Артур. Козе понятно, что ему не премию вручать приходили за заслуги перед Отечеством.
Паша. Даже жалко его как-то, честно говоря.
Михалыч. А мне не жалко! Почему за мной никто не приходит? За ним приходят, а за мной нет, а? Да потому что я ничего ни у кого не ворую!
Артур. Нашел чем гордиться!
Михалыч. А чё? Нечем, хочешь сказать?
Артур. Вот и будешь, как твой папаша, автослесарем-механиком.
Михалыч. Ну и пусть. Пусть. Зато нормально, зато по-честному, не так, как некоторые!
Артур. Эй, это ты на кого намекаешь?
Михалыч. На торговцев всяких…
Артур. На кого? Повтори-ка!
Михалыч. На папочку твоего, понял теперь?!
Артур. Как ты моего отца назвал?
Михалыч. Лавочником!
Артур. Кем-кем?
Михалыч. Лавочником. Лавочник он и есть, держит пять магазинов и думает, что все можно!
Артур не спеша подходит к Михалычу. А куда ему торопиться – он выше Михалыча на полторы головы и шире в плечах раза в два. И ноги у Артура явно длиннее, так что некуда Мишке деваться – все равно не убежит. В общем-то, сам виноват, за языком следить надо было. В это время на крыльце школы появляется Логинов.
Маша. Смотрите, Славка!
Инцидент исчерпан, все оборачиваются в Славкину сторону.
Артур. Славка, ну ты даешь! Ты знаешь, что за тобой в школу приходили?
Слава. Догадываюсь.
Михалыч. Доигрался, Логинов. Не зря про тебя Николай Геннадьевич говорил, что ты плохо кончишь.
Слава. Да идите вы все!
Артур. Не успел прийти, а уже хамишь? Нехорошо получается, Славочка.
Маша (поет). Ах, лава-лава, лавочка, большой обманщик Славочка!
Славка пытается уйти. Артур с Михалычем преграждают ему дорогу.
Артур. Эй, мы, кажется, не договорили.
Слава. Пусти!
Артур. А, может, нам боевое задание дали – задержать тебя, а? Щас возьмем тебя и отведем, куда следует. А нам потом медаль дадут.
Михалыч. За поимку особо опасного преступника.
Артур. Ага, ее самую. Не боишься, а?
Артур с силой трясет Славку за плечи.
Артур. Ну, чего молчишь, а?
Славка вырывается из цепких лап Артура, достает из сумки ту самую пачку денег, стягивает с нее резинку и кидает зеленые купюры в лицо Михалычу и Артуру. Правда, не фига не попадает, но это уже пустяки – парни застывают от неожиданности, словно каменные. Славка бежит в сторону школьного двора. Я почему-то бегу за ним. Просто так, сама не зная почему.
Я. Славка, подожди!
Славка поворачивается ко мне.
Слава. Чего тебе?
Я. Не знаю. Славка, ты сумасшедший, ты еще больший псих, чем я!
Слава. Ну и что с того?
Я. Зачем ты это сделал?
Слава. А так просто. Жаль, я не увижу, как они будут ползать по полу и подбирать эти деньги. Забавное, должно быть, зрелище.
Я. Не будут. Они это девятиклассникам поручат. Славка, тебя найдут, все равно найдут.
Слава. Не успеют.
Я. Тебя простят, тебе ничего не сделают, тебе еще нет восемнадцати. Ты ведь знаешь, что это все пройдет, это переходный возраст.
Слава. В книжке, что ли, прочитала? Я одного не могу понять, почему вы все, такие умные, знаете, что это переходный возраст, знаете, что это пройдет, и все равно продолжаете делать по-своему? Почему вы все, такие рассудительные, все равно ведете себя как придурки последние?
Я не знаю, что ему ответить.
Я. А ты – нет?
Слава. Что – нет?
Я. Ты ведешь себя не как придурок последний?
Слава. Почему? Я такой же, как и вы. Только я знаю, что это не пройдет. Потому что жить и знать, что все проходит, – пошло и скучно. Это самое мерзкое, когда люди делают глупости и не верят в них. А потом говорят, что у них так, настроение не то было… Но если тебе нравится – пожалуйста, удачи.
С этими словами Славка быстро исчезает в глубине школьного двора. Я вижу его последний раз в жизни, только мне об этом еще ничего не известно.
Я возвращаюсь на крыльцо. Мои одноклассники уже отошли от шока. Весь бетонный пол крыльца усыпан зелеными бумажками. Артур держит на просвет одну купюру.
Артур. Смотри-ка, настоящая…
Лена. Интересно, сколько здесь?
