Во время монолога она ходит взад-вперед, расставляет стулья, снимает нагар со свечи, сдувает пылинки с платья.
Малыш (на пороге). Ты все еще сердишься?
Башмачница. Куда ты, мое сокровище?
Малыш (в дверях). Ты не будешь меня бранить, нет? Потому что, знаешь, мама иногда меня бьет, и моя любовь к ней весит двадцать пудов, а любовь к тебе – тридцать два с половиной пуда.
Башмачница. Отчего ты такой милый? (Сажает Малыша к себе на колени.)
Малыш. Я пришел сказать тебе одну вещь, которую никто не хочет тебе сказать. «Иди ты. Нет, ты. Нет, ты!» – а сами ни с места, ну, тогда кто-то сказал: «Пусть идет малыш…» – потому что… потому что такую новость никому не хочется сообщать.
Башмачница. Да говори скорее, что такое?
Малыш. Не бойся, я не о мертвецах тебе буду рассказывать.
Башмачница. Да ну же!
Малыш. Видишь ли, сапатерита…
В окно влетает бабочка. Спрыгнув с колен, Малыш начинает за ней гоняться.
Бабочка, бабочка… (Башмачнице.) Дай свою шляпу!.. Желтая, с синими и красными пятнышками… Ой, какая она!..
Башмачница. Да ведь ты, сынок… ты хотел…
Малыш (сердито). Говори тише! Видишь, она боится? Ай! Дай мне твой платочек!
Башмачница (тоже увлечена охотой). На.
Малыш. Тсс!.. Не топай…
Башмачница. Ты дождешься, что бабочка улетит.
Малыш (тихо, как бы стараясь заворожить бабочку, поет).
Милая бабочка,
как ты прекрасна!
Милая бабочка,
зелень и золото
крыльев атласных,
пламя от свечечки,
свечечки ясной!
Милая бабочка,
ты улетаешь – куда?
С нами остаться
ты не желаешь
здесь навсегда.
Милая бабочка,
зелень и золото,
свечечка ясная.
Милая бабочка,
ты улетаешь – куда?
Бабочка, с нами
будь ты всегда.
Башмачница (шутливо). Да-а-а!
Малыш. Нет. Так не выйдет.
Бабочка улетает.
Башмачница. Вот она! Вот!
Малыш (весело бегает с платочком). Ты так и не сядешь? Ты так и будешь летать?
Башмачница (бежит навстречу Малышу). Улетает, улетает!
Малыш, преследуя бабочку, бежит к двери.
(Повелительно.) Куда ты?
Малыш (растерянный, останавливается). Правда, улетела! (Быстро.) Но я не виноват!
Башмачница. Ладно! Так ты мне скажешь, что обещал? Ну, говори!
Малыш. Ах! Видишь ли… твой муж, башмачник, не вернется домой.
Башмачница (в ужасе). Как?
Малыш. Да-да, это он нам сказал перед тем, как сесть в дилижанс, я сам видел, как он садился… Он велел передать тебе… об этом весь город знает…
Башмачница (опускается на стул). Не может быть, не может быть! Не верю!
Малыш. Нет, это правда, только ты не брани меня.
Башмачница (встает со стула и в бешенстве топает ногами). Так вот как он мне отплатил? Так вот как он мне отплатил?!
Малыш (прячется за стол). У тебя шпильки падают!
Башмачница. Что я теперь буду делать одна? Ай-ай-ай!
Малыш выбегает из комнаты. В окне и в дверях показываются соседки, Алькальд.
Входите, входите, сплетницы, кумушки, это все из-за вас…
Алькальд. А ну, замолчи. Твой муж тебя бросил, потому что ты его не любила, потому что ему стало невмоготу.
Башмачница. А вы лучше меня знаете, любила я его или нет? Да, я его любила! Ах, как любила – сколько у меня было красивых и богатых женихов, а я никому не сказала «да». Ах ты мой бедненький, чего тебе только про меня не наговорили!
Пономариха (входит). Перестань, соседка!
Башмачница. Нет, не перестану! Нет, не перестану!
В комнату одна за другой входят соседки; на них платья ярких, кричащих цветов; в руках у них огромные стаканы с прохладительными напитками. Они кружатся вокруг Башмачницы, которая сидит на полу и громко причитает в такт танцу. Их широкие юбки развеваются. Все с комическим видом выражают ей сочувствие.
Соседка в желтом. Прохладительного!
Соседка в красном. Прохладительного!
Соседка в зеленом. Чтобы разогнать кровь.
Соседка в черном. Лимонной!
Соседка в темно-фиолетовом. Из сарсапарели!
Соседка в красном. Мятная лучше.
Соседка в темно-фиолетовом. Соседка!
Соседка в зеленом. Соседушка!
Соседка в черном. Сапатера!
Соседка в красном. Сапатерита!
