Ознакомительная версия.
Клаас и Сооткин уходят. Появляется плачущий Ламме.
Что еще случилось?
Ламме, всхлипывая, развязал узелок, достал бутылку вина, колбасу, принялся за еду.
Ну что ты ревешь? Или в пище не хватает соли?
Ламме. Она ушла от меня, Тиль! Она покинула меня… Господи, за что мне такое наказание? (Выпил.) Этот подлый монах увел ее! (Вскочил.) Дай мне нож, я распорю его жирное пузо!
Тиль протягивает Ламме нож, тот берет его, начинает резать колбасу.
Какая она была ласковая, легкая, нежная… Хочешь колбаски, Тиль?.. Она готовила мне самые вкусные обеды в мире!.. И еще она пела… Как жаворонок… Милая Калликен, где ты? (Выпивает.)
Тиль. Надо искать ее!
Ламме. Я и ищу.
Тиль. На дне стакана?
Ламме. А куда идти, я не знаю… Этот монах спрятал ее в монастыре или, не дай бог, в склепе… (Вскочил.) Дай мне топор, Тиль, я изрублю его на мелкие кусочки!
Тиль. Нет топора… И все кусочки ты доел!.. Пошли со мной!
Ламме. Зачем мне с тобой?! Я должен искать жену, а тебе – в Рим.
Тиль. Все дороги ведут в Рим, значит, нам по пути… И к тому же у меня полная котомка еды…
Ламме (обрадованно). Что ж ты молчал?.. Конечно, нам по пути. (Потянулся к котомке.)
Тиль. Нет! Потерпи!
Ламме. Время обеда.
Тиль. Обед надо заработать ногами… Пошли! (Перекинул котомку через плечо.)
Ламме (со вздохом). Пошли! Но должен заметить: пищу носить гораздо удобнее в животе, чем на плечах…
И они пошли по дороге, напевая песенку.
ДОРОЖНАЯ ПЕСЕНКА ТИЛЯ
А вот и где
мои слуги, моя свита, пажи, стражи, кони, герцогини?
А вот и нет;
ни графиней нет; ни коней: будто я святой Антоний во пустыне.
А вот они,
моя свита, мои слуги, хамы и хапуги, мое сито-решето.
А вот они,
мои кони, оба-двое, берегут промеж собою кое-что.
Ой, Тили-тили Тиль – будем петь и веселиться!
Ой, Тили-тили Тиль – по ком-то плачет виселица…
А где тот край,
где бродяги, словно боги, знай живут себе в чертоге на диване.
Сидят и жрут,
и подносят им католики вино, а пиво – лютеране.
А в том краю
Мартин Лютер с папой к девкам ходят тихой сапой.
Хочу и я
попастись на той же травке вместе с Мартином Лютером и папой!
Ой, Тили-тили Тиль – будем петь и веселиться.
Ой, Тили-тили Тиль – по ком-то плачет виселица!
Спальня короля Филиппа Второго. Справа – альков, в котором возлежит королева Мария. Сам Филипп сидит в кресле, рядом с ним – Инквизитор с папкой бумаг. Перед ними дворцовый Художник демонстрирует картины.
Филипп (всматриваясь в картину). Вот эта – ничего… (Пригляделся, отрицательно покачал головой.) Нет. Не волнует… Убрать!
Художник сменяет картину.
Мария (из алькова, томно). Ваше величество, я изнемогаю.
Филипп (недовольно). Подождите, Мария. Я не готов. (Инквизитору.) Так что слышно?
Инквизитор. О чем, ваше величество?
Филипп. Обо мне.
Инквизитор. Слышно разное, ваше величество, и в основном – кощунственные домыслы, касающиеся вашей особы.
Филипп. Например?
Инквизитор. В Англии говорят, что вы отцеубийца и слуга сатаны, во Франции – что вы садист и палач, в Германии – тиран и кровопийца…
Филипп. Помедленней, помедленней, друг мой…
Инквизитор. В Ирландии сделали гравюру из меди, на коей вы изображены играющим на клавесине из кошек, которых вы держите за хвосты…
Филипп. Какая чушь! Это были детские шалости…
Инквизитор. Особо опасное положение во Фландрии. Здесь ересь гнездится в каждом доме. Над монахами издеваются, церквам не платят налог, в лесах появились гезы…
Филипп. Кто?
Инквизитор. Гезы! Нищие-разбойники, ваше величество! Они убивают испанских солдат, грабят монастыри, требуют отделения Фландрии. С ними – часть дворянства во главе с принцем Оранским…
Мария (томно). Придите ко мне, ваше величество. Я сгораю… Я чувствую, что сегодня ночью мы подарим Испании наследника.
