Юлия. Чего? скажите!
Рославлев-старший. Поцеловать вас в знак дружбы.
Восторгов бурных и непрочных
Во мне простыл горячий след,
И поцелуев непорочных
Теперь мне сладостнее нет.
Меня не страсти пыл волнует —
Умел я чувства обуздать,
И вас хочу поцеловать,
Как брат сестру свою целует.
Юлия. На такой поцелуй и я согласна. Идите, сударь, торопитесь, не теряйте времени… почему мне не поцеловать вас? Я готова обнять доброго человека, только не мешкайте, бегите, принесите. Почему не обнять вас за доброе дело!
Рославлев-старший. Невинна, как ребенок!
(Уходит.)
Юлия (смотрит вслед ему, потом в окно). Ушел! Войдите!
Юлия, Антося и Лудвися (ведут Юлии мужа, укутанного в виде больного, зонтик на глазах, все лицо почти закрыто полотенцами, жена около его старается, поправляет и любуется).
Антося
Каков, скажите, наш больной?
Больной он нового покроя!
Лудвися
Кто в этой смерти подвижной
Найдет гусарского героя?
Антося
Болезней всех образчик он!
Лудвися
Антося
Слепой, расслабленный, недужный,
Он дышит будто сгоряча…
Лудвися
Но тем болезнь ему с плеча,
Что в ней врачи ему не ну́жны.
Рославлев-младший (слабеющим голосом). Капель, микстуру, сироп! Смотрите на часы, не пора ли принимать?
Юлия. Шалун, ты ужо не забудься при любезном братце! Пожалуйста, будь смирен и не подавай ни малейшего знака жизни.
Рославлев-младший. Уговор лучше денег: я не гожусь в параличные; хочешь, лучше напущу на себя белую горячку, выскочу, зарублю, развоююсь, брата в сторону, тебя в другую, сам на стену…
Юлия. Не дурачься, мой милый, ты всё испортишь, а коли тебе непременно движение нужно, видел ты здесь креслицы? Хочешь, я тебя усажу в них и стану прокатывать из комнаты в комнату?
Рославлев-младший. Сажай, вези!
Юлия. Ну, пойдем. (Уводит его.)
Антося, Лудвися, Рославлев-старшийи пан Чижевский.
Рославлев-старший. А, милые, вы здесь, как я рад, что вас вижу!
Антося (в сторону). Наш дикарь становится, кажется, обходительнее.
Лудвися. Мы от вас бегали, боялись вам в глаза попасть; вы такие сердитые!
Рославлев-старший. А уж вы и приняли за строгую истину мои тогдашние шутки! Как вам не стыдно? а скажите мне, где проезжая дама?
Антося. Она тотчас будет.
Пан Чижевский. У нее нет минуты свободной! всё время посвящено у нее на разумные дела.
Рославлев-старший. Да, кажется мне, что вы об ней знаете: известны ль вам обстоятельства ее жизни?
Лудвися. Мы и сами много сказать вам не можем о ней. Всё, что знаем, слушайте!
Антося
Лудвися
Она мудрец рассудком строгим!
Антося
Пан Чижевский
Она благое существо,
В ней человеческого мало…
Рославлев-старший
Да, в этом женском диве, стало,
Уж женского нет ничего!
Те же и Юлия (в мужском костюме).
Рославлев-старший. А! любезный мизогин, откуда? а я без вас сделал здесь приятнейшее знакомство!
Юлия. Поздравляю с доброй вестью: мало-помалу лошади собираются, и мы скоро отправимся.
Рославлев-старший. Поздравьте лучше меня с тем, что я видел вашу сестрицу и говорил с ней.
Юлия. Правду сказать, слуга у меня препроворный и в дороге – клад: в минуту избе́гал местечко, переколотил всех жидов…
Рославлев-старший. Как сестрица ваша похожа на вас; но, признаюсь, не сердитесь – черты одни, а миловидности в ней гораздо более.
Юлия. Уступаю охотно! Я, право, не приревную к ней! Пан Чижевский, посмотрите, верно, уже всё изготовлено?
Пан Чижевский. Зараз, ясновельможный капитане! (Уходит.)
Юлия. Что у вас за ларчик? не казна ли ваша?
Рославлев-старший. Нет! но на эту пору дороже всякого сокровища: сестре вашей нужны лекарства, и я принес ей свою дорожную аптеку. (Хочет идти.) Нельзя ли мне с вами пойти к ней и отнести?