Соседки поднимают веселый шум. Башмачница плачет навзрыд.
Занавес
Декорация первого действия. Слева перевернутый верстак. Справа стойка. На ней бутылки и большой таз с водой, в котором Башмачница моет бокалы. Она стоит за стойкой. На ней ярко-красное платье с широкими оборками и короткими рукавами. Посредине сцены два стола. За одним из них сидит дон Дроздильо и пьет прохладительный напиток, за другим – Парень в шляпе, надвинутой на лицо.
Башмачница тщательно моет стаканы и бокалы и расставляет их на стойке. В дверях показывается Парень, подпоясанный кушаком, в шляпе с низкой тульей. У него печальный вид. Руки опущены. Он с нежностью поглядывает на Башмачницу. Если актер, который будет играть эту роль, позволит себе хоть немного утрировать, то режиссер должен огреть его палкой по голове. Вообще никто не должен утрировать. Фарс требует естественности в игре. Автор обрисовал этот тип, костюмер нарядил его, актеру же следует играть просто. Парень, подпоясанный кушаком, задерживается в дверях. Дон Дроздильо и Парень в шляпе оборачиваются и смотрят на него. Это почти кадр из фильма. Взгляды, которыми обмениваются актеры, придают ему необходимую выразительность. Башмачница перестает мыть стаканы и внимательно смотрит на Парня, подпоясанного кушаком.
Пауза.
Башмачница. Входите.
Парень, подпоясанный кушаком. Если вам угодно…
Башмачница (удивленно). Мне? Мне все равно, но я вижу: вы стоите в дверях…
Парень, подпоясанный кушаком. Как вам будет угодно. (Опирается на стойку. Сквозь зубы.) Вот еще один, кого я…
Башмачница. Что вы будете пить!
Парень, подпоясанный кушаком. Что укажете!
Башмачница. Тогда – вот бог, а вот порог!
Парень, подпоясанный кушаком. Ах, боже мой, как меняются времена!
Башмачница. Плакать не стану, не надейтесь. Ну ладно, чего вы хотите: вина, кофе, прохладительного? Говорите скорей.
Парень, подпоясанный кушаком. Прохладительного.
Башмачница. Не смотрите на меня так, а то я пролью сироп.
Парень, подпоясанный кушаком. Ах, я умираю! Ах!
Мимо окна проходят две щеголихи с огромными веерами. Заглядывают в комнату; шокированные происходящим, крестятся, закрывают лицо веером и семенят дальше.
Башмачница. Прохладительного!
Парень, подпоясанный кушаком (глядя на нее). Ай!
Парень в шляпе (уставив глаза в пол). Ай!
Дроздильо (глядя в потолок). Ай!
Башмачница (по очереди оглядывая всех троих). Ай, ай, ай! Что здесь, таверна или лазарет? Ну и несносные же вы! Если б нужда не заставила меня торговать вином и всей этой дребеденью с тех пор, как из-за вас ушел мой бедный муженек, радость моей жизни, и я осталась одна, разве бы я стала это терпеть? Что вы можете мне на это ответить? Дождетесь, что я вас всех вышвырну на улицу.
Дроздильо. Очень хорошо, очень хорошо сказано.
Парень в шляпе. Ты открыла таверну, и мы можем оставаться в ней, сколько нам заблагорассудится.
Башмачница (в бешенстве). Что? Что?
Парень, подпоясанный кушаком, направляется к выходу. Дон Дроздильо, улыбаясь, встает. Он мимикой дает парням понять, что он в заговоре с Башмачницей и скоро вернется.
Парень в шляпе. Что слыхала, то и сказал.
Башмачница. А я вот что тебе на ото скажу, и заруби ты это себе на носу, ты и весь город: хотя уже четыре месяца, как мой муж ушел, но я ни за что не сдамся, потому что замужняя женщина должна оставаться на своем месте, как велит господь. И никого я не боюсь, слышишь? Потому что во мне течет кровь моего деда, царство ему небесное, а он объезжал лошадей и был, что называется, настоящий мужчина. Я была честной женщиной, такой и останусь. Я всегда буду верна своему мужу. До самой смерти.
Дон Дроздильо быстрыми шагами идет к левой двери, жестами давая понять, что между ним и Башмачницей существуют какие-то отношения.
Парень в шляпе (встает). Я достаточно храбр, чтобы схватить быка за рога и заставить его лизать песок на арене, я достаточно храбр, чтобы съесть его сырые мозги, и я уверен, что вот этим зубам никогда не надоест рвать врага на части. (Быстро уходит.)
Дон Дроздильо юркнул в левую дверь.
Башмачница (хватаясь за голову). Боже мой! Боже мой! Боже мой! Боже мой! (Садится.)
На пороге появляется Малыш. Он подходит к Башмачнице и закрывает ей руками глаза.
