, когда я таковую слышу.
9
Женщина, у которой нет сердца III
ТОРГОВЕЦ. Добрый вечер. Нам нужна чистая печень.
ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА. У меня есть. Одна.
ТОРГОВЕЦ. Продайте ее.
ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА. Но тогда у меня не останется ни одной. Когда я получу деньги?
ТОРГОВЕЦ. Сразу.
ЖЕНЩИНА, У КОТОРОЙ НЕТ СЕРДЦА. Я прямо не знаю.
ТОРГОВЕЦ. Мужчина пьяница. Неужели у вас нет сердца?
ЖЕНЩИНА. Я согласна. Забирайте.
Торговец удаляет у женщины печень.
10
Лоуна VII: Ипохондричка
Пострадавшие от несправедливости переселились вместе с Лоуной в приемный покой. Узник совести маниакально роется в карточках пациентов и других документах. Мать, оставшаяся в пекле войны, развела костер, в котором сжигает разбрасываемые Узником совести документы.
Животы изголодавшихся детей еще более вспучились по сравнению с предыдущей сценой.
Входит Арганетта.
АРГАНЕТТА. Здравствуйте.
ЛОУНА. Добрый день.
АРГАНЕТТА. Ухо болит.
ЛОУНА. Угу. Вы можете описать характер боли?
АРГАНЕТТА (несколько мгновений размышляет, затем говорит). Словно армада военных оркестров, не евши четыре дня, наяривает там вальс «Лесные цветы».
Лоуна бросает взгляд на Арганетту, осматривает ей ухо.
ЛОУНА. Выглядит неплохо.
АРГАНЕТТА. Выглядит?
ЛОУНА. Выглядит.
АРГАНЕТТА. Нога тоже болит.
ЛОУНА. В каком месте?
АРГАНЕТТА. В пальце.
ЛОУНА. Можете описать боль?
АРГАНЕТТА (размышляет несколько мгновений). Словно постоянный стук лакированной туфельки по холодному каменному полу школы.
ЛОУНА. Вы не могли бы снять туфли и чулки? Выглядит неплохо.
АРГАНЕТТА. Выглядит?
ЛОУНА. Выглядит.
АРГАНЕТТА. А здесь?
ЛОУНА. А там еще что?
АРГАНЕТТА. Под мышкой ломит.
ЛОУНА. Слушайте-ка.
АРГАНЕТТА. Дайте что-нибудь.
ЛОУНА. Что?
АРГАНЕТТА. Что-нибудь. Антибиотики. Капсулы с микроэлементами. Масло энотеры. Дурман-траву.
ЛОУНА. От какой хвори?
АРГАНЕТТА. Я больна.
ЛОУНА. Вы не больны.
АРГАНЕТТА (с достоинством). Вы этого не знаете.
ЛОУНА. Знаю.
АРГАНЕТТА. Вы вовсе не знаете столько, сколько думаете.
ЛОУНА. Кое-что я все-таки знаю.
АРГАНЕТТА. И что же?
ЛОУНА. Что вы здоровы как бык. Щечки у вас розовые, а кожа сияет как перламутр, ваш стан строен, как стан молодого человека, который никогда даже не голодал. Ваши волосы блестят, как расплавленное золото, и тон ваших теней для век идеально сочетается с фурнитурой на ремешке вашей сумочки. Нет, вы ни в коем случае не больны, максимум —
