на этой земле все проходит, все кончается и не возвращается назад, а вместе с этим кончается и роль, которую человек играл всю свою жизнь, но которая теперь нужна ему не больше, чем прошлогодний снег.
Где-то далеко раздается далекий удар грома, который быстро приближается. Слышен вой ветра и шум начинающего дождя.
6.
Свет медленно гаснет. Когда он вновь возвращается, на сцене – проселочная дорога, идущая по опушке леса; на переднем плане – огромный кряжистый дуб. На мгновенье заливший все пространство сцены солнечный свет внезапно меркнет вместе с появлением быстро надвигающейся из-за леса грозовой тучи. Слышен шум ветра и отдаленный раскат грома. Одновременно на сцене появляется путник, – молодой человек, одетый в одежду студента. Это – студент Мартин Лютер. Остановившись, он с опаской смотрит на черную тучу, наваливающуюся из-за леса. Еще мгновенье – и тьма окутывает землю. Шум беснующегося в кронах деревьев ветра. Внезапно прямо над его головой ослепительно вспыхивает молния и раздается ужасающий удар грома.
Молодой Лютер (с ужасом): Господи!.. (Крестится и страстно читает на латыни молитву).
Где-то совсем близко грозный рокот и затем новый удар грома.
Спаси и сохрани! (Бросается в сторону, закрыв голову руками.)
Вой и свист ветра, и затем еще одна ослепительная вспышка – кажется, что молния ударила совсем рядом, – и сразу вслед за этим следует оглушительный удар грома. Отброшенный к дубу, молодой Лютер падает на колени, цепляясь руками за кусты.
(Кричит, стараясь перекрыть шум ветра.) Святая Анна, помоги мне!.. Святая Анна!.. Я стану монахом!.. Клянусь!.. Я стану монахом… Помоги!.. (Потеряв сознание или впав от ужаса в оцепенение, сползает на землю.)
Почти сразу же прекращается буря. Еще какое-то время слышно ворчание уходящей грозы, но одновременно с этим опушку леса вновь заливает солнечный свет. Небольшая пауза, в продолжение которой на авансцене, с двух противоположных сторон, появляются Дьявол и перенесенный в свое прошлое и получивший возможность увидеть себя со стороны Мартин Лютер.
Дьявол: Скажите пожалуйста, какие мы слабонервные. Стоило только налететь какому-то паршивому ветру, да пару раз ударить грому, как мы уже готовы звать всех святых, лишь бы удержать в этом жалком теле свою трусливую душонку…
Лютер (Дьяволу): Сгинь! (Лежащему под дубом молодому человеку, издали, словно не решаясь подойти к лежащему ближе): Вставай, сынок… Теперь уж ничего не поделаешь. Раз уж ты дал клятву, то надо идти до конца, не останавливаясь и не оглядываясь.
Дьявол (насмешливо): Вставай, вставай, ротозей. Раз уж ты дал клятву, то теперь тебе только и остается, что идти до конца – прямиком в объятия тетушки Преисподней!
Лютер: Не слушай, его сынок. Просто встань и иди своей дорогой, которую ты сам выбрал, не опасаясь ничего, – ни родительского гнева, ни насмешек дурней, ни ученых глупцов. (Торжественно.) И помни, что впереди тебя ожидает великое будущее, потому что сегодня тебя позвало само Небо, чей голос ты слышал в раскате этой грозы!..
Дьявол (с изумлением): Клянусь адским пламенем! Лютер! Между нами говоря, ты бы мог быть все-таки немножечко поскромнее. Великое будущее… Или ты все еще думаешь, что это Небо позвало тебя в тот день, как будто у него больше нет никаких других забот, кроме как раздуваться от сознания своей святости?
Лютер: Меня позвал Бог, который захотел, чтобы я спасся. Тебе этого не понять.
Дьявол: Бедный, доверчивый Мартин… Тебя позвала твоя верная тень, твоя гордыня, твое отражение, твое самодовольство и нежелание слушать других.
Лютер: Я уже слышал от тебя это вранье много лет назад!
Дьявол (почти смиренно): Что ж, попробуй-ка тогда доказать обратное, если сможешь… (Снисходительно посмеиваясь.) Ах, Мартин, Мартин… Вы, люди, всегда ищите знамений, чтобы толковать их по собственному разумению, а потом поступать по собственной воле. Или ты думаешь – у Всемогущего есть нужда испытывать твою проницательность?.. Подумай сам. Зачем Ему подвергать тебя испытаниям, если Он легко читает и не в таких омертвелых сердцах, как твое?
Пока он говорит, лесная опушка и проселочная дорога гаснут и исчезают. На сцене вновь комната Лютера в замке графов Майнсфельдских.
Дьявол (подходя к шахматному столику): Мне кажется, что с моей стороны это был удачный ход, Мартин… Ты не будешь возражать? (Делает ход одной из фигур.)
Лютер (упрямо): И все-таки меня позвал Господь.
Дьявол (рассматривая шахматную доску, задумчиво): Многие из тех, чьи глаза сегодня слепит адский пламень, полагали, что их позвал Господь, Мартин. Разве мало найдешь ты грязи и жестокости, покопавшись в твоей душе? Достаточно того, что ты разбил сердце своего несчастного отца.
Лютер: Оставь в покое моего отца!
Дьявол: Ах, бедный, бедный старик! А ведь он пророчил тебе карьеру юриста и надеялся, что ты станешь опорой его старости, а вместо этого ты взял да отправился в монахи. Уж ты постарался его отблагодарить, Лютер!.. Да спроси хоть у него самого…
В глубине комнаты возникает фигура старого Ганса Лютера. Он стоит, ссутулившись и опираясь на палку, сурово глядя на Мартина. Небольшая пауза.
Лютер: Батюшка! (Сделав шаг в сторону отца, опускается на колени, хрипло.) Батюшка…
Ганс Лютер молча смотрит на сына. Короткая пауза.
Скажите, вы ведь давно уже простили своего Мартина?
Старый Ганс Лютер продолжает молча смотреть на сына. Короткая пауза.
(С мольбой.) Скажите же мне хоть что-нибудь. Неужели вы все еще недовольны мною?.. Ах, батюшка, ведь прошло уже столько времени… Ну, разве же это такое тяжкое преступление, уйти в
