Орлов. Что? Бандиты?
Дорошенко. О бандитах давно не слышно. Но есть типы похуже бандитов. Счастье еще, что старик Иван Иванович Грозный по ту сторону Старого Русла ходит.
Орлов. А на что ему Птаха?
Дорошенко. Худой человек. Всякому зверю — первый друг. С деревьями разговаривает. Слыхали люди: стоит он у самой чащи, а оттуда тур башку выставил. Башка бородатая, ножки тонкие, рога в землю упер, слушает. Грозный говорит, а он башкой кивает — дескать, понимаю, договорились.
Мурзиков. Да ты, председательша, кажется, того…
Орлов. Меня толстым ругала, а сама суеверная…
Дорошенко. Я — суеверная? У меня, браток, за две декады до срока план по уборке выполнен. А горы — это, брат, горы! Идем. Только помяните мое слово: если попадет ваша Птаха к Ивану Ивановичу Грозному в лапы — плохо ее дело, пропало ее дело.
Занавес
Декорация первой картины
Птаха (кричит). Де-ед! Где же ты? Де-ед! Идет кто-то. Ну, что мне делать? Мертвой притвориться? Говорят, медведи мертвых не едят… Или крикнуть? Говорят, медведи крику боятся. Главное, не струсь, не струсь… Чего трусить? Позор! Медведь — подумаешь! Млекопитающее — и больше ничего! Вроде коровы. Идет. (Кричит в кусты.) Пошел вон! Брысь! Вон! Вон! Вон!
Из кустов выходит человек.
Человек. Постой. Зачем сердишься?
Птаха. Я думала, ты медведь…
Человек. Я не медведь, я молодой человек. Здравствуй.
Птаха. Здравствуй.
Человек. Ты что делаешь здесь?
Птаха. Блуждаю. От своих отбилась. А ты?
Человек. Хожу. Как тебя зовут?
Птаха. Птаха. А тебя?
Человек. Али-бек богатырь.
Птаха. Почему?
Человек. Я сильный очень. Что за сумка у тебя?
Птаха. Деда сумка, Ивана Ивановича.
Али-бек. Какого Ивана Ивановича?
Птаха. Грозного.
Али-бек. Я грамотный, хорошо по-русски говорю зимой учиться поеду… Зачем обманываешь меня?
Птаха. Я не обманываю.
Али-бек. Обманываешь… Грозный по той стороне ходит. Мы знаем… Он там, а сумка здесь?
Птаха. Ну да. Я есть хотела — он бросил. Он добрый.
Али-бек. Он добрый? Земля белая… Небо черное… Листья синие… Что говоришь? Ты не здешняя, не знаешь… Он…
Птаха. Да вот он идет.
Али-бек. Уйдем.
Птаха. Куда уходить? Что за глупость!
Али-бек. Я его не люблю…
Грозный (подходит к краю пропасти). Это ты с кем же, Птаха?
Птаха. Чего спрятался, Али-бек?
Грозный. А-а! Да это Али-бек богатырь.
Али-бек. Зачем топор в руках? Говори…
Грозный. Ты что сердитый такой сегодня?
Али-бек. Умней стал.
Грозный. Умней стал — радоваться надо, а ты сердишься. (Начинает рубить дерево, растущее у края пропасти.)
Али-бек. Что делаешь?
Грозный. Дерево рублю.
Али-бек. Зачем?
Грозный. Увидишь.
Али — бек. Я тебя не люблю.
Грозный. Не любишь? Эх-хе-хе… Да-а. Встревоженный народ в горах живет, Птаха. Сегодня ничего, завтра сердит. Ну говори, чего меня не любишь? Что за темный разговор по горам пошел?
Али-бек. Я не темный, я грамотный. Я книжки читал. Я молодой человек, ты — старый.
Грозный. Ну, так что?
Али-бек. Старый казак обижал горцев…
Грозный. Ну… ты думаешь, это я обижал?
Али-бек. Идешь лесом — яблоня растет. Садовая яблоня. Яблоки с кулак, белые… в лесу… Откуда?
Грозный. Известно откуда.
Али — бек. Не руби, слушай.
Грозный. Я и так слушаю.
Али-бек. Откуда в лесу яблоня, знаешь? Сто лет назад через горы до самого Черного моря сады шли. Сто тысяч миллионов яблонь, вишен, черешен… Что осталось? Десять яблонь, две черешни… Дорога шла, мосты шли — где они?
Грозный. Могу тебе спокойно ответить: сады лесами поросли, мосты погнили, дороги обвалами позавалило.
Али-бек. Почему?
