Пущин молча целует поэта, и они, обнявшись, кружат по комнате, чтобы перевести дух.
П у щ и н
Конечно, я
Сейчас хотел во всем тебе признаться,
Прекрасно зная мысли все твои,
Согласные с моими, с общим делом.
Но ты в отъезде был как раз.
П у ш к и н
Когда?
Уж вскоре после выпуска? Коварный!
Что тайну держишь от меня, легко
Мне было догадаться.
П у щ и н
Я подумал,
Подвижность нрава, разные знакомства
Твои для дела могут быть опасны.
А, главное, я говорил тебе:
Ты сам без тайных сборищ действуешь
Для дела для благого лучше всех.
Стихи твои ходили по рукам,
Сердца воспламеняя, сбор трубя...
И первый пострадал ты. И страдаешь.
П у ш к и н
Теперь за строчку глупого письма
Об атеизме.
П у щ и н
Как! Вольтера слава
Тебя ведь не прельщала, мнится мне.
П у ш к и н
Нет, милый, с Богом я почти на "ты".
Единый, всемогущий. Явлен в мифах,
Как боги Греции. Он образ мира.
Все это ведь поэзия одна.
Бессмертие души волнует больше.
Сомненьям есть резон. Но отрицать -
Еще ведь хуже. Ничего? Лишь горстка
Рассеянного пепла во Вселенной?
П у щ и н
(подмигивая)
Да, утешительного мало в том.
П у ш к и н
А если верить детски, тоже странно:
Зачем земная жизнь была дана?
Зачем сей миг, когда душа бессмертна?
И буду ль помнить я земную жизнь
Мою, разлучен с нею навсегда?
Или в беспамятстве я кану в вечность,
Носясь в ней дуновеньем ветерка?
Итог, поди, все тот же?
П у щ и н
Может быть.
В религии я вижу лишь возможность
Добра.
П у ш к и н
И зла, когда добра все ищут.
П у щ и н
А кто ко злу стремится понарошке?
П у ш к и н
Таких немало. Кроме Сатаны.
П у ш к и н
Как всякий человек.
П у щ и н
За то ж гоним? Все вынес и поднялся...
П у ш к и н
Поэзия, как ангел-утешитель,
Спасла меня, и я воскрес душой.
П у щ и н
О, высоко поднялся ты как личность
И как поэт, - я с трепетом священным
Тебя не узнаю. Пусть тайн не будет.
Недавно в наше общество я принял
Рылеева. Теперь он среди нас
Один из главных. Мог бы и тебя
Привлечь, когда и так ты с нами, Пушкин;
Когда бы не сидел ты под надзором.
П у ш к и н
Спасибо за доверье, славный Пущин!
И ты, быть может, прав. Но с вами я,
О, други!
П у щ и н
(выглянув в окно)
Гость бредет к тебе какой-то.
П у ш к и н
(меняясь в лице)
Где Библия моя?
П у щ и н
Да кто же он,
Что ты вдруг присмирел, как школьник?
П у ш к и н
Разве?
Духовный пастырь мой. Любезен он
И деликатен. Библию читаю,
Как и Коран, я сам охотно. Но
Примерным быть мне не мешает.
П у щ и н
(с усмешкой подмигивая)
Ясно.
Входит настоятель Святогорского монастыря Иона.
И о н а. Ради Бога простите, Александр Сергеевич. У вас гость. Слухом земля полнится. Говорят, Пущин. Думаю, какой Пущин? Не мой ли хороший знакомый генерал Пущин, которого давно не видел.
П у щ и н. Надворный судья Московской уголовной палаты Иван Иванович Пущин. Будучи по делам в Псковской губернии, заглянул проездом к лицейскому другу. Не нарушил ли я каких-либо установлений, батюшка мой?
И о н а. Милостивый государь мой, я не полиция. А дружеские чувства и расположенье я очень ценю. И к Александру Сергеевичу захожу не столько по долгу пастыря, хотя и это священно, а по исключительному дружескому расположению.
Н я н я (заглядывая в дверь). Не угодно ли, батюшка, откушать чаю с ромом? Во дворе-то мороз.
И о н а. С мороза-то, пожалуй, и будет хорошо. Так я пойду к Арине Родионовне, чтобы не мешать вашей беседе. (Уходит.)
П у щ и н. Это посещение из-за меня. Боюсь, накликал на твою голову новую беду.
П у ш к и н (расхохотавшись).Перестань! Теперь ты смиренника изображаешь. Иона и без того бывает у меня. Я поручен его попечению. Что говорить об этом вздоре.
