Билл (посмеивается). Скажи-ка, старик, в каком часу этот самый Снобби Прайс спас свою душу?
Барбара (обращается к нему уже спокойнее, с невозмутимой кротостью). В половине первого, Билл. А ваш золотой он украл без четверти два. Я знаю. Ну что же, не терять же вам ваши деньги. Я пришлю их вам.
Билл (голос его звучит мягче). Ну нет! Хоть бы мне с голоду пришлось подыхать, меня купить нельзя.
Шерли. Будто бы нельзя? Да ты продашь себя черту за бутылку пива; только вот черта нет, купить некому.
Билл (не смущаясь). С удовольствием продал бы, приятель, да и не раз продавал. А вот ей меня не купить. (Подходит к Барбаре.) Вам душа моя понадобилась? А вот вы ее и не получили.
Барбара. Чуть было не получила. Но продала вам обратно за десять тысяч фунтов.
Шерли. И то дорого дали!
Барбара. Нет, Питер, она дороже стоит.
Билл (чувствуя себя застрахованным от спасения души). Нечего тут, теперь вам меня не обойти. Не верю я в это, а сегодня и сам увидел, что моя правда. (Уходит.) Прощай, старый блюдолиз! Будьте здоровы, майор, графская внучка! (В воротах оборачивается.) Почем нынче спасение души? Снобби Прайс! Ха-ха!
Барбара (протягивает руку). Прощайте, Билл!
Билл (застигнутый врасплох, хватается за шапку, потом снова нахлобучивает ее, с вызовом). Еще чего!
Барбара опускает руку.
(Его начинает мучить совесть.) Да вы не обижайтесь, право. Я против вас ничего не имею. Не сердитесь на меня. До свидания, мисс. (Уходит.)
Барбара. Не сердитесь и вы. До свидания, Билл.
Шерли (качая головой). Вы уж очень с ним носитесь, мисс. Не знаете вы их.
Барбара (подходит к нему). Питер, теперь со мною то же, что с вами. Выгнали, вот я и без работы.
Шерли. У вас есть молодость и надежда. На два очка больше, чем у меня.
Барбара. Я достану вам работу, Питер. Вот и надежда для вас, а с меня будет и молодости. (Пересчитывает свои деньги.) Осталось на два чая у Локарта, на ночлежку для вас и мне на трамвай и автобус.
Он хмурится и встает с видом оскорбленной гордости.
(Берет его за руку.) Не обижайтесь, Питер. Что за счеты между друзьями? И говорите со мной, не давайте мне плакать. (Уводит его к воротам.)
Шерли. Я, знаете ли, не привык разговаривать с вашим братом...
Барбара (настойчиво). Нет, нет, вы должны со мной поговорить. Расскажите мне о книгах Тома Пейна и о лекциях Брэдло. Идемте.
Шерли. Эх, вот если бы вы прочли как следует Тома Пейна, мисс!
Вместе выходят из ворот.
На следующий день после завтрака. Леди Бритомарт пишет письма в своей библиотеке на Уилтон-креснт. Сара читает в кресле у окна. Барбара, в обыкновенном платье, сшитом по моде, бледная и задумчивая, сидит на кушетке. Входит Чарлз Ломэкс. Останавливается как вкопанный, увидев Барбару, изящно одетую и грустно настроенную.
Ломэкс. Вы не в мундире?!
Барбара молчит, но по ее лицу проходит выражение боли.
Леди Бритомарт (тихим голосом предупреждает его, чтоб он был осторожней). Чарлз!
Ломэкс (очень огорченный, подходит сзади к кушетке и сочувственно склоняется над Барбарой). Мне очень жаль, Барбара. Вы ведь знаете, я помогал вам, как умел, и на концертино играл, и вообще. (С важностью.) А все-таки я никогда не закрывал глаза на то, что в этой Армии спасения порядочно всякого вздора. Взять, например, англиканскую церковь...
Леди Бритомарт. Довольно, Чарлз. Поговорите о чем-нибудь, более соответствующем вашим умственным способностям.
Ломэкс. Но ведь англиканская церковь как раз соответствует нашим умственным способностям.
Барбара (пожимая ему руку). Благодарю за сочувствие, Чолли. А теперь ступайте поухаживайте за Сарой.
Ломэкс (перетаскивает стул от письменного стола и с видом влюбленного усаживается рядом с Сарой). Как поживает сегодня мое сокровище?
Сара. Лучше бы ты не учила его, что надо делать, Барбара. А то он рад стараться. Чолли, мы едем сегодня на завод.
