САНЯ. Ставь здесь ведро.
Ваня послушно ставит ведерко на указанное место.
Сказали, что сами костер разведут, а дров и не на собирали!
ВАНЯ (прислушивается). В палатке сидят, беседуют.
САНЯ. А мы сами костер разведем! Давай дрова собирать!
ВАНЯ. А их и собирать не надо. Видал, какая там колодища лежит? Порубим ее — и дело с концом!
САНЯ. Точно! Потренируемся!
Саня берет топор и направляется за кулисы. Ваня идет за ним. Вскоре из-за кулис раздается тюканье топора. Снова в палатке становится светло. Баба Яга и Опилкин внимательно прислушиваются.
ОПИЛКИН. Наши вернулись?
БАБА ЯГА. Тюкают… А по чему они тюкают?!
Баба Яга выбегает из палатки и бежит в ту сторону, где Ваня и Саня занимаются рубкой дров. Раздаются крики Бабы Яги: «Разбойники…! Изверги…! Аспиды…! Вот я вам сейчас задам…!» Через некоторое время Баба Яга возвращается обратно. Вид у нее убитый. В руках, крепко прижимая к себе, она держит два деревянных корытца — две половины ступы.
БАБА ЯГА. Ступочка моя… Ненаглядная моя… Сгубили тебя аспиды окаянные…
ОПИЛКИН (выйдя ей навстречу). Что случилось, бабушка?
БАБА ЯГА. Какая я тебе бабушка?! Бабу Ягу не признал?! (Опилкин в страхе отступает.) Добром с ними… По душам… А они — радость мою единственную… в клочки изрубили! (Бережно кладет на землю половинки ступы.)
ОПИЛКИН. Где же в клочки?… Пополам только… Склеить можно…
БАБА ЯГА. Летай сам на склеенной! (Становится на колени перед обрубками.) Ненаглядная ты моя! Холила я тебя, лелеяла…! Тыщу лет ты мне верой и правдой служила! Из варяг в греки с тобою летали, по степям половецким рыскали, на луне да на месяце, почитай, разов тридцать были! Молнией тебя обжигало, громом тебя разбивало, а ты устояла! Ни щепочки от тебя не откололось, ни лучинушки… (Опилкину.) Где эти аспиды?!
ОПИЛКИН. Не видать… Сбежали…
БАБА ЯГА. Далеко не сбегут! Пусть нога у меня костяная, пусть ступы я лишилась, а сыскать разбойников все одно сыщу! (Поднимается с колен.)
ОПИЛКИН. Не трогай ты их! Несмышленыши они еще! Я над ними главный, с меня спрос…
БАБА ЯГА. С тебя? И с тебя спрошу. А пока… Постой-ка пока тут вместо памятника! (Колдует.) Анды-шаланды-баланды!
Гаснет свет. В темноте возникает яркая вспышка. Потом постепенно прибавляется освещение. На сцене деревянная скульптура перепуганного Опилкина.
БАБА ЯГА (довольная сделанным). Так-то, милок…
Баба Яга легонько хлопает скульптуру по плечу и уходит. В тишине раздается отдаленное кукование кукушки.
Полдень. Опушка леса с любимым пнем Калины Калиныча. Калина Калиныч сидит на пне в позе глубоко задумавшегося человека. Появляются Шустрик и Уморушка. Уморушка морщится и отплевывается после съеденных зеленых слив. Рожек у нее на голове уже нет.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (Шустрику). Где шастаете? Скоро лесной совет, а ты пропал куда-то.
УМОРУШКА. Да вроде поспели, деда, — никого нет еще.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. А вот тебе можно было бы и не спешить.
УМОРУШКА. Почему? Я что, нездешняя?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Мала еще со взрослыми сидеть.
УМОРУШКА. Возраст мне достался — одно наказанье! То мала — то велика, то мала — то велика, то мала — то велика… И когда он только кончится?
ШУСТРИК. После дождичка в четверг.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (Уморушке). А что это от тебя зелеными сливами пахнет?
УМОРУШКА (вместо ответа). Так я пойду?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Погоди-погоди… Ты сливы ела?
УМОРУШКА (долго молчит, но вот снова морщится, трясет голо вой, отплевывается и… признается). Ела.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Большая уже, а зеленые сливы ешь!
УМОРУШКА. Ну вот, опять моя правда выходит: большой стала! (С надеждой в голосе.) Может, мне и колдовать можно?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Учиться пойдешь — научишься.
УМОРУШКА. А очаровывать?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (очень сердито). А очаровывать начнешь, когда учиться кончишь!
УМОРУШКА. Ой, как долго ждать! (С надеждой.) А раньше нельзя?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ (еще более сердито). Нельзя!! Мала еще очаровывать!!
