А л л а. Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.
З о я. Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по-дружески: сколько надо?
А л л а. Много надо. Даже под ложечкой холодно — так много.
З о я. А зачем?
Пауза.
А л л а. Я хочу уехать за границу.
З о я. Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?
А л л а. Ни черта.
З о я. Ну, а он?.. Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно… Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?
А л л а. С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.
З о я. Ой!
А л л а. Правда.
З о я. Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?
А л л а. Не удалось.
З о я. Я берусь вам устроить это.
А л л а. Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!
З о я. Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.
А л л а. Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько-нибудь приличным трудом, я понимаю.
З о я. Почему же? В мастерской — приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.
А л л а. Зоечка, но ведь за это платят гроши!
З о я. Гроши! Ну, это понятие растяжимое… Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?
Пауза.
А л л а. Через день?.. Вечером?.. (Поняла.) Это штука!
З о я. До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!
Где-то за окнами голос под рояль запел глухо: «Покинем край, где мы так страдали…»
(Шепотом.) В Париже любимый человек?..
А л л а. Да…
З о я. Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать… не будет знать…
А л л а. Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером… Знаете, кто вы, Зойка? Вы — черт! Но никому, никогда?
З о я. Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла…
А л л а. Согласна. Через три дня я приду.
З о я. Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте — мой подарок, любое!
Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы А м е т и с т о в и З о я.
А м е т и с т о в. Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!
З о я. Ты не глуп, Александр Аметистов.
А м е т и с т о в. Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!
З о я. Об одном я тебя прошу, не говори ты по-французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.
А м е т и с т о в. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?
З о я. Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.
А м е т и с т о в. Это нахальство, Зоя, пароль донер! [11] Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на тебе, плохо говорю по-французски.
З о я. И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?
А м е т и с т о в. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!
З о я. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)
А м е т и с т о в. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!
М а н ю ш к а (является). Вот она я.
А м е т и с т о в. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?
М а н ю ш к а. Я посуду мыла.
А м е т и с т о в. Успеешь с посудой, помогай!
Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит А б о л ь я н и н о в. Он во фраке.
А б о л ь я н и н о в. Добрый вечер.
А м е т и с т о в. Маэстро, мое почтение.
А б о л ь я н и н о в. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.
А м е т и с т о в. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга… Да и что плохого в слове «маэстро»?
А б о л ь я н и н о в. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».
А м е т и с т о в. Пардон, пардон, это большая разница. Кстати о разнице, нет ли у вас папироски?
А б о л ь я н и н о в. Прошу вас.
А м е т и с т о в. Мерси боку [12]. (Оглядев квартиру.) Вуаля! [13] Ведь это рай! Граф, да вы развеселитесь! Что вы сидите, как квашня!
А б о л ь я н и н о в. А что это такое — квашня?
А м е т и с т о в. Ну, с вами не разговоришься! Как квартирку-то вы находите?
А б о л ь я н и н о в. Очень уютно. Отдаленно напоминает мою прежнюю квартиру…
А м е т и с т о в. Хороша была?
А б о л ь я н и н о в. Очень хороша, только у меня ее отобрали…
А м е т и с т о в. Да неужели?
А б о л ь я н и н о в. Пришли какие-то с рыжими бородами и выкинули меня…
А м е т и с т о в. Кто бы мог подумать!.. Скажите… Это печальная история…
З о я (выходит). Павлик! Здравствуйте, дорогой! Идемте ко мне! (Уходит вместе с Абольяниновым.)
Условный звонок — три долгих, два коротких.
А м е т и с т о в. Вот он, черт его возьми!
Манюшка убегает. Через некоторое время входит Х е р у в и м.
Где ты пропадал?
Х е р у в и м. Я мала-мала юбки гладил.
А м е т и с т о в. Ну тебя к лешему с твоими юбками! Кокаину принес?
Х е р у в и м. Да.
А м е т и с т о в. Давай, давай! Слушай ты, Сам-Пью-Чай, смотри мне в глаза!
Х е р у в и м. Смотлю тибе в галаза…
А м е т и с т о в. Отвечай по совести, аспирину подсыпал?
Х е р у в и м. Ниэт… ниэт…
А м е т и с т о в. Ох, знаю я тебя, бандит ты! Но если только подсыпал, Бог тебя накажет!
Х е р у в и м. Мала-мала наказит.
А м е т и с т о в. Да, не мала-мала, а он тебя на месте пришибет! Стукнет по затылку, и нет китайца! Не сыпь аспирину в кокаин… Нет, хороший кокаин.
Херувим надевает китайскую кофту и шапочку.
Совершенно другой разговор! И какого черта вы себе, китайцы, косы бреете? С косой тебе совершенно другая цена была бы!
Условный звонок. Входит М а р ь я Н и к и ф о р о в н а.
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Здравствуйте, Александр Тарасович! Здравствуйте, Херувимчик!
А м е т и с т о в. Идите одеваться, Марья Никифоровна, а то поздно. Новые модели будем демонстрировать.
М а р ь я Н и к и ф о р о в н а. Прислали? Ах, какая прелесть! (Убегает.)
Херувим зажег китайский фонарь в нише и дымит куреньем.
А м е т и с т о в. Не очень налегай…
Х е р у в и м. Я не буду налигать… (Уходит.)
Условный звонок. Входит Л и з а н ь к а.
Л и з а н ь к а. Почтение администратору этого монастыря…
А м е т и с т о в. Бон суар… [14]
Лизанька уходит. Условный звонок. Аметистов, услышав его, подбегает к зеркалу, охорашивается. Входит м а д а м И в а н о в а, очень красивая, надменная женщина.
Здравствуйте, мадам Иванова.
М а д а м И в а н о в а. Дайте мне папироску.
А м е т и с т о в. Манюшка! Папиросу!
М а н ю ш к а вбегает, подает папиросы Ивановой. Пауза.
Холодно на дворе?
М а д а м И в а н о в а. Да.
А м е т и с т о в. У нас сюрприз — модели привезли из Парижа.
М а д а м И в а н о в а. Это хорошо.
А м е т и с т о в. Изумительные!
М а д а м И в а н о в а. Ага…
А м е т и с т о в. Вы в трамвае приехали?
М а д а м И в а н о в а. Да.
А м е т и с т о в. Много народу, наверно, в трамвае?
М а д а м И в а н о в а. Да.
Пауза.
А м е т и с т о в. У вас погасла… спичечку…
М а д а м И в а н о в а. Спасибо. (Уходит.)
А м е т и с т о в (Манюшке). Вот женщина, ей-Богу! Всю жизнь можно с такой прожить и не соскучишься! Не то что ты, тарахтишь, тарахтишь…
Властный звонок.
Он! Узнаю звонок коммерческого директора! Великолепно звонит! Открывай, потом лети, переодевайся, Херувим будет подавать!
Х е р у в и м (пробегая). Гусь идет!
М а н ю ш к а. Батюшки! Гусь! (Убегает.)
