Марта и Фрейд пересекают двор и выходят из ворот больницы.
Марта (продолжая разговор; она шутит, но в глубине души раздражена). Во-первых, никаких биографов у тебя не будет.
Фрейд. Будет.
Марта. Нет, не будет.
Фрейд (с улыбкой, которая плохо скрывает его серьезность). У великих людей всегда есть биографы.
Марта. А тебе не нужно быть великим человеком, раз тебя люблю я.
Фрейд усмехается с нежностью, но не без горечи.
На улице. Они идут рядом, очень степенные, даже не держась за руки.
Молчат. Через какое-то время Фрейд вытаскивает из кармана портсигар и коробок спичек.
Она, заметив это, слегка стукает его по руке ручкой зонтика. Он вздрагивает.
Фрейд. Извини меня. (Засовывает портсигар в карман.) Я весь… на нервах. (Она вопросительно смотрит на него.) Мейнерт не одобряет моего отъезда…
Она угрюмо молчит. Этот отъезд ей явно не по душе.
Марта (очень сухо). Я тоже не одобряю.
Фрейд. Ты не одобряешь, потому что любишь меня. (Мрачнеет.) Он же… Я думаю, он перестал меня уважать…
Улица пустынна.
Тишина. Вдруг Фрейд словно очнулся, улыбнулся и помахал рукой проезжавшему мимо фиакру. Кучер не заметил его знака.
Марта (ошеломленно). Ты с ума сошел!
Фрейд. Нет. Сегодня я богач.
Он позвякивает мелочью в кармане и вытаскивает бумажник с золотыми монетами.
Марта. Кого ты ограбил?
Фрейд. Это вся моя стипендия. Вчера вечером я получил 2000 флоринов.
Приближается фиакр. Фрейд машет кучеру.
Марта (в гневе). Стипендия понадобится тебе в Париже. Тебе и так едва хватит на жизнь.
Фрейд. Могу я потратить хотя бы крейцер.
Марта. Ни крейцера.
Перед ними останавливается фиакр. Марта с силой тянет Фрейда назад.
Марта (кучеру). Это ошибка.
Кучер пожимает плечами, погоняет лошадь, и фиакр отъезжает. Фрейд провожает его грустным взглядом.
Фрейд (смеясь над собой). Единственный раз, когда у меня завелись деньги…
Марта. Твои родители ждут нас к обеду. (Он кивает головой.) Так вот, мы пешком пройдем через Ринг, прогуляемся.
Площадь Ринг.
Здесь строится здание. Марта смотрит на него с восхищением. На фронтоне крупные буквы: «Каток. Открытие 10 ноября».
Марта. Какое счастье! (Фрейду, который смотрит на нее, нахмурив брови.) Смогу кататься на коньках.
Фрейд, рассердившись, тянет ее за руку. Она сопротивляется.
Фрейд. Ты не будешь кататься.
Марта. Но ты же уедешь!
Фрейд. Именно поэтому не будешь!
Марта. Как ты мне надоел! Я же буду скучать.
Фрейд. А я не хочу, чтобы тебя обнимал другой мужчина.
Марта (с раздражением). Для этого тебе надо всего лишь не уезжать.
Фрейд (с нескрываемой злостью). Если ты меня об этом попросишь, то не уеду. Ну что, просишь? (Она не отвечает, но чувствуется, что немного на него обижена.) Видишь, я смогу пожертвовать ради тебя своей карьерой, а ты ради меня не можешь пожертвовать даже самым пошлым удовольствием. Поклянись мне, что не будешь кататься на коньках.
Марта. Не хочу я ни в чем клясться.
Она поворачивается к нему спиной. Они дуются друг на друга и молча идут среди прохожих, которых становится все больше и больше.
Уличный торговец продает пасквильные книжонки и песенки с нотами.
Торговец. Покупайте «Протоколы сионских мудрецов». Узнаете, как евреи хотят завладеть миром. Вот грустная песенка младенца, который был съеден раввином. Покупайте «Рассказ о еврее и свинье».
Торговцу совершенно безразлично, чем он торгует. Он думает лишь о том, чтобы продать эта книжонки.
Фрейд разглядывает зевак такие же – то любопытствующие, то замкнутые – лица. Однако Фрейд побледнел от гнева, глаза его сверкают, он сжал кулаки.
В этот момент его отталкивает какой-то веселый толстяк, протискивающийся к торговцу. В руке у него монета.
Толстяк. Дайте мне «Рассказ о еврее и свинье».