Ломэкс. На какой завод?
Сара. На оружейный.
Ломэкс. Как, в заведение вашего родителя?
Сара. Да.
Ломэкс. Ну, знаете ли!
Входит Казенс, явно расстроенный. Он тоже поражен, видя Барбару не в мундире.
Барбара. Я ждала вас сегодня утром, Долли. А вы и не догадывались?
Казенс (садится рядом с ней). Мне очень жаль. Я только- только успел позавтракать.
Сара. А у нас уже был второй завтрак.
Барбара. Вы плохо провели ночь!
Казенс. Нет, скорее хорошо; по правде говоря, это одна из самых замечательных ночей в моей жизни.
Барбара. На митинге?
Казенс. Нет, после митинга.
Леди Бритомарт. После митинга вам следовало лечь спать. Что вы делали?
Казенс. Пьянствовал.
Леди Бритомарт. (вместе) Адольф!
Сара. (вместе) Долли!
Барбара. (вместе) Долли!
Ломэкс. (вместе) Ну, знаете ли!
Леди Бритомарт. Что же вы пили, разрешите спросить?
Казенс. Какую-то дьявольскую разновидность испанского бургундского без примеси спирта; можно сказать, находка для непьющих. В нем так много натурального алкоголя, что всякая примесь была бы излишней.
Барбара. Вы шутите, Долли?
Казенс (терпеливо). Нет. Я провел ночь с номинальным главой этого дома, вот и все.
Леди Бритомарт. Эндру напоил вас?
Казенс. Нет, он только выставил угощение. Я думаю, что Дионис опьянил меня. (Барбаре.) Я же говорил вам вчера, что я одержим.
Леди Бритомарт. Вы и до сих пор еще не протрезвились. Ступайте сию минуту домой и ложитесь спать.
Казенс. Леди Бритомарт, я впервые осмеливаюсь сделать вам упрек: как вы могли выйти замуж за Князя тьмы?
Леди Бритомарт. Гораздо извинительнее выйти за него замуж, чем напиться с ним. Это новое достижение Эндру, кстати. Прежде он не пил.
Казенс. Он и теперь не пьет. Он только сидел со мной и довершал покупку моей души, разрушение моих моральных устоев, подрывал корни моих убеждений. Он любит вас, Барбара. Вот почему он так опасен для меня.
Барбара. Это ничего не значит, Долли. Есть любовь сильнее, а мечты чудеснее, чем у домашнего очага. Вам это как будто известно.
Казенс. Да, так мы с вами думали. Я помню это и стою за это. Он может увлечь меня, но ненадолго, если не одолеет меня на этой священной почве. А овладеть мною он не может, несмотря на всю его силу.
Барбара. Вот этого и держитесь, тогда все кончится хорошо. А теперь расскажите, что было на митинге.
Казенс. Митинг был замечательный. Миссис Бэйнс чуть не задохнулась от волнения. Дженни Хилл разревелась. Князь тьмы наяривал на тромбоне, как бешеный, рев был адский, словно все грешники в преисподней взвыли разом. Тут же, на месте, состоялось сто семнадцать обращений. Все молились со слезами умиления и за Боджера, и за анонимного жертвователя пяти тысяч. Ваш отец не пожелал назвать свое имя.
Ломэкс. А все-таки, знаете ли, старик молодчина! Другой бы на его месте не отказался от рекламы.
Казенc. Он сказал, что все благотворительные учреждения набросятся на него, как стервятники на падаль, если он назовет свое имя.
Леди Бритомарт. Узнаю Эндру! Самому своему достойному поступку он всегда подыщет недостойное основание.
Казенс. Он убедил меня в том, что я всю жизнь поступаю недостойно на самых достойных основаниях.
Леди Бритомарт. Адольф, теперь, когда Барбара ушла из Армии спасения, и вам, пожалуй, тоже лучше было бы уйти. Я не желаю, чтоб вы ходили с этим барабаном по улице.
Казенс. Ваше приказание уже исполнено, леди Брит.
Барбара. Долли, вы верили когда-нибудь всерьез? Вступили бы вы в Армию спасения, если б не встретили меня?
Казенс (кривит душой). Что ж, э-э... возможно, в качестве коллекционера религий...
Ломэкс (глубокомысленно). Но не в качестве барабанщика, знаете ли. Вы парень с головой, Долли, и вам, наверное, с самого начала было ясно, что в этой самой Армии порядочно-таки всякого вздора...
Леди Бритомарт. Чарлз, если уж вы хотите нести чушь, то делайте это как взрослый человек, а не как мальчишка.
