С т у д е н т. Вот новость! Когда ж дьявол бывает крещеным дьяволом? Да и зачем крестить дьяволов? А может быть, эти и крещеные, потому что не бывает правила без исключения. Посторонитесь, и увидите чудеса.
Л е о н а р д а. Ах, я несчастная! Теперь все пропало; все наше плутовство откроется. Я умираю.
К р и с т и н а. Смелей, сеньора! Смелый из воды сух вылезет.
С т у д е н т
О жалкие, что в угольном чулане
Скрываетесь, приказ услышьте грозный!
Несите к нам легко и грациозно
В корзине ужин, стряпанный заране.
Вы слушайтесь, пока прошу учтиво,
И грубым быть меня не принуждайте!
Или сейчас идите, или знайте,
Что день для вас не кончится счастливо!
А! Теперь я знаю, как мне вести себя с этими воплощенными дьяволами. Я пойду к ним и наедине поговорю с ними, да так крепко, что они мигом выскочат; свойство этих дьяволов таково, что их убедишь скорее разумными советами, чем заклинаниями. (Уходит.)
П а н к р а с ь о. Вот что я вам скажу! Если все выйдет так, как он говорит, так это будет такая новая и такая диковинная штука, каких еще на свете не видано.
Л е о н а р д а. Да, конечно, выйдет. Какое сомненье! Что ему нас обманывать!
К р и с т и н а (прислушиваясь). Там возня поднимается. Бьюсь об заклад, что это он их гонит. Да вот он с дьяволами, и целая кладовая в корзине.
Входят студент, за ним сакристан и цирюльник несут корзину.
Л е о н а р д а. Господи Иисусе! Как они похожи на сакристана Репонсе и цирюльника с площади.
К р и с т и н а. Смотрите, сеньора, при дьяволах не говорят: «господи Иисусе!»
С а к р и с т а н. Говорите что угодно: мы, как собаки у кузнеца, которые преспокойно спят под шум молотков; нас уж ничто не испугает, не возмутит.
Л е о н а р д а. Подойдите поближе, я хочу попробовать то, что в корзине. И вы тоже возьмите что-нибудь.
С т у д е н т. Я во славу божию отведаю и начну отведыванье с вина. (Пьет.) Хорошо. Это эскивийское, сеньор ваше дьявольство?
С а к р и с т а н. Эскивийское, клянусь вам…
С т у д е н т. Довольно, черт вас возьми, не продолжайте! Я хорошо знаком с дьявольскими клятвами. Дьявольство дьявольством, а все-таки мы пришли сюда не за тем, чтобы творить смертные грехи, а только приятно провести время час-другой, поужинать и отправиться со Христом.
К р и с т и н а. И они будут ужинать с нами?
П а н к р а с ь о. Э, что ты! Дьяволы не едят.
Ц и р ю л ь н и к. Ну, некоторые едят; конечно, не все; но мы из тех, которые едят.
К р и с т и н а. Ах, сеньоры, оставьте здесь этих бедных дьяволов; они нам ужинать принесли; это будет не очень учтиво, если мы отпустим их умирать с голоду. Они, как кажется, дьяволы очень честные и очень порядочные люди.
Л е о н а р д а. Они нас не пугают; так, если моему мужу угодно, пусть остаются на здоровье.
П а н к р а с ь о. Пусть остаются; я хочу видеть, чего сроду не видел.
Ц и р ю л ь н и к. Господь вам заплатит за ваше доброе дело, сеньоры мои.
К р и с т и н а. Ах, какие образованные, какие учтивые! Клянусь вам, если все дьяволы точно такие, так с этих пор они станут моими друзьями.
С а к р и с т а н. А вот слушайте, так, может быть, вы их и вправду полюбите. (Играет на гитаре и поет.)
Вы послушайте прилежно,
Малознающие люди,
Расскажу я вам свободно,
Если только есть в вас вера,
Что добра в себе содержит…
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Вот что бакалавр Туданса[8]
Написал об ней на коже
От кобылы старой; впрочем,
Говорят, что та кобыла
Молодой была когда-то.
Исписал он ту часть кожи,
Что граничит близко с задом,
Восхваляя через меру…
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
В ней наука для богатых
И для тех, кто за душою
Не имеет ни копейки;
Там и плохонькая память
Округляется и крепнет.