Юлия. О нет, подождите. Вы знаете, что к молодым барышням и знатным барам входить без докладу не можно; дайте мне предварить ее. (В сторону.) Победа наша!
Рославлев-старшийотпирает ящик и осматривает его снутри.
Антося
Как любовь бывала лекарь,
Свет уж видывал не раз, —
А теперь она аптекарь:
Часа нет ей без проказ!
Лудвися
Но от нас он не уйдет:
Мы, его подкарауля,
Скажем также в свой черед:
Вот и вам, суда́рь, пилюля!
Обе уходят.
Рославлев-старший(один). Однако я со своим ларчиком в ожидании ее прихода очень похож становлюсь на дамского угодника. Было время, и это не так давно, прежде, нежели я отказался от любви навсегда… но, признаюсь, три месяца тому назад встреча с нею могла бы сильно на меня подействовать. Теперь я безопасен, хладнокровен, решился ничего не чувствовать. Но где же она и что так долго медлит? и отчего мне так хочется опять ее видеть? Это ничего не значит: заманчивость, новость, приключение. – Ах! Вот она!
Рославлев-старший, Рославлев-младший (в виде больного в тележке), Юлия (развозит его по цветнику).
Рославлев-старший. Какие заботы! Как она усердно хлопочет около этого бездушного, недвижимого старика. (Обращаясь к ней.) Я принес обещанное и давно жду вас.
Юлия (прибегая к нему из цветника). Дайте сюда, разберемте вместе, я вам много обязана, я вам очень много благодарна.
Рославлев-старший. Я вам во сто раз более… Нынешний день, например, думал ли быть на что-нибудь годным, но вы вдохнули в меня ту же страсть к добру, которая вас одушевляет, и я на всё хорошее способен.
Юлия. Коли так, повозите больного, сударь, я устала, привезите его сюда.
Рославлев-старший. О! хоть отсюда до Петербурга на себе, на моих плечах. (Идет и останавливается; задумавшись.)
Ручаться можно ли за что?
Наш ум – ужасный своенравец;
Давно ль мной было принято
Намеренье – не знать красавиц?
Нельзя ручаться ни за что!
Нельзя ручаться ни за что!
(Бежит в цветник и везет тележку с больным.)
Юлия (смотря на него). Чего ж мы с мужем пугались! Он очень послушлив, возит и не жалуется.
Рославлев-старший(довезши до Юлии, останавливается; она отпирает аптеку, он поет.)
Ваш лазарет я прикатил;
Пущусь опять, коли то надо,
Лишь только бы уверен был,
Что не замедлите наградой!
Что не замедлите наградой!
Лишь только б я вам угодил!
Лишь только б я вам угодил!
Юлия. Лишь только… что вы говорите?
Рославлев-старший. Лишь только б я вам угодил. Скажите, что вам нужно, я достаточно имею навык в этих травах, порошках, эликсирах, и, может быть, скорее выберу то, что требуется.
Юлия. Какое-нибудь легкое средство к возбуждению испарины.
Рославлев-старший. Дайте, примусь за дело. (Что-то высыпает, растворяет водою, мешает ложкою в стакане, между тем продолжает разговор.) Давно ли вы посвятили ваши нежные старания этому старику?
Юлия. Недавно.
Рославлев-старший. Он вам родственник?
Юлия. Несколько.
Рославлев-старший. Нет, от меня не кройтесь, я всё знаю, он вам чужой, совершенно чужой. Вы нынче в первый раз его увидели, здесь нашли нечаянно, и ваши заботы об нем тем более заставляют удивляться.
Юлия. Не дивитесь, это делается не по рассудку, но по быстрому чувству сострадания; оно скоро вспыхнет и скорей того остывает. Завтра, может быть, я не с таким рвением попекусь об этом недужном, и, видите ли, нынешний мой подвиг превратится в ничто. Изведайте постоянство в добрых делах, и тогда только называйте человека добродетельным. (Между тем оправляет больного.)
Рославлев-старший. Как мило она отклоняет от себя всё, что на лесть похоже. Вот раствор, он готов, мне всегда был целебен. Ужасно противен вкусу, но во всяком случае безвреден. (Подносит Рославлеву-младшему, тот рукой машет, что не хочет.)
