Джимми (вбегая). Эй, капитан, шухер! Сам шериф.
Уолтер. Браун, Пантера-Браун!
Мак. Да, Пантера-Браун, совершенно верно. Не кто иной как Пантера-Браун, главный шериф Лондона, столп английской полиции, войдет сейчас в жалкую хижину капитана Макхита. Учитесь!
Бандиты прячутся.
Джекоб. Это же верная виселица.
Входит Браун.
Мак. Хелло, Джекки!
Браун. Хелло, Мэкки! У меня мало времени, я на минутку. Неужели нельзя было обойтись без чужой конюшни? Это же снова взлом!
Мак. Очень уж удобно она расположена, Джекки. Рад, что ты не забываешь своего Мака и пришел на свадьбу к старому другу. Сейчас я познакомлю тебя с моей супругой, урожденной Пичем. Полли, это Пантера-Браун. Ну как, старина? (Хлопает его по плечу.) А это мои друзья, Джекки, с ними ты, наверно, уже встречался.
Браун (с неудовольствием). Я же здесь с частным визитом, Мак.
Мак. Они тоже. (Зовет их.)
Бандиты выходят из своих укрытий с поднятыми руками.
Эй, Джекоб!
Браун. Это Джекоб-Крючок. Мерзавец!
Мак. Вот Джимми, вот Роберт, вот Уолтер!
Браун. Ну ладно, на сегодня забудем об этом.
Мак. Вот Эд, вот Маттиас!
Браун. Садитесь, господа, садитесь!
Все. Благодарим вас, сударь.
Браун. Рад познакомиться с очаровательной супругой моего старого друга Мака.
Полли. Вы мне льстите, сударь!
Мак. Садись, старая посудина, и бери курс на виски! Полли, господа! Вот перед вами человек, которого неисповедимая воля короля возвысила над прочими людьми и который тем не менее остался моим другом среди всех бурь и треволнений и так далее. Вы знаете, кого я имею в виду, и ты тоже знаешь это, Браун. Ах, Джекки, помнишь ли ты, как мы служили в Индии. Ты солдат и я солдат. Давай-ка споем солдатскую песню, Джекки!
Оба садятся на стол. Золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый светильник. На щитах надпись:
СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ
Мак и Браун.
1
И Джон завербован, и Джимми взят,
И Джорджи в сержантском званье.
Но армия не спросит: «Кто ты, солдат?»
У армии есть заданье.
От Гибралтара
До Пешавара
Пушки — подушки нам.
Если же новая
Желтая, лиловая,
Черного окраса
Попадется раса,
Из нее мы сделаем бифштекс. Трам-там.
2
Джонни мечтал раздобыть одеял,
Джимми от теплого виски тошнило.
Но Джорджи обоим напоминал.
Что не люди они, а живая сила.
От Гибралтара
До Пешавара
Пушки — подушки нам.
Если же новая
Желтая, лиловая,
Черного окраса
Попадется раса,
Из нее мы сделаем бифштекс. Трам-там.
3
И Джонни умер, и Джимми нет,
И без вести сгинул бедняга Джорджи.
Но у крови по-прежнему тот же цвет
И порядок вербовки тот же!
Сидят на столе, но ноги их маршируют.
От Гибралтара
До Пешавара
Пушки — подушки нам.
Если же новая
Желтая, лиловая,
Черного окраса
Попадется раса,
Из нее мы сделаем бифштекс. Трам-там.
Мак. Хотя ураган жизни разметал друзей юности, хотя наши профессиональные интересы различны, пожалуй, даже диаметрально противоположны, наша дружба выдержала все испытания. Пусть это будет вам уроком! Кастор и Поллукс, Гектор и Андромаха и так далее. Не было случая, чтобы я, простой грабитель, — вы меня понимаете — вернулся с добычей и не передал части ее, солидной части, своему другу Брауну в знак и свидетельство моей неизменной верности. Не было также случая — вынь нож изо рта, Джекоб, не было также случая, чтобы он, всемогущий шеф полиции, назначил облаву, не известив об этом друга своей юности, то есть меня. Ну и так далее, в конце концов, у нас все основано на взаимности. Учитесь! (Берет Брауна под руку.) Да, Джекки, я рад, что ты пришел, ты поступил как истинный друг.
Пауза. Браун озабоченно разглядывает ковер.
Настоящий ширазский.
Браун. Фирма «Ковры Востока».
Мак. Да, мы обычно все берем оттуда. Знаешь, Джекки, сегодня я не мог тебя не позвать. Надеюсь, что, несмотря на твою должность, моя просьба тебе не в тягость.
Браун. Ты же знаешь, Мак, что я тебе ни в чем не могу отказать. Мне надо идти, у меня столько дел; если во время коронации хоть что-нибудь случится…
Мак. Знаешь, Джекки, мой тесть — отвратительный старый мерин. Если он начнет на меня капать… Скажи, Джекки, в Скотленд-Ярде есть на меня материал?