А профессору скамейкой
Служит там смола иль сера,
И полна чудесной силы…
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
В ней учились и умнели
Даже мавры из Паланки[9],
И из грубого невежи
Выходил студент на диво:
Что за ум, что за манера!
Процветай же ты навеки…
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Заклинателю, что нами
Здесь командует, желаю,
Чтоб родился изобильно
На его цветущих лозах
Синий виноград и белый.
Если б кто из нашей братьи
Обвинить его задумал,
То такого негодяя
Без суда, дверным запором
Пусть отдуют; нет примера,
Чтоб на подлость покусилась…
Ц и р ю л ь н и к
К р и с т и н а. Довольно! Мы видим, что и дьяволы поэты.
Ц и р ю л ь н и к. И все поэты дьяволы.
П а н к р а с ь о. Скажите мне, сеньор мой, — дьяволы все знают, — где изобретены все эти танцы: сарабанда, самбапало и особенно знаменитый новый эскарраман?[10]
Ц и р ю л ь н и к. Где? В аду; там они имеют свое начало и происхождение.
П а н к р а с ь о. Да, я этому верю.
Л е о н а р д а. Признаюсь, я сама немножко помешана на эскаррамане, но из скромности и из уважения к положению, в котором нахожусь, не осмеливаюсь танцевать.
С а к р и с т а н. Если я буду вашей милости показывать по четыре тура в день, то в неделю вы будете неподражаемой танцовщицей; вам для этого очень немногого недостает.
С т у д е н т. Все это придет со временем; а теперь пойдемте ужинать; это дело отлагательства не терпит.
П а н к р а с ь о. Пойдемте. Я желаю увериться, едят дьяволы или нет, а также во многом другом, что говорят про них; и, ради бога, чтобы не уходили они из моего дома, пока не передадут мне науки и всех знаний, которым учатся в пещере Саламанкской.
Сакристан — причетник, церковный служка, частый комический персонаж в испанской литературе времен Сервантеса.
Фамильярные отношения между горничными и их барынями — дело обыкновенное в Испании. Там так называемого простого народа не было, все были идальго (hidalgos), и умственное развитие женщин и образование, или, лучше сказать, невежество их, во всех классах были одинаковы. Кроме того, было в обычае брать в услужение бедных родственниц. В пьесе Сервантеса «Ревнивый старик» горничная Кристина называет госпожу свою: сеньора тетенька (señora tía). Тот же обычай существует и у нас в среде достаточных крестьян, мещан и мелких купцов, у которых прислугу заменяют бедные племянники и племянницы. Они служат без всякого договора, без всякого жалованья, в ожидании будущих благ: племянницы в ожидании, что их выдадут замуж, а племянники — что их выведут в люди, то есть в приказчики. Это называется «жить в племянниках». (Прим. перев.)
Роке Гинáрде — Атаман разбойников Ro que Guinarde выведен Сервантесом в «Дон Кихоте». В романе он называется Roque Guinart. Испания по преимуществу страна разбойников. Во-времена Сервантеса бывало нередко, что разбойничьи шайки пополнялись молодыми людьми из лучших фамилий. Вражда двух каких-нибудь значительных фамилий, из которых каждая имела свою партию, разделяла области и города на два враждебных лагеря. Вражда порождала убийства, а убийства — кровавую месть, то есть новые убийства; убийцы, скрываясь от правосудия, находили убежище в разбойничьих шайках и часто предводительствовали над ними. В Каталонии в то время, как видно из романа Сервантеса, враждовали две фамилии: Ньярры (Niarros) и Каделли (Cadells). Роке принадлежал к партии Ньярров. Сервантес изображает Роке человеком благородным и великодушным и вообще относится к нему очень сочувственно. (Прим. перев.)
Антомедоны, то есть автомедонты. Автомедонт — возница и боевой товарищ Ахиллеса. Имя его стало нарицательным именем искусного возницы.
Грамматик, романсист — здесь в значениях: грамматик — сведущий в латинском языке, романсист — владеющий только родным испанским языком (romance).
Антоньо де Небриха — Знаменитый испанский грамматик; его грамматика была во всеобщем употреблении. (Прим. перев.)
Лукреция, Порция — древнеримские женщины, чьи имена стали синонимом мужества, самоотверженности и верности долгу.
Бакалавр Туданса (в оригинале «Туданка»). — Бакалавр — первая и младшая научная степень, присуждавшаяся в испанских университетах. Туданка — маленькое горное селение в Испании.
