class="p1">Ты слышишь, Гейнрих? Люди, это люди!
Их голоса! Чудовищные звуки!
Камень, пролетая, касается Раутенделейн.
Ай, бабушка! Приди сюда! На помощь!
Гейнрих
Так вот как! Я мечтал об этой стае!
Мне снилось, что она гналась за мной.
Я слышу стаю, но за мною гнаться
Ей не придется! Этот рев мне кстати.
Когда бы ангел с лилией в руке
Ко мне спустился с неба, убеждая
Быть твердым, я не понял бы тогда
Всю ценность неземных моих созданий,
Все содержанье замыслов моих
Так ясно, как теперь, когда я слышу
Рычанье этих мерзких голосов.
Сюда, сюда! Что ваше будет ваше
За вас, я – против вас! Вот лозунг мой!
Раутенделейн
Сюда, скорее, Бабушка Кустов!
Скорее, Никельман, приди на помощь!
Никельман поднимается из глубины.
Ах, милый Никельман, прошу тебя,
Открой в скале затворы, выкинь воду.
Пошли за водопадом водопад
И прогони домой всю эту стаю!
Никельман
Брекекекекс! Что должен сделать я?
Раутенделейн
Пошли на них поток воды и в пропасть
Их загони!
Никельман
Я не могу.
Раутенделейн
Ты можешь.
Ты можешь, Никельман.
Никельман
Да если б мог,
Что толку мне? Он очень неудобен,
Художничек, он хочет покорить
Людей и Бога. Ежели, озлившись,
Толпа его погубит, так, по мне,
Туда ему дорога.
Раутенделейн
Помоги же,
Скорей, скорей, а то уж будет поздно.
Никельман
А что ты дашь мне?
Раутенделейн
Что я дам тебе?
Никельман
Да, что ты дашь мне?
Раутенделейн
Говори – что хочешь!
Никельман
Чего хочу? Тебя! Брекекекекс!
Сбрось красные скорее башмачки,
Сбрось лиф и платье, будь такой, какая
Ты есть на самом деле, молодая
И нежная, сойди ко мне сюда,
Я унесу тебя с собой далеко.
Раутенделейн
Еще бы! Как ты мудро рассуждаешь!
Раз навсегда тебе я повторяю:
Брось эту дурь, исторгни эти мысли
Из водяных мозгов твоих. Да если
Ты будешь так же стар, и втрое старше,
Чем Бабушка Кустов, да если даже
Ты в раковину заключишь меня,
Как устрицу, – ручною я не буду.
Никельман
Э! Пусть же он погибнет!
Раутенделейн
Нет, ты лжешь!
Ты лжешь, я это чувствую! Ты слышишь?
То зов его! Вам всем известный голос!
Я вижу, вижу, как ты там дрожишь!
Никельман исчезает. Гейнрих входит опять. Он возбужден борьбой, смеется дико и торжествующе.
Гейнрих
Они толпой напали, как собаки,
И всех их разогнал я, как собак,
Швырял в них то горящей головнею,
То глыбами гранита. Кто из них
Не пал в борьбе, тот убежал. Дай пить мне!
Борьба живит, победа закаляет.
Согретая, скорее бьется кровь.
Борьба не тяготит, она дает нам
Мощь, в десять раз сильнейшую, и снова
Живут в груди приязнь и неприязнь!
Раутенделейн
Вот, Гейнрих, выпей!
Гейнрих
Дай сюда скорее!
Хочу опять вина, любви и света,
Хочу тебя!
Я пью твое здоровье!
О сильфа, ты, как ветер, легкий дух!
Я пью и вновь с тобою обручаюсь.
Кто хочет быть создателем и кто
С тобой разъединится, неизбежно
Он должен пасть, невольник, пораженный
Великим тяготением земли.
О, не сломайся только: ты ведь крылья
Моей души!
Раутенделейн
Ты не сломай меня!
Гейнрих
Нет, Боже упаси! Забвенья, звуков!