Торговец протягивает ему одну из маленьких книжек, которые он веером держит в руке. Толстяк дает ему монету. Фрейд с отвращением поворачивается спиной к зевакам. Он выбирается из толпы и останавливается, ища глазами Марту. Но толстяк тоже выбрался из толпы.
Он раскрыл книжку и читает хохоча «Рассказ о еврее и свинье». Он второй раз толкает Фрейда. Фрейд вздрагивает и смотрит на толстяка, узнает его и замечает книжку.
Глаза его пылают. Он выхватывает у толстяка книжонку и рвет на мелкие клочки.
Толстяк не понимает, что происходит; он растерянно смотрит на Фрейда. Фрейд выше ростом.
Фрейд (с презрением). Болван…
Зеваки начинают оборачиваться.
Кто-то берет Фрейда за руку; это Марта энергично тянет его назад. Он в ярости оборачивается, видит Марту и позволяет себя увести. Она подталкивает его вперед, и, не успевая опомниться, он оказывается сидящим в фиакре, который тут же трогается с места.
Мимо занятых беседой жениха и невесты проплывают кафе, дома, люди: офицеры, красивые дамы и щеголеватые господа в сюртуках.
Фрейд. Посмотри на них. (Строго.) Вот наши враги.
Марта вздрагивает и всматривается в этих элегантных мужчин, которые красуются друг перед другом и выглядят совсем некровожадно.
Фрейд. Когда придет момент, они безжалостно загонят нас в западню и перережут нам глотки. Если мы позволим это сделать.
Марта раздражена, встревожена, но, когда он говорит с подобной властностью, по привычке соглашается с ним.
Марта. Кто мы? Ты и я?
Фрейд. Ты, я и другие. Мы все, евреи.
Голос Фрейда за кадром. Не оставляй после себя никаких следов. Все, что они узнают о наших жизнях, они используют против нас.
Марта (возвращаясь к своей излюбленной теме). Если ты так думаешь, то не выделяйся. Будь как все, обычным врачом, не гонись за известностью.
Фрейд (мрачно). Еврей не может позволить себе быть как все.
Марта. Почему?
Фрейд. Потому что все – это значит гои. Если евреи не докажут, что они среди лучших, гои скажут, что они – хуже всех.
Фиакр въехал в довольно бедную и очень населенную улицу. Играющие на улице ребятишки с изумлением уставились на экипаж.
Фрейд (с облегчением). Вот мы и дома.
Какой-то малыш бежит за фиакром и хочет уцепиться за запятки. Марта со смехом грозит ему пальцем. Этот бедный квартал представляет собой нечто вроде гетто. Перед еврейскими лавками (вывески на идише) толпятся евреи.
Фрейд. Когда я был в возрасте этого мальчишки, я называл гоев римлянами. А мы, евреи, были карфагенянами. В школе меня наградили книгой, где была эта картинка Я вырвал и сохранил ее. Гамилькар, герой Карфагена, заставил своего сына Ганнибала дать клятву, что он отомстит Риму. Ганнибал – это я.
Марта (с иронией). А твой отец, значит, Гамилькар?
Гримаса искажает черты лица Фрейда.
Фрейд. Да.
Марта (продолжает в насмешливом тоне). Он же кротчайший из людей! Неужели он заставил тебя дать клятву отомстить за него?
Лицо Фрейда еще больше мрачнеет. Чем больше он пытается напустить решительный и волевой вид, тем больше он сознает, что лжет. Несмотря на твердость его голоса, слова Фрейда звучат фальшиво.
Фрейд. Да. Отомстить за нас. Став лучшим врачом Вены.
Марта (изумленно смотрит на него). Ты никогда не говорил мне об этом.
Фрейд. Ты же знаешь, что мне тяжело говорить о себе.
Фиакр останавливается перед большим бедным строением.
Этот жилой дом похож на казарму. На окнах сушится белье. Перед входной дверью орет ребятня.
Фрейд машинально поднимает голову. Из окна второго этажа высунулась женщина лет пятидесяти, высокая и все еще красивая. Она не без кокетства машет ему рукой.
На ее прекрасные обнаженные плечи наброшена шаль. Лицо Фрейда преображается: на нем появляется выражение глубокой и сдержанной страсти.
Мать и сын обмениваются долгой, безмолвной улыбкой. Впервые возникает впечатление, что в эту минуту и в этом месте Фрейд чувствует себя совсем непринужденно. Он даже забывает заплатить кучеру, который с недоумением смотрит на него. Марта замечает это и, пользуясь случаем, украдкой сует крейцер кучеру.