П у щ и н. Меня предупреждал Александр Иванович Тургенев. Когда он был в Москве, на балу я подсел к нему и спрашиваю, не имеет ли он каких-нибудь поручений к Пушкину, потому что я в январе буду у него. "Как! Вы хотите к нему ехать? Разве не знаете, что он под двойным надзором и полицейским, и духовным?" - "Все это знаю, - говорю, - но знаю также, что нельзя не навестить друга после пятилетней разлуки в теперешнем его положении, особенно когда буду от него с небольшим в ста верстах. Если не пустят к нему, уеду назад." - "Не советовал бы, впрочем, делайте, как знаете", - прибавил Тургенев. Я и ехал к тебе ночью.
П у ш к и н. Милый, добрый Тургенев, один из моих ангелов-хранителей! Я подозреваю, что меня могли отправить в новую ссылку куда угодно. Ни графу Нессельроде, ни императору Александру не могло придти в голову вернуть меня под Петербург, в имение моей матери. Не Тургенев ли с Жуковским хлопотали о моем нынешнем уединении, как о переводе из Кишинева в Одессу, под начало просвещенного вельможи графа Воронцова, который оказался вандалом и мелким эгоистом?
П у щ и н. Если бы ты ухаживал за моей женой, будь я женат, и разразился эпиграммой, разящей, как клинок, боюсь, я прослыл бы тоже вандалом и мелким эгоистом в твоих глазах.
П у ш к и н (хохочет). Ай да молодец! Вымыл мне голову.
Дверь открывается; Иона раскланивается, с добродушной улыбкой трогая бороду, и уходит.
П у щ и н. А глаза-то у батюшки заблестели.
П у ш к и н. А теперь мы почитаем комедию Грибоедова "Горе от ума", коли никак не можешь мне оставить рукопись.
П у щ и н. И стихи твои.
П у ш к и н. И пить вино...
П у щ и н. ... до ночи, когда мне в путь.
П у ш к и н. Как бы тебе не устроили засаду и не препроводили прямо в крепость, а то в Сибирь.
П у щ и н. Сия чаша, наверное, нас не минует.
П у ш к и н. Ах, неуместная шутка! (Разливая вино.) Поднимем стаканы, содвинем их разом! Да здравствуют музы, да здравствует разум!
П у щ и н. Ты заговорил стихами.
П у ш к и н
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Михайловское. Декабрь 1825 года. Пушкин вбегает в комнату, за ним входит Арина Родионовна со свечой.
Н я н я
Голубчик, что с тобою? Что случилось?
Пронесся на коне ты мимо дома,
Как будто гнались за тобою черти.
Не знали, что подумать. Слава Богу,
Ты воротился.
П у ш к и н
Заяц мне дорогу
Перебежал опять, чертенок ушлый.
Н я н я
Куда же на ночь глядя ты помчался?
П у ш к и н
В Опочку, в Псков. В столице, слышишь, бунт!
Мужик тригорский сдуру-то сбежал.
Он яблоки повез, а там смятенье, -
В испуге страшном он домой унесся
И толком ни об чем донесть не может.
П у ш к и н
Успел продать. С деньгами -
Без сахару и чая воротился.
На почтовых. Зачем спешил, не знает.
Но страх его красноречивей слов.
И нет сомненья, в Петербурге бунт
Да не толпы убогой, а полков
Гвардейских, вышедших на площади
У Зимнего дворца и у Сената.
И, верно, сами командиры с ними,
Среди которых и мои друзья.
Н я н я
Помчался к ним, а заяц воротил?
Ах, господи, помилуй и прости!
П у ш к и н
Да помолись за Пущина Ивана.
Он, точно, там - из первых иль погиб,
Иль арестован, ибо о победе
Нельзя подумать. Слишком хорошо б.
Н я н я
Хорошего тут выйти и не может.
П у ш к и н
Ведь не один мужик сбежал в испуге.
Поди. За печью сам я погляжу.
Подброшу дров еще. Не скоро лягу.
Мне ныне глаз, пожалуй, не сомкнуть.
Н я н я
Утихомирился, дружочек мой?
В столицу среди ночи не ускачешь?
П у ш к и н
Не бойся, старая, тебя я вдруг,
Уж верно, не покину. Спи себе спокойно.
Арина Родионовна уходит; Пушкин усаживается у печки. В сполохах света по стенам и потолку проступают фигурки муз, пребывающие в беспрестанном движении и где-то в вышине.