Артур. Ну, где-то штук тридцать баксов, не меньше.
Маша. Чё, как делить будем? На всех?
Артур. Михалычу деньги не нужны, он у нас чистенький.
Михалыч. Ага, щас! Думаешь, я откажусь? Ищи идиота! Я ж эти деньги не украл. Если спросят, скажу, что нашел.
Артур. А как же жизненные принципы, а, Михалыч? Или забыл, как ты полчаса назад из себя невинную овечку строил? Типа, вы тут все дети лавочников собрались продажные, а я один такой честный – сын автослесаря!
Подбирает с пола столько купюр, сколько влезает в руку.
Артур. На, это тебе. Пусть твой батя себе тачку нормальную купит.
Второй рукой собирает с пола оставшиеся деньги.
Артур. Держи, это тоже тебе. В МГУ поступишь, будешь ба-альшим академиком в толстых очках. (Смеется.)
Михалыч молчит, морщит лоб, видно, размышляет о чем-то.
Михалыч. Не надо. Себе забери. Не хочу таким, как ты стать. Я уж лучше сам как-нибудь…
Уходит в школу.
Артур (пожимая плечами). Ну, не хочешь, как хочешь. Не насильно же тебе засовывать. (Паше.) На, тогда ты возьми.
Паша (растерянно). Не, мне тоже не надо…
Артур. Да бери, не стесняйся. Это теперь ничейные деньги, так что никто не накажет.
Паша. Мне не нужно.
Артур. Я сказал – бери!
Паша. Говорю же, не нужно мне! Чё пристал-то со своими деньгами? Бери, бери! Тебе надо, ты и бери, а я сам заработаю.
Артур. Чего ты заработаешь-то?
Паша. Чего надо, то и заработаю. Это ты у нас деньги у папы из тумбочки берешь, а я, между прочим, после школы на заправке вкалываю. Так что, вот увидишь, я еще дальше тебя пойду. Поэтому себе забери, на черный день пригодится…
Артур. Дурак! Сам потом прибежишь, просить будешь, а все, поздно будет, хрен потом у меня чего допросишься.
Паша. Не прибегу, не бойся… У таких, как ты, просить – себя не уважать. (Пауза.) А хотя, знаешь, давай мне эти деньги. Давай.
Берет деньги, начинает рассовывать их Артуру по карманам.
Паша. Вот. Это тебе на машину, это тебе на девочек. Дарю! Забирай! Достал уже! Это же моя доля, да? Вот я ее тебе и дарю. Бери, не стесняйся, я щедрый сегодня…
Артур отталкивает Пашу.
Артур. Псих!
Паша. Псих, псих, не бойся… Бери, бери…
Артур. А в табло?
Паша. Давай в табло. Все равно уже. Ненавижу тебя.
Артур. С тобой что сегодня?
Паша. Ничего. Достал, понял? Если еще раз про отца своего вякнешь, я тебе сам врежу, обещаю… Урод!
Паша уходит.
Артур. Подожди, после уроков еще поговорим! Да что такое-то? Они сегодня все с ума, что ли, посходили? (К девчонкам.) Маха, тебе бабло тоже не нужно?
Маша. Дай сотню.
Артур. Да бери все!
Маша. Не, мне только одну. Мне вообще-то деньги не нужны.
Робко вытягивает из рук Артура стодолларовую купюру.
Артур. Бери больше!
Маша. Не надо. Мне только на пуховик и на джинсы.
Артур. А родители что? Принципиальные, да?
Маша. Да пошел ты…
Артур. На, бери больше, еще что-нибудь купишь.
Маша качает головой.
Артур (Лене). Ну, тогда ты бери.
Лена. Ну, давай… Только мне тоже много не надо…
Лена тоже осторожно берет у Артура сотню, пытается вытащить вторую, но Маша грозно смотрит на подругу, та одергивает руку, поспешно засовывает деньги в сумку. Маша берет Лену под руку, девчонки уходят. На крыльце, помимо девятиклашек, которые стоят в стороне на приличном расстоянии от нас и происходящего не замечают, остаются Артур, Ира и я.
Артур (Ире). А ты чего осталась, может, тебе тоже деньги нужны? Так на, бери. Я сегодня добрый.
Ира. Нет. Мне тоже не нужно…
Ира мотает головой, уходит вслед за подругами.
Артур. Ну чё за фигня, а? Танюха, чё они такие все, а? То у них разговоров только о деньгах, то никому не нужно…
Я. Себе забери.
Артур. А что, можно. Сниму себе квартиру, чтобы от папика отдельно жить. А то достал уже. Думает, что если содержит меня, то имеет право совать свой нос в мои дела.
