Нет данных и о маневрах обоих самолетов, так как именно в эти минуты отказала система радиолокационного контроля полетов. Самолет Гагарина вопреки правилам был снабжен подвесными баками и неправильные данные выдавал высотомер.
Говорят, что перед полетом Гагарину заменили старенькую потрепанную планшетку на новую.
С другой стороны. Никто не может исключить и техническую неисправность самолета, какой-то недосмотр, а может быть и того хуже. Не зря в течение нескольких последующих лет погибло несколько человек, причастных к техническому обеспечению этого полета.
Еще через два года, после не очень сложной операции на желудке, после внезапных послеоперационных осложнений, умер Павел Иванович Беляев.
В том же 1970 году, при возвращении на Землю из космического полета, погиб Георгий Добровольский с товарищами по экипажу. Последний из тех,кого считали принципиальным борцом за правду, и кого прочили себе в товарищи Гагарин, Комаров и Беляев.
Светлая им память!
ЭКЗАМЕН ПРИНИМАЕТ КОСМОС
Пьеса
ЗАГОРУЙКО – полковник, Герой Советского Союза, Летчик-космонавт СССР, 48 лет.
ДРОНОВ – майор, летчик-космонавт, 35 лет.
ГУРОВ – Герой Советского Союза, Летчик-космонавт СССР, Бортинженер в экипаже Загоруйко, 35 лет.
ЗАРУДНЫЙ – дважды Герой Советского Союза, Летчик-космонавт СССР, Генерал-лейтенант, начальник Центра подготовки космонавтов.
АВЕРКИН – старший инструктор.
ПРОСКУРИН – заместитель Главного Конструктора.
КРАВЦОВА – представитель Главного Конструктора в Центре подготовки космонавтов.
ТРОФИМОВ – капитан, летчик-космонавт.
БУГРОВА – врач.
САВИНА – инженер.
СТАРУШКА – бабушка Аверкина.
Космонавты, специалисты Центра, корреспонденты, секретарь.
Небольшая площадь в сквере – перекресток трех дорог. В тени деревьев.
Скамейка. Раннее утро. Свежо. Спешат и неторопливо шествуют на работу люди. На центральной дороге появляется сухонькая быстрая старушка с колыбелькой за плечами. Справа появляется Зарудный. Он крепок, солиден, нетороплив.
СТАРУШКА. Останавливается. Зарудный?
ЗАРУДНЫЙ. Здравствуйте. У вас ко мне дело? Старушка молчит. Извините. Хочет уйти. Старушка не уступает ему дорогу. Приходите ко мне на прием. Вас пропустят в любое время.
СТАРУШКА. Некогда мне к тебе на поклон идти, да и не зачем.
ЗАРУДНЫЙ. Вас кто-то обидел?... Мимо проходит Савина, здоровается. Старушка с интересом смотрит ей вслед.
СТАРУШКА. Аверкина знаешь? Где живет? Кто таков?
ЗАРУДНЫЙ. Инструктор Аверкин?
СТАРУШКА. Он и есть. Инструктирует. Учит, значит. Выходит – знаешь?
ЗАРУДНЫЙ. Если вопрос только в этом... Пойдемте со мной. Сейчас все уточним, и вас проводят.
СТАРУШКА. Что ж, ты сам у него и в гостях никогда не был?
ЗАРУДНЫЙ. Не пришлось. Ведь по гостям ходить время требуется.
СТАРУШКА. Ну и дурак... Да не ты. Мишка. Космос ему! Космос подавай! Хреново, видно, ему тут живется. Хочет уйти.
ЗАРУДНЫЙ. Вы забыли узнать адрес.
СТАРУШКА. Эх ты, начальник... Знаю я, где мой внук живет. Только мне другое было интересно – хорошо ли Мишку знают люди? С интересом ли работает?... Мимо проходит Загоруйко. Здоровается. Озабочен. Он еще до института на уборке урожая орден получил, а ты ему за пять лет даже медальки не дал. Какой уж тут авторитет...
ЗАРУДНЫЙ. Может быть он сам...
СТАРУШКА. Разочарованно. Истинно сам... Говорила ему – оставайся в колхозе!... Выходит не знаешь...
ЗАРУДНЫЙ. У меня тысячи сотрудников. Если я каждый день хот к одному зайду в гости, то... сил не хватит.
СТАРУШКА. Сопьешься, верно. А хороших работников уважить должен. Так что тут так – либо мой Мишка ноль без палочки, либо – либо ты плохой начальник.
ЗАРУДНЫЙ. Любопытно. Давайте все же пройдем ко мне. Поговорим. Может быть и найдем золотую серединку в данном вопросе. Мимо проходит Гуров. Сосредоточен. Здоровается с подчеркнутым достоинством.
СТАРУШКА. Это когда лошадь не жеребец, а жеребец не лошадь? Слыхала. Только от них проку мало. Ни тебе работы, ни тебе потомства. Одна маята.
ЗАРУДНЫЙ. Однако...
СТАРУШКА. Не оправдал ты моих надежд, генерал. Не оправдал. Сокрушенно махнула рукой, сделала несколько шагов вправо. Спохватившись, поклонилась. Будь здоров. Уходит вправо.
ЗАРУДНЫЙ. До свидания. Поднял руку, пытаясь остановить. Уходит влево.
Справа появляются ДРОНОВ И ТРОФИМОВ.
ТРОФИМОВ. Костя, погоди.
ДРОНОВ. Чего еще?... Ну, давай быстро! У меня же экзамен...
ТРОФИМОВ. Скажи... Меня серьезно хотят назначить в экипаж поддержки?
ДРОНОВ. Нашел время. Хочет уйти.
ТРОФИМОВ. Это очень важно!
