КАРИ. А что у него, разве там что-то такое есть?
ПАУЛА. У Марика какая-то собственность, и потом связи по конному спорту. А конюшни и школы верховой езды сейчас на каждом шагу. Окей, но у меня кончилось уже время на парковке, я сообщу, если с домом будут какие-то радикальные подвижки, но пока будем жить как живем, хорошо?
КАРИ. Будем жить.
ПАУЛА. Ты сможешь потерпеть с деньгами?
КАРИ. Смогу, смогу.
ПАУЛА. Ты всегда такой… чуткий. Чудный, милый пупсик Кари. (Смеется.)
КАРИ. Ладно тебе.
ПАУЛА. И не забудь подумать.
КАРИ. О чем?
ПАУЛА. О своих мечтах. Пора их обновить.
КАРИ. Да, конечно.
ПАУЛА. Я серьезно, Кари, обнови.
КАРИ. Конечно, конечно. Спасибо тебе.
ПАУЛА (говорит по телефону). Иду, иду. Уже выхожу. Ты такой нетерпеливый, Марик. (Заливисто смеется, снова возвращается к Кари.) Марик опять в своем репертуаре, ты что-то сказал?
КАРИ. Просто спасибо.
ПАУЛА. Пока, Кари, обнимаю. (Уходит.)
КАРИ. Пока.
Кари некоторое время сидит один. Слышны звуки улицы, шум в кафе.
Прошло около месяца. Кари довольно преуспел в деле продажи пылесосов и с надеждой смотрит в будущее. Сын наконец-то едет к нему в гости. Дорвавшийся до благодарного собеседника-слушателя Калеви никак не уходит домой, а Кари не решается его выпроводить, хотя предпочел бы встретиться с сыном один на один. На стене новая картина – пейзаж. В ходе сцены выясняется, что Ирис и Райса ждут в машине. Возможно, играет радио.
КАЛЕВИ. Чисто. Оказывается, мужик тоже может держать дом в порядке, если потребуется. И баба не нужна. Или как, что скажешь, мастер?
КАРИ. Да что тут, пространства всего ничего, да и хитрое ли дело, если живешь один. Ничего сложного. Дать стакан?
КАЛЕВИ. И то правда. (Роется в кармане в поисках, как показалось Кари, банки пива.) Скоро семь. Он ведь около восемнадцати часов обещался быть, этот твой бублик?
КАРИ. Не уточнял. Скоро придет.
КАЛЕВИ. А какой марки у него тачка?
КАРИ. Без понятия. Точнее не знаю, какая сейчас. Раньше была «вольво», помнится.
КАЛЕВИ. Ну, вольвовод всегда останется вольвоводом. Удивлюсь, если пересел на что-то другое.
КАРИ. Что сказать? Я никогда в машинах особо не разбирался.
КАЛЕВИ. Полтинник отдам, если сменил марку. (Протягивает руку.)
КАРИ. И правда не разбираюсь.
КАЛЕВИ. Руку давай. Ты-то ничего не потеряешь. Это такой односторонний спор. Выиграть можешь, но вероятность очень-очень-очень мала.
КАРИ. Ну что ж тогда. (Пожимает руку.)
КАЛЕВИ. Что еще от жизни надо, когда такой вот квартирант? К нему и прийти можно, и стакана ему не жалко. Веришь, нет, мастер?
КАРИ. Наверное.
КАЛЕВИ. А теперь вообще лепота, чистота – и глаз радуется. И картина эта очень даже к месту. (Указывает на пейзаж на стене.) И поверь, не переплатил. Это я тебе как на духу говорю. Ручная работа и большие размеры. Тебе ведь самому нравится?
КАРИ. Да. Она не… то есть она… глаз, да… и стены не такие бледные.
КАЛЕВИ. Надеюсь, ты, блин, не жалеешь.
КАРИ. Да нет… надо же, какая мягкая поздняя осень. Очень теплая. Долгий период урожая в Центральной Европе, да и лето было хорошее, если кто что выращивал… так вот. (Подскакивает от сигнала домофона.) Иду, иду.
ПЕТТЕРИ (чувствительный и настороженный). Здравствуй.
КАРИ. Здравствуй, здравствуй. Давай, проходи внутрь. (Возможно, обнимаются, очень неуклюже.)
КАЛЕВИ. «Вольво»?
ПЕТТЕРИ. Петтери Куккиа.
КАРИ. Муха, Калеви. Сосед мой и к тому же мой арендодатель и все такое прочее.
КАЛЕВИ. Можно просто Кале. Зад плоский или вагон?
ПЕТТЕРИ. Я что-то не…
КАРИ. У тебя ведь «вольво»? По-прежнему? Мы тут с Кале обсуждали.
ПЕТТЕРИ. Ээ… да. Универсал.
КАЛЕВИ. Так оно и есть. Так и есть, как я сказал. А какой год?
ПЕТТЕРИ. Кажется, 2010.
КАЛЕВИ. Значит, V70 и, наверное, Kinetic A?
ПЕТТЕРИ. Кажется…
КАЛЕВИ. И пробег около 200?
ПЕТТЕРИ. Примерно…
КАЛЕВИ. Можно выручить тыщ 26–28. А если постараться, то и все 30.
ПЕТТЕРИ. Вот как…
КАЛЕВИ. Но на черта, скажи мне, продавать!
ПЕТТЕРИ. Простите…
КАРИ. Кофе?
КАЛЕВИ. Хорошая машина. Не вздумай на хрен сделать такую ошибку!
КАРИ. Я уже засы́пал.
ПЕТТЕРИ. Да нет…
КАЛЕВИ. Или ты хочешь сказать, что чем-то недоволен?