Филипп. Вы мне обещали это в прошлом месяце, Мария. Я вам поверил – и все зря!
Мария. Сегодня ваши старания будут не напрасны! Я это ощущаю всем телом.
Филипп. А я пока нет. (Вгляделся в очередную картину.) Нет, не интересно… Убрать! (Инквизитору.) Скучные картины, скучные новости, ваше преосвященство! Меня ненавидит весь мир, а мне скучно отвечать ему тем же… Что же делать?
Инквизитор. Служить верой церкви!
Филипп. Я более римский, чем сам папа, и более католический, чем Вселенский собор. Но что из этого? Разве реформаторов стало меньше?
Инквизитор. Необходимо послать во Фландрию больше солдат
Филипп. Больше солдат – больше гезов. Сила рождает силу… Хитрость рождает хитрость… Сколько мы платим доносчикам?
Инквизитор. Треть имущества казненного…
Филипп. Надо давать половину!
Инквизитор. Половина доносчику, половина королю, что же останется церкви, ваше величество?
Филипп. Идея. Что может быть дороже идеи?.. Вы будете уничтожать еретиков бескорыстно, это произведет хорошее впечатление на умы…
Инквизитор. А король?
Филипп. Королю нельзя быть бескорыстным, у него слишком много долгов… И я устал от идей, я хочу только одного – порядка! Хочу, чтоб работник слушался хозяина, хозяин – профоса, профос – короля! Порядка я хочу! Ночью – сон, днем – работа, в воскресенье – месса… Никаких отклонений!.. Все остальное – от лукавого. (Вскочил, нервно заходил по зале.) Порядок. Непорядочных на костер! Бог поставил меня следить за порядком, и я выполняю свою миссию… (Протянул руки к небу.) Господи, укрепи мою душу и тело… Дай мне силу, Господи, дай мне сил!.. (Решительно направляется к алькову.)
Инквизитор. Ваше величество…
Филипп. Нет-нет, сейчас меня не отвлекайте!.. (Лезет в постель.)
Затемнение
Снова – дом угольщика Клааса. Сооткин, Каталина, чуть поодаль – Неле. Неле тихо напевает песенку.
ПЕСЕНКА НЕЛЕ
Молодой рыбак в море синее ушел
За удачей.
Ему ветер друг, ему холод нипочем:
Он горячий.
Прошумит волна, пролетит беда —
До свиданья.
Тяжелей беды, солоней волны
Ожиданье.
Молодой рыбак погуляет по морям
Да устанет.
На глаза ему попадется бережок —
Он пристанет.
Отдохнет чуть-чуть да и снова в путь
Соберется.
Каталина (обхватив голову руками, бормочет). Больно! Душа просится наружу!.. Ганс, мой миленький Ганс, приезжай скорей… Где ты, мой милый жених? Мой черный рыцарь?.. Трижды три – девять, священное число. У кого ночью глаза светятся, тот видит тайное…
Сооткин (вздохнув). Господи, спаси умалишенную!.. Кого она зовет, Неле?..
Неле. Не знаю.
Каталина. Ганс – хороший. Неле – злая… Зачем ты умчал, ненаглядный Ганс?.. Руки холодные, ноги холодные, сердце горячее.
Неле. Я боюсь ее…
Сооткин. Не бойся, доченька, от безумных зла не бывает…
Входит Клаас.
Клаас. Женщины, я принес вам весточку от Тиля! (Достал рваный башмак.) Мне передал его паломник, который встретился с ним в Италии.
Сооткин (рассматривая башмак). Что значит это послание?
Клаас. Это значит, что он прошел половину пути! Это значит, что он скоро вернется – одна нога здесь, другая там! Это значит что надо накрывать на стол, поскольку ботинок просит каши!..
Неле. А на словах он ничего не передавал?
Клаас. Как же! Он велел сказать, что любит Неле, что помнит о Неле, что тоскует о своей милой Неле…
Неле. Это был не Тиль!
Клаас. Это был Тиль! Он сидел в пивной, и у него на коленях была пухлая блондинка!
Неле. Да, тогда это – он.
Сооткин (мужу). Зачем ты рассказываешь ей такие вещи?
Неле. Нет, нет, ничего… Я все равно буду его ждать и любить.
Сооткин. Молодец, дочка! Люби его… У него доброе сердце.
Неле (зло). Доброе для всех, кроме меня! Для меня у него хитрые глаза и длинные зубы, которые он скалит. Для меня у него лживые слова и запах толстых блондинок, которыми он провонял насквозь!.. Пусть только вернется! Пусть только подойдет на расстояние оплеухи!..
Ознакомительная версия.