ДРОНОВ. Да. Решение есть... И запомни – дублеру надобно огромное терпенье. Смотрит на часы. И еще... Почаще наведывайся на тренажеры. Знаешь, например, где находится комплексный тренажер «Ветер»?
ТРОФИМОВ. Знаю. Аверкин знакомил.
ДРОНОВ. Вот туда. Инструкторы это любят.
ТРОФИМОВ. Я ведь всего четыре года в отряде и те, в основном, учился теории.
ДРОНОВ. Выходит, что хорошо учился... Кстати, я тебя тоже рекомендовал. Так что не подведи.
ТРОФИМОВ. Я знаю. Только не верил как-то... Спасибо! Спасибо!
ДРОНОВ. Все. Я действительно тороплюсь. А ты темпов не снижай. Затрут.
ТРОФИМОВ. Слушай. Еще только один вопрос – сколько надо быть дублером, чтобы уверенно работать в космос?
ДРОНОВ. Я сам еще не летал... Но, думаю, что двух лет достаточно. Хотя... называть срок опасно. Расслабляет.
ТРОФИМОВ. Заждался ты...
ДРОНОВ. Да. Но, если учесть, что Гаврилов 15 лет терпел, да так и не слетал... Справа появляется Проскурин. Сухощавый ироничный интеллигент, очень дорожащий пенсне в золотой оправе, и имеющий стопроцентное зрение. О! Мне пора двигаться с ускорением.
ПРОСКУРИН. Здравствуйте, молодые люди. Дронов и Трофимов вежливо здороваются. Готовитесь? Ну, ну. Вид у вас бодрый, будьте любезны. Как раз для полета. Может быть вам и повезет... Может быть. Все вы везунчики, будьте любезны. Уходит влево.
ТРОФИМОВ. Кто это?
ДРОНОВ. Заместитель Главного Конструктора. Не к добру он здесь. Смеется. Стареет. Тебя, кажется, с Безродным спутал. Хочет уйти. Да, ты, говорят, вчера с кем-то познакомился?
ТРФИМОВ. О! Надо будет учесть... Прекрасная женщина! Эмма зовут.
ДРОНОВ. Только и всего?
ТРОФИМОВ. Остальное пока в тумане. Но на лодке покататься, в принципе, согласилась. Ты ее знаешь?
ДРОНОВ. Зайди ко мне вечером. Попозже... Есть разговор.
ТРОФИМОВ. Добро. Дронов быстро уходит влево. Неужели полечу?! Вот здорово!... А вдруг через два года и ... Герой Советского Союза! Летчик-космонавт СССР... Насколько я помню, в нашем городишке ни одного Героя нет. А тут... Правда, Костя слетает раньше... Ну и что? Заслужил ведь. Вторым тоже быть неплохо. Женька с Базарной улицы и Герой! Звучит. Играет, поет неожиданно грустную песню Высоцкого о несбывшихся надеждах. Задумался. Нет. Вторым все-таки быть плохо... Справа появляется запыхавшаяся Бугрова.
БУГРОВА. Зарудный проходил?
ТРОФИМОВ. Поет. Я встретил вас... и никого не видел более. Прерывает пение. Кажется там. Показывает.
БУГРВА. Ой! Ну как же я его пропустила!
ТРФИМОВ. А вы догоните. Или прямо в кабинет. Он демократ.
БУГРОВА. В кабинете разговор будет официальным...
ТРОФИМОВ. А что, собственно, произошло? Может быть...
БУГРОВА. Если бы я знала... Ладно, я пойду. Все равно, сама не решу. Уходит влево.
ТРФИМОВ. Эту даму даже я знаю. Если заволновалась, значить дело и впрямь серьезное. Надо узнать. Спешит за Бугровой.
Кабинет Зарудного. Входят Зарудный и Проскурин.
ЗАРУДНЫЙ. Садись... С чем пожаловал?
ПРОСКУРИН. Вот шел к тебе и все гадал – кого раньше встречу тебя или Кравцову?
ЗАРУДНЫЙ. Контроль? В микрофон Надежда Васильевна, найдите мне домашний адрес Аверкина... Да. Именно его. И попросите передать мне его докладную о готовности экипажей. Все. Проскурину. Выкладывай. Не темни.
ПРОСКУРИН. Вот я и говорю – тебя встретил. А она пропала... Ты ничего мне, в этом плане, не хочешь сказать?
ЗАРУДНЫЙ. Врешь?
ПРОСКУРИН. Люблю я с тобой поговорить, Иван Тимофеевич, будь любезен.
Сразу все становится простым, ясным... не обрадуешь ли еще каким-нибудь сообщением?
ЗАРУДНЫЙ. Не нуждается Кравцова в контроле с твоей стороны. Вцепилась в нас – не оторвешь. Очень уж строга. Как женщине ей надо бы помягче быть.
ПРОСКУРИН. Специалист она высочайшего класса... Так говоришь – у тебя полный порядок?
ЗАРУДНЫЙ. Порядок?.. Значить есть все-таки в моем хозяйстве дыра?
ПРОСКУРИН. Да уж, будь любезен, подумай.
БУГРОВА. Быстро входя. Иван Тимофеевич, беда. Загоруйко...
ЗАРУДНЫЙ. Беда? Посмотрел на Проскурина. Что стряслось?
БУГРОВА. Извините. Может быть, я позже зайду?
ЗАРУДНЫЙ. Раньше надо было думать, а теперь... Говорите.
БУГРОВА. Но.. Обреченно. При вращении на центрифуге у Загоруйко зарегистрирован сердечный сбой. Заметила, как Зарудный посмотрел на Проскурина. Всего один... Однако, Иван Тимофеевич... я...