ПЕТТЕРИ. Да нет же, вполне… подходящая.
КАЛЕВИ. Так-то. Черт побери.
ПЕТТЕРИ. Семейная машина.
КАРИ. Ну так я поставлю?
КАЛЕВИ. Так-то. Черт побери!
ПЕТТЕРИ. Да нет, не надо.
КАРИ. Я все же поставлю. Вдруг потом захочется. Я вот и булочки купил к кофе. У нас тут недалеко булочная. Хорошие булочки пекут и пирожки всякие… хлеб свежий в нарезке. Я поставлю в духовку подрумяниться, они вкуснее, когда…
ПЕТТЕРИ. Спасибо, но не стоит. Я поел совсем недавно, так что ничего не надо, спасибо.
КАРИ (искренне радуясь). Как же приятно тебя видеть.
КАЛЕВИ. Водителю пиво предлагать, конечно, даже не стоит, хотя в холодильнике и стоит несколько банок холодненького, и в этом смысле не сходить ли за пивом.
Уходит.
ПЕТТЕРИ. Нет, спасибо.
КАРИ (робея и теряясь). В одном городе теперь живем.
ПЕТТЕРИ. Точно. (Осматривает маленькую и незатейливую комнату.)
КАРИ. Приятный район. Спокойный. Район. И автобусы ходят.
КАЛЕВИ (возвращается с пивом, ведет себя в квартире, как у себя дома). Вот только арендодатель то и дело на драку напрашивается. (Смеется.) Да нет же, шучу, конечно.
ПЕТТЕРИ. Крохотная квартирка, тебе хватает?
КАЛЕВИ. Зато управляющая контора хорошая, и все большие ремонты все уже сделаны.
КАРИ. Работа отнимает много времени, так что я дома толком и не сижу. Да и откладываю, по возможности. Если остается с продаж. Новый жизненный виток, так что очень хорошо, что ты пришел.
ПЕТТЕРИ. Ну да. Хорошо.
КАЛЕВИ. Может, будет небольшой ремонт крыши в ближайшие пять лет, но в целом ничего существенного.
ПЕТТЕРИ. Ты бы мог потребовать свою долю от старого дома.
КАРИ. Да куда мне спешить в этом мире. Отдадут, когда продадут. Никуда моя доля не денется. Пусть все остается как есть, все довольны, и ладно.
КАЛЕВИ. Так что в целом ничего существенного, ничего существенного.
ПЕТТЕРИ. Состоятельный ведь человек этот Марик. Мог бы и заплатить.
КАРИ. Да все в порядке, работа есть и крыша над головой. Как там Райса? Как школа, как музыка?
ПЕТТЕРИ. Сложный возраст, но в целом ничего.
КАРИ. Ну это пройдет, очень хорошо, очень хорошо.
КАЛЕВИ. Об этом вот тоже говорили, ест ли и как, и что, и регулярно ли, и как часто смотрит телевизор, и все такое прочее, так ты уж спроси, Кари.
ПЕТТЕРИ. Да, я толком не знаю, не успеваю следить. Думаю, все в норме. Ест хорошо.
КАРИ. У меня тут подарок для Райсы. На Рождество. Думаю, отдам тебе сейчас, чтобы потом не остался, а то ведь мы не говорили, как там Рождество…
КАЛЕВИ. Не за горами, не за горами.
КАРИ. Так-то оно так. На носу.
ПЕТТЕРИ. Я собирался спросить, где ты думаешь провести? И вот.
КАРИ. Ну…
Пауза.
ПЕТТЕРИ. В принципе, можно и у нас.
КАЛЕВИ. Конечно, у вас, черт побери. Уж я-то знаю, что такое Рождество в одиночку.
ПЕТТЕРИ. Ирис тоже так считает, и потом у нас места много. В комнате для гостей можно переночевать. Никто не мешает. Если у тебя нет других планов.
КАЛЕВИ. Это запеканка из магазина, колбаса и упаковка пива. И накрывать ничего не надо. В мире и спокойствии, даже без дополнительного объявления по радио[1].
КАРИ. Да нет, какие там планы. Может быть, в следующем году и будут какие-то планы. Точнее, уже есть. Хочу поехать в путешествие. Но у вас, поди, свой праздник и традиции, нужны ли лишние, и Ирис, наверное, устала после долгой осени, все такие заботы. Не хотелось бы мешать.
КАЛЕВИ. Что значит «мешать», если к родному сыну на Рождество?
ПЕТТЕРИ. Ну да.
КАЛЕВИ. Ох уж ты, Кари, мастер…
КАРИ. Давай не будем сейчас про мастера…
КАЛЕВИ. В этом вот весь Кари, типа лишний и все такое. Тихонечко сам с собою, лишь бы никому не мешать, уж не знаю, робость ли это или что, но такой вот… человечный. Я и раньше это говорил, оно ведь во хмелю все так и просится на язык и видится все иначе. Но черт побери, конечно, он мечтает провести Рождество вместе с сыном. Кто же захочет остаться один, если есть выбор? Рождество есть Рождество, семья и все такое. Даже я вот мультики смотрю, чтобы вконец не отупеть. В этом смысле они и взрослым подходят.
ПЕТТЕРИ. Да и Райсе поинтересней, что будет еще кто-то, точнее дедушка, что дедушка будет. В Деда Мороза она, конечно, уже давно не верит, но все же.
КАРИ. А к нам, если помнишь, Дед Мороз каждый год приходил, пока ты из дома не уехал.
ПЕТТЕРИ. Да, помню, но стоило ли?
КАЛЕВИ. Да уж, такое увидишь, и хочешь не хочешь, а обхохочешься.