Грозный. Сам знаешь… Царь Николай Первый Кавказ покорил, все разорил. Которые горцы дальше в горы убегли, которые в Турцию подались, все бросили. Лет шестьдесят только лес тут рос да зверь бродил.
Али-бек. Живая была земля. Ты ее дикой сделал, зверю отдал.
Грозный. Не я, а в старые времена это было.
Али-бек. Я думал, все старые казаки и русские — враги, давно они убиты, убежали, поумирали. Я думал, все новые казаки и русские — друзья.
Грозный. Правильно.
Али-бек. Товарищи.
Грозный. Спокойно, спокойно.
Али-бек. По-русски занимался, старался… Говорю, как русский. Книги читаю. Учиться зимой поеду.
Грозный. Ну, так за что ты на нас сердишься?
Али-бек. Ни на кого, только на тебя я сердит. Все мы из мертвой земли опять живую делаем, а ты нет. Ты вредный старик, старый казак, заговорщик.
Грозный. Чего болтаешь? Спокойно отвечай. С кем у меня заговор?
Али-бек. Со зверями.
Грозный. Эх, ты, а еще грамотный.
Али-бек. А почему скот пропадает?
Грозный. Медведь режет.
Али-бек. А кровь где, кости где?
Грозный. Не знаю. (Оглядывает дерево.) Ну, кажись, готово. Поберегитесь, товарищи, маленько. (Наваливается на дерево плечом.)
Подрубленное дерево трещит, накреняется, валится сначала медленно, а потом все быстрей, быстрей. Падает верхушкой на ту сторону Старого Русла.
Али-бек. Зачем дерево повалил?
Грозный. Мост сделал. (Идет по дереву спокойно, как по земле.)
Али-бек бежит ему навстречу. Встречаются над пропастью.
Али-бек. Не пущу. Нет.
Птаха. Что вы? Ненормальные? Как же вы разойдетесь?
Али-бек. Здесь наш скот пасется, бывшего аула, колхоза «Красный кабардинец»…
Птаха. Повернитесь. Стали, как бараны.
Грозный. Спокойно, Птаха. Не бойся. Он сейчас меня пустит.
Али-бек. Не пущу. Нет.
Грозный. Зачем не пустишь?
Али-бек. Дорошенко про тебя мне все сказала.
Грозный. Она?… Вот откуда ветер тучи пригнал…
Али-бек. Она большой человек, муллу переспорила, богачей услала; в станице первая, в ауле почетный гость. Она все видит.
Грозный. Пусти, Али-бек.
Али-бек. Знаешь, за что меня богатырь Али-бек прозвали?
Грозный. Знаю… За силу.
Али-бек. Возьму тебя на руки, вниз брошу.
Грозный. Птаха, назад!
Птаха побежала по дереву к ним. Зашаталась. Села.
Птаха (грозит кулаком Али-беку). Нельзя вниз бросать.
Али-бек. Ложись на дерево.
Грозный. Глаза закрой. Поворачивайся, глупый, идем ей поможем.
Птаха. Я не боюсь… Это интересно… Това… товарищи…
Грозный. Бери ее за плечи. Тихонько… Держи…
Птаха. Пожалуйста, оставь. Ерунда! (Встает. Довольно уверенно уходит обратно.)
Грозный и Али-бек за ней.
Я этого старика давно знаю… Это кремень-старик. Вот. Ты, не знаю отчего, поглупел, и больше ничего. Идем, товарищ Грозный.
Али-бек. Девочка, ты прохожая, ты ничего в горах не понимаешь. Что в городе верно, в горах глупо… Не ходи с ним. Я могу тебя в кош проводить, будешь с пастухами, стариками сидеть, своих ждать…
Грозный. Иди, коли хочешь, он человек верный.
Птаха. Нет, дед, я тебя давно знаю, с тобой пойду.
Али-бек. Я у стариков отпрошусь. Я за вами следом. Мне жалко ее.
Грозный. Хочешь — так, а лучше помоги, поищи, где ее товарищи. Мы пойдем на Атаманово гульбище, а ты правее, на Абаго. Может, ты раньше встретишь, скажешь им, что, мол, жива Птаха.
Птаха. Скажешь — мне стыдно, что я им работу срываю.
Грозный. Скажешь, куда ушли. Прощай! Идем, Птаха.
Уходят.
Али-бек (один). Вернись, девочка. Не знаешь, с кем ушла. Разве он тебе товарищ. Пропала девочка! Беги назад, пока еще не поздно. Это вредный старик. Старый казак. Заговорщик…
Занавес