Раутенделейн
Сюда, сюда, прислужники мои,
Невидимые, малые созданья,
Спешите к нам на светлое свиданье,
Играйте нам и пойте в забытьи!
Пусть стонут скрипки, полны нежной ласки,
И флейты, полны сладостной тоски;
А я начну кружиться, виться в пляске,
И в волосах заблещут светляки.
В кудрях моих мерцая, зеленея,
Они мне будут трепетным венцом,
И я перед тобой мелькну, как Фрея,
С своим прекрасным, радостным лицом!
Гейнрих
Постой! Умолкни!
Раутенделейн
Что?
Гейнрих
Ты не слыхала?
Раутенделейн
Что?
Гейнрих
Ничего.
Раутенделейн
Но что с тобою, милый?
Гейнрих
Не знаю. В звуки пенья твоего
Вмешался чей-то голос… звук…
Раутенделейн
Какой же?
Гейнрих
Звук жалобы… Давно погибший голос…
Но ничего, все это ничего.
Вот так, прижмись ко мне и протяни мне
Бокал пурпурный нежных губ твоих,
Ту чашу, из которой пьешь так жадно,
И снова пьешь и осушить не можешь:
Дай мне безумья, пусть забудусь я!
Целуются. Долгая пауза забвенья. После этого, крепко обнявшись, они приближаются к выходу, и постепенно ими овладевает вид могучего горного мира.
Смотри: глубоко тянется пространство,
Огромное, и глубина его
Свежо-прохладна там, внизу, где люди.
Я человек. Поймешь ли ты, дитя?
Чужой и дома – там, внизу, и также
Чужой и дома – здесь… Поймешь ли ты?
Раутенделейн
Я понимаю.
Гейнрих
Ты так странно смотришь,
Когда сейчас со мною говоришь.
Раутенделейн
Я так боюсь.
Гейнрих
Чего?
Раутенделейн
Сама не знаю.
Гейнрих
Все это ничего. Так. Отдохнем.
(Подводя ее к выходу в скале, опять внезапно останавливается и оборачивается назад.)
О, только б месяц, белый, как из мела,
Не устремлял свой неподвижный взор
На все, что там! О, только б мертвым светом
Так ясно он не озарял низины,
Откуда я ушел! На то, что скрыто
Седым туманом, я смотреть не должен…
Вот! Слышишь? Ты не слышишь ничего?
Раутенделейн
Нет, ничего! И то, что говоришь ты,
Мне непонятно.
Гейнрих
И теперь не слышишь?
Раутенделейн
Что слышать я должна? Я только слышу,
Как бродит по кустам осенний ветер,
Как жалобно кричит вдали сарыч,
Лишь странные твои слова я слышу,
Которые ты странно говоришь мне
Каким-то дальним, чуждым языком!
Гейнрих
Там, там, внизу жестокий свет луны…
Ты видишь? Где в воде он отразился…
Раутенделейн
Я ничего не вижу, ничего!
Гейнрих
Ты, зоркая, как сокол! Неужели
Ты ничего не видишь? Ты слепа?
Что там так тяжко, медленно влачится?
Раутенделейн
Мечта, обман мечты!
Гейнрих
Здесь нет мечты,
Не говори, не двигайся! Обмана
Здесь нет! Я в это так же твердо верю,
Как верю в то, что Бог меня простит.
Вот-вот, теперь цепляется за камень,
За тот широкий камень, что лежит
Как раз среди тропинки.
Раутенделейн
Не гляди!
Ты вниз глядеть не должен! Я закрою
Наш вход, и силой я тебя спасу!
Гейнрих
Оставь, я говорю тебе, оставь же.
Я должен это видеть, я хочу!
Раутенделейн
Смотри: водоворотом вьется дымка,
Туман белеет в горной котловине.
Так ослабев, как ты, остерегись
Вступать в него.
Гейнрих
Я ослабел? Неправда.
Вот все прошло.
Раутенделейн
Так хорошо. Будь снова
Владыка наш и Мейстер! Разгони
Своею
