ГАГАРИН. А если он прав?
КАМАНИН. Вот пусть и танцует со своей правдой, если дурак... Но он не прав. Полгода помолчал бы, и я ему помог бы. А сейчас и ты... только навредишь. Ему и себе. Надо выждать. Время наш союзник, Юрий Алексеевич.
ГАГАРИН. Может быть, вы и правы. Только боюсь, времен у нас уже нет.
КАМАНИН. Ладно, подумаю, что можно сделать. Для тебя главное сейчас защита диплома.
ГАГАРИН. Я постараюсь. Хочет уйти. Входит Семенов.
СЕМЕНОВ. Юрий Алексеевич, погодите. У меня как раз к вам есть вопрос. Как сейчас принято говорить, тестовый.
ГАГАРИН. Слушаю.
СЕМЕНОВ. Вы давно не были за границей. Но, если бы вам представилась такая возможность, и там вам предложили бы сто миллионов долларов и весь возможный сервис, что бы вы сделали?
ГАГАРИН. Это похоже скорее на провокацию.
КАМАНИН. Юрий Алексеевич!
ГАГАРИН. Я все понимаю. И потому отвечу. Вопреки, может быт, желанию некоторых, я верю в светлые идеалы социализма и Родиной не торгую!
СЕМЕНОВ. Прекрасно. Но это так. Для разминки. Моет быть, неудачный экспромт. Извините. Главное вот в чем. Я читал ваши документы, переданные Леониду Ильичу. Впечатляют. Но некоторые выражения слишком грубоватые. Не хватает светскости. А вы же воспитанный человек. Имеете опыт дипломатических бесед.
ГАГАРИН. Не знаю уж почему именно вас знакомили с моими бумагами. Ведь речь там шла и о вас. Вы покрываете преступников.
КАМАНИН. Юрий Алексеевич, ну нельзя же так.
СЕМЕНОВ. Ничего, ничего, Николай Петрович. Я ведь специально приехал ля разговора с Юрием Алексеевичем. Эти материалы попали ко мне по долгу службы. Леонид Ильич просил тщательно разобраться. Ко мне он претензий не имеет. Мне поручено уладить дело с вами по-дружески.
ГАГАРИН. Не получится. Слишком много новых фактов. Вы позорите нашу партию и государство!
СЕЕНОВ. Рад слышат и слова. Даже благодарю. Вы сняли камень сомнений у меня с души... Юрий Алексеевич, мы с вами по разному, но служим одному делу, одной партии, одному человеку. Надеюсь, вы это понимаете?
ГАГАРИН. Я никому не служу.
СЕМЕНОВ. Служите. Только что об этом говорили. Ну, хорошо. Я сделаю вид, что не заметил вашего пренебрежительного отношения к партии. Сам виноват. Действительно, немного спровоцировал. Это была еще она маленькая проверка на благонадежность, которую я выполнил тоже по просьбе Леонида Ильича. Нам предстоит принять серьезное решение, и первое прямо сейчас... Я понял, что с вами надо говорит прямо, без обиняков... Вы с потрохами принадлежите партии коммунистов, Юрий Алексеевич. Вы ей обязаны всем, что имеете. Вы и ваша семья, ваши родственники. И вы обязаны выполнить любое задание партии. Подчеркиваю, любое! И хватит играть в кошки-мышки. Вы все прекрасно понимаете. Кстати. Вы же о такой готовности не раз говорили и за границей, в прессе, перед стартом, и перед народом.
ГАГАРИН. Мы говорим о разных вещах.
СЕМЕНОВ. Об одном говорим, об одном. Мы проверяли вас долго . Даже друзья покидывали вам проверочные тесты.
ГАГАРИН. Это вранье.
СЕМЕНОВ. Хотите, я покажу вам, что пишут о вас друзья-космонавты? Подает листки. Гагарин рвет не читая.
ГАГАРИН. Это грязные фальшивки.
СЕМЕНОВ. Николай Петрович, подтвердите. Каманин молчит. Мы ем ваших увлечениях, слабостях, так сказать,... Вы же не агнец божий. Вы нормальный советский человек. И потому, именно сейчас, в преддверии нового важного задания партии и правительства, решено предупредить вас о нежелательности любых ошибок.
ГАГАРИН. В чем же суть вашего задания?
СЕМЕНОВ. Из ваших дальнейших выступлений народ должен понять, что наши успехи в космосе во многом были возможны лишь благодаря огромной деятельности Леонида Ильича Брежнева... О втором задании вы узнаете через некоторое время. Посмотрим, как вы справитесь с первым. И думайте, Юрий Алексеевич. Думайте, прежде чем совершить поступки. Улыбнулся. Уходит.
КАМАНИН. Он не простит тебе этого разговора.
ГАГАРИН. Плевал я на него... О каком втором задании он говорил?
КАМАНИН. Не знаю... Но вряд ли речь пойдет о полете.
ГАГАРИН. Ну, и ладно. Я пошел.
КАМАНИН. Погоди.
ГАГАРИН. А! Все равно уже. Ушел.
КАМАНИН. Идиотизм. На старости лет попасть в такое дерьмо! Задумался. Ходит по кабинету.
ЗАНАВЕС.
На авансцене Гагарин. Навстречу идет Усачев.
УСАЧЕВ. Юрий Алексеевич!
ГАГАРИН. Да. Это вы просили о встрече? Я тороплюсь.