УМОРУШКА (грустно). Мала… Я так и думала…
ШУСТРИК (деду). Слетаю-ка я еще раз. Опоздавших позову.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Ты молодых кликни, старых я сам соберу. (Уморушке.) А ты тут постой.
УМОРУШКА. На часах, да?
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. В углу! И подумай, почему зеленые сливы есть нельзя!
Калина Калиныч и Шустрик уходят.
УМОРУШКА. Эх, деда, деда… Знаю, что зеленые ягоды есть нельзя, да куда денешься? С рогами ходить — тоже невесело. А теперь — где они, рожки-то? Нету! (Замечает, что кто-то бежит в ее сторону.) Ой, кто это?! (Быстро прячется.)
На опушку выбегают Ваня и Саня.
ВАНЯ (останавливается). Устал! Не могу больше бежать!
САНЯ (тоже останавливается). И я устал. И я не могу.
ВАНЯ (вспоминая недавний ужас). Как она закричала!
САНЯ. У меня и топор-то из рук вывалился!
ВАНЯ. Зачем ей эта колода? Вцепилась в нее, плачет…
САНЯ. Ненормальная. Сумасшедшая даже.
ВАНЯ. На Бабу Ягу похожа.
САНЯ (смеется). Ну, это ты лишнего хватил! (Пугается.) Ой! А вдруг — она?!
ВАНЯ. Мы где? В Муромской чаще! А в Муромской чаще все может быть.
Уморушка нечаянно ломает сухую ветку. Раздается громкий треск, похожий на выстрел.
УМОРУШКА. Ой!
ВАНЯ. Ай!
САНЯ. Эй… Кто там?
УМОРУШКА (высовывая голову). Я.
САНЯ. Девчонка…
ВАНЯ. А вдруг… выворотень?
УМОРУШКА. Кто-кто?
ВАНЯ (поправляется). Оборотень. Сейчас девчонка, а была… Это мы не твою колоду разгрохали?
УМОРУШКА. Нет у меня никакой колоды. И не оборотень я.
САНЯ. Это хорошо. А мы уж было испугались. Ты эти места хорошо знаешь?
УМОРУШКА. Эти? Эти — хорошо.
ВАНЯ. Дорогу покажешь?!
УМОРУШКА. Куда?
ВАНЯ. Все равно куда, лишь бы отсюда!
Уморушка выходит из-за кустов, приближается к Ване и Сане.
УМОРУШКА. Дорогу показать можно… Но вас же не двое?
САНЯ. Еще Опилкин есть, Ведмедев. Только они не уйдут!
УМОРУШКА. Уйдут, заставим. (Задумывается.) Так… Куда же вас…
САНЯ. Что-что?
УМОРУШКА. Куда же мне вам дорогу показать? Вам все равно, и мне все равно.
ВАНЯ. Нам домой надо.
УМОРУШКА. Так это там! (Показывает направление наугад.) Все время прямо и прямо, а потом налево. А потом снова прямо. Запомнили?
ВАНЯ. Запомнили.
САНЯ. А я забыл, когда нужно налево сворачивать.
УМОРУШКА. А не доходя. Понятно?
САНЯ. Понятно.
ВАНЯ. Ну, свернем, ну, прямо пойдем, а там что?
УМОРУШКА. А там и упретесь!
ВАНЯ (чешет затылок). Далековато… Как бы не сбиться…
САНЯ (Уморушке). Пойдем с нами! Дорогу покажешь.
УМОРУШКА. Нет-нет, еще заблужусь с вами!
САНЯ. Как же ты заблудишься, когда сама дорогу показывать будешь?
ВАНЯ. Я тебе свою кепку подарю. (Снимает кепку и отдает ее Уморушке.)
УМОРУШКА. Шапочка неплохая… Только лягушками почему-то пахнет. (Надевает кепку на голову.) На Красную Шапочку похожа?
САНЯ. Точно — она!
УМОРУШКА (снова вздыхает). Ну, идемте… Авось выберусь. (Сане.) Куда я вам показывала?
САНЯ. Туда. (Показывает направление.)
УМОРУШКА (отчаянно). Пошли туда!
Уморушка, Ваня и Саня уходят.
В темноте раздаются три громких, но глуховатых удара. Это Калина Калиныч перед открытием лесного совета постучал палкой по пню, служащему сейчас столом для него. Медленно включается свет. Чуть в стороне от стола сидит Баба Яга с опущен ной головой и смиренно сложенными на коленях руками. Шустрик расположился в кустах, но зрителям он хорошо виден. Все остальные участники лесного совета находятся за пределами сцены.
КАЛИНА КАЛИНЫЧ. Братья мои и сестры! Друзья! Я должен сообщить вам два пренеприятнейших известия. Одно из них касается всех нас. Приехали лесорубы!