Браун. В Скотленд-Ярде нет на тебя материала.
Мак. Естественно.
Браун. Я же все устроил. Спокойной ночи.
Мак (бандитам). Может быть, вы встанете?
Браун (к Полли). Всего доброго!
Браун уходит, Мак его провожает.
Джекоб (до сих пор он беседовал с Маттиасом, Уолтером и Полли). Признаюсь, у меня возникли кое-какие опасения, когда сказали, что идет Пантера-Браун.
Маттиас. Видите, сударыня, мы связаны с крупными представителями власти.
Уолтер. Да, у Мака всегда найдется козырь, о котором наш брат и не подозревает. Но у нас тоже кое-что есть про запас. Господа, уже половина десятого.
Маттиас. Сейчас мы покажем гвоздь программы.
Все устремляются в левую часть сцены, за ковер, скрывающий какой-то предмет. Входит Мак.
Мак. В чем дело?
Маттиас (из-за ковра). Еще один небольшой сюрприз, капитан.
Стоя за ковром, они тихо, но с чувством поют песню о Билле Лоджине. Когда они доходят до слов «имени его», Маттиас срывает ковер, и они начинают петь во весь голос, хлопая по кровати, которая теперь видна Маку, Полли и публике.
Мак. Благодарю вас, друзья, благодарю.
Уолтер. Ну а теперь гости потихоньку удалятся.
Все уходят.
Мак. Итак, пора отдать должное чувствам. Нельзя замыкаться в своей профессии. Сядь, Полли! Видишь, какая луна над Сохо?
Музыка.
Полли. Вижу. Милый, прижмись ко мне.
Мак. Хорошо, милая.
Полли. Куда ты, туда и я с тобой.
Мак. Где бы мы ни были, мы будем вместе.
Оба.
Свидетельства нам не давал магистрат.
Не были мы с тобой под венцом,
И чем ты платила за брачный наряд,
Не знаю — и дело с концом.
Тарелку долой, коль закончен обед!
Что толку в ней с этих пор?
В любви существуют лишь «да» и «нет».
А все остальное — вздор!
Для Пичема, знающего, как сурова жизнь, потеря дочери означает полное разорение.
Заведение Пичема. В правой части сцены Пичем и госпожа Пичем. У двери Полли в пальто и шляпе. В руках у нее дорожная сумка.
Госпожа Пичем. Вышла замуж? Ты увешиваешь ее спереди и сзади платьями, шляпами, зонтиками и перчатками, а когда эта девочка стоит уже не меньше, чем добрая яхта, она сама летит на помойку, как гнилой огурец. Ты в самом деле вышла замуж?
Золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый светильник. На щитах надпись:
ПЕСЕНКА, С ПОМОЩЬЮ КОТОРОЙ ПОЛЛИ ДАЕТ ПОНЯТЬ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ОНА ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВЫШЛА ЗАМУЖ ЗА БАНДИТА МАКХИТА
Полли.
1
Когда я невинной девчонкой была
Я была ею так же, как вы,
Я думала: если появится он,
Не должна я терять головы.
И пусть богат он,
И пусть любезен,
И даже в будни прилично одет,
И пусть он знает, как вести себя с дамой,
Все равно я отвечу: «Нет».
Я останусь холодна и неприступна,
Я останусь равнодушна в ответ.
Ну конечно, может быть вполне,
Прокачусь я с ним на лодке при луне.
Но не больше, нет, нет, нет.
Не годится просто так ложиться,
Нужно дать холодности обет.
Ведь чего тут только не случится,
Если вовремя не скажешь: «Нет».
2
Из Кента явился мой первый жених,
Красив был — я знаю сама.
У второго было три парохода.
Третий был от меня без ума.
И каждый богат был,
И каждый — любезен,
И даже в будни прилично одет,
И знали твердо, как вести себя с дамой,
Но всем я ответила: «Нет!»
Я осталась холодна и неприступна,
Я осталась равнодушна в ответ.
Ну конечно, быть могло вполне,
Что катались мы на лодке при луне,
Но не больше, нет, нет, нет.
Ведь нельзя же просто так ложиться,
Я дала холодности обет.
Да, клянусь, тут все могло случиться,
Но на все я отвечала: «Нет».
3
Но в один прекрасный, безоблачный день
Тот пришел, кто меня не просил,
И повесил он свой плащ у меня в каморке,
И в себе не нашла я сил.
И не был богат он,
И не был любезен,
И даже в праздник был скверно одет,
И не умел совсем вести себя он с дамой,
Но я ему не сказала: «Нет».
Не осталась холодна и неприступна,
Не осталась равнодушна в ответ.
Так и не пришлось ни разу мне
Покататься с ним на лодке при луне.
Тут уже не до катанья, нет,
Тут уже приходится ложиться
И забыть холодности обет.
Все случилось, что могло случиться,
Но я так и не сказала: «Нет».
Пичем. Вот в какую шлюху она превратилась. Очень хорошо. Очень приятно.