УСАЧЕВ. Я тоже. Меня просил поговорить с вами Сергей Павлович Королев.
ГАГАРИН. Королев?!
УСАЧЕВ. Моя фамилия Усачев Михаил Алексеевич.
ГАГАРИН. Я вспомнил. Видел вас у Сергея Павловича. Открывается занавес. Разговаривая, они проходят и садятся на лавочку. Сергей Павлович обусловил свое завещание несколькими обстоятельствами. Мы с ним встречались по этому поводу дважды.
ГАГАРИН. Какие же это обстоятельства?
УСАЧЕВ. Ситуация в стране и ваша готовность к разговору.
ГАГАРИН. Пока мало понятно.
УСАЧЕВ. В стране обостряя отношения между верхами и низами. И вы это чувствуете, судя по вашим действиям в защиту справедливости. Ваше письмо к Леониду Ильичу так и осталось у него, но усугубило ситуацию ваших взаимоотношений с окружением Брежнева.
ГАГАРИН. Даже вы знаете.
УСАЧЕВ. Вы могли хоть на что-то рассчитывать, если бы не коснулись его семьи. Если бы попытались разоблачить его личных врагов. А вы упомянули и друзей... Вы обречены, Юрий Алексеевич.
ГАГАРИН. Что это означает?
УСАЧЕВ. С вами расправятся так же, как это сделали с Сергеем Павловичем.
ГАГАРИН. Не надо так шутить. Он умер.
УСАЧЕВ. Он просил меня поговорит с вами только в том случае, если умрет внезапно на столе или от обострения в лечении. Он ждал и был уверен в том, Что ему не дадут поправиться. Правда, он считал, что его придержат в болезненно состоянии до съезда, на котором он хотел выступить. Его выступления боялись и потому... Он считал, что ему не дадут выступить, а потом тихо уволят.
ГАГАРИН. Значить и это правда. Слухи разные доходили до меня.
УСАЧЕВ. Видимо кто-то решил не рисковать и перестраховался.
ГАГАРИН. И все-таки, я не могу поверить.
УСАЧЕВ. Сергей Павлович просил меня не убеждать вас и ничего не доказывать. Он только хотел попросить вас.
ГАГАРИН. О чем?
УСАЧЕВ. Подает конверт. Это лично вам. Прочтете. Он хотел, если вы разделяете его взгляды, и у вас будет возможность, рассказать правду о нашей системе. В крайнем случае, правду о космической программе в нашей стране.
ГАГАРИН. Почему же вы раньше... Я депутат Верховного Совета СССР!
УСАЧЕВ. Мне казалось, что вы не готовы к разговору. Да и дальше Верховного Совета ваша речь бы не пошла. Вас бы изолировали и объявили сумасшедшим.
ГАГАРИН. Меня!?
УСАЧЕВ. Вы знаете писателя Солженицына... знакомы с академиком Сахаровым... знаете как капитан Саблин пытался поднять восстание на эсминце «Стремительный»?
ГАГАРИН. Это диссиденты Враги.
УСАЧЕВ. Вот видите. Система работает четко. Это честнейшие люди, и они только пытались сделать то, что просит вас сделать Сергей Павлович – сказать правду.
ГАГАРИН. Но вы же говорите, что это бесполезно.
УСАЧЕВ. В пределах нашей страны? Да. Но сейчас обстоятельства изменились... Вас не выпускали за рубеж, но... В следующем году ООН планирует ряд мероприятий, посвященных освоению космоса. Он прислали в наше правительство настоятельную просьбу направить на Генеральную Ассамблею ООН в апреле 1968 года вас Юрий Алексеевич. Они просят вас выступить на первом заседании, при открытии Ассамблеи с докладом о развитии космонавтики в мире. Наше правительство не сможет отказать. И это единственный шанс сказать правду. Не легкую для вас, для страны, но правду. Если вы согласитесь. Вас никто не сможет стащить с трибуны ООН, и никто не сможет замолчать ваше выступление.
ГАГАРИН. Но это же предательство?!
УСАЧЕВ. Кого и чего? Вас никто не просит клеветать. ВЫ скажете только правду, в которой убеждены. ООН ждет выступления Первого космонавта, а не представителя государства. Им интересно ваше личное мнение.
ГАГАРИН. Вообще то, я о чем-то подобном думал. И все же... Как-то грязно все поучается. Одно дело сказать здесь, в лицо, а другое где то там.
УСАЧЕВ. Я ведь даже не говорю вам, о чем вы должны сказать. Сами решайте.
ГАГАРИН. Я не могу ничего обещать.
УСАЧЕВ. Это ваше право. Подал листок. Если захотите встретиться с людьми, которые знают правду и не откажутся от своих слов... Больше мы с вами, наверное, не увидимся. Вы все будете решать сами.
ГАГАРИН. А если у меня возникнут вопросы?
УСАЧЕВ. Я не могу гарантировать, что доживу до вашего отъезда. Я плохой конспиратор.
ГАГАРИН. Вы шутите. Мне еще даже не предложили готовиться к такой поездке. Хотя...
УСАЧЕВ. Предложат. Им торопиться некуда. Но и проверять вашу благонадежность будут. Не горячитесь. Не давайте им повод для сомнений... Сергей Павлович умер потому, что не мог бороться с системой. Он всегда боролся против конкретных людей и союз заключал с конкретными людьми... Не отдельные люди виноваты. Поймите... Или не затевайте ничего. Это будет бесполезно. До свидания. Уходит.
