Кольцо! Кольцо остыло!
Цвета нет, вся кровь иссякла.
Но это значит… это значит…
Голос матери (она шепчет). Да, Роланд, я хочу, чтобы ты возвратился.
Роланд. А Поиск?
Голос матери. Он прекратится.
Лежа на смертном одре, я передумала.
Пусть отправляется в путь мой последний ребенок -
Каменный.
Ты возвращайся, Роланд.
Пауза. Роланд пытается осознать происходящее.
Роланд. Кольцу я должен верить.
Это жизнь! Отбой! Отмена! Вечный праздник света!
И яблони будут цвести возле домика Сильви…
Это был голос матери?
Да, и кольцо
Бледно как смерть, и нет никакого долга.
Впрочем, она умирает, и долг мой
Быть подле нее.
Пусть примет пустыня это кольцо:
Оно бесполезно. (Швыряет кольцо, раздается звон.)
Что это?
Как будто ударилось обо что-то твердое…
Первый звук, который здесь слышу.
Куда же я кинул кольцо?
Здесь камень? И надпись?
Чем-то похож на версту.
К чему только версты в пустыне?
(С истерическим смешком.)
Ну, сколько там еще до Вавилона? Сейчас посмотрим.
Жаль, все буквы занесены песком…
«В память…»
(Медленно расшифровывает надпись.)
«В память тех, которые не вернулись,
Чей прах остался Нигде. В память всех,
Кто шел к своей смерти по собственной воле,
Завещая волю другим».
Врываются странно звучащие, насмешливые голоса птиц.
Попугай. Крошка Полли! Вот так история!
Ворон. Карр-карр! Да и не новая!
Попугай. Крошка Полли! Безвестным героям!
Ворон. Карр-карр! Нам-то что до них!
Попугай. «Кто шел к своей смерти»! Крошка Полли!
Ворон. «По собственной воле»! Карр-карр!
Роланд. По собственной воле? Со мною все было не так.
Мать послала меня сюда, и мать призывает назад.
Найти бы кольцо… Куда это я его бросил?
Хм. Да, совершенно остыло: ей нужно, чтоб я возвратился.
И правда пора. Ведь эта пустыня не кончится.
Ее горизонт отступает и манит и вновь отступает…
Какая тут Башня, когда и бугорка не найдешь. Все ровно и пусто…
Чтоб я по собственной воле?…
(До сих пор он говорил спокойно, но теперь выходит из себя.)
Да разве у меня… Учителя, горнисты, женщины,
Старик пьянчуга, плут Официант…
И каждый заставлял плясать свое. Моя-то воля!
Да я не понимаю этих слов!
Пауза.
Конечно, мать, теперь я возвращаюсь. Так…
Где следы? Пойду по ним назад…
Пауза.
Роланд. Разве эти?
А впрочем, так и есть, и сам ты не велик,
Безумец, думал – шествуешь в герои,
А оказалось – начертил пунктир
Пути к позору…
Впрочем, что позор
Тебе, безвольному…
«По собственной воле, завещая волю другим».
Другим! Вот именно. Я начинаю думать,
Мой пьяный друг был прав и все вокруг – сплошные выдумки.
(Теряет самообладание.)
Другие! Кто это? Где их найти?
Голос ребенка. Нигде, Роланд, нигде.
Роланд. Ну вот. Что я говорил? Нет…
Голос ребенка. Ты никогда нас не найдешь, если пойдешь вперед,
Потому что погибнешь раньше, чем мы родимся.
Ты никогда нас не найдешь, если пойдешь назад,
Потому что тогда мы вообще не родимся.
Роланд. Что? Я детоубийца?
Голос ребенка. Пока что нет… Но если пойдешь назад…
Роланд. Кто сказал, что я иду назад?
Голос ребенка. Я думал, ты уже решился.
Роланд. Я никогда ни на что не решаюсь.
Я же сказал, что это мать…
Ну ладно, пусть выбирает случай -
Судья не хуже другого.
Следите за мной, нерожденные дети.
Видите кактус?
Я буду обрывать с него иголки,
Как играют в «любит – не любит».
Они и решат. Вы знаете эту игру.
Итак. (Обрывая иголки, он мерно, но с растущим напряжением считает.) Вперед – назад; вперед – назад; вперед – назад – вперед;
Назад – вперед; назад – вперед; назад – вперед… НАЗАД!
Вот – голос случая. Оракул.
Мне кактус говорит: «Назад! Назад!»
Но я…
(Выдерживает паузу, затем решительно.)
Иду вперед!
Вы думали, я позволю, чтоб мной командовал кактус?
Прощайте, матушка, я не увижу вас!
Иду вперед!
Вперед, Роланд… Безмолвною,
Бесцветною пустынною дорогой.
Пауза, затем ударные начинают отстукивать ритм сердцебиения.
Безмолвной? А это? Звук! Но какой?
Нет, мое сердце так не стучит.
Бедный Роланд, кто бы подумал:
И у тебя оно есть.
Видно, ты здорово струсил!
Страх и напомнил о сердце.
(Сердцебиение становится громче.)
Да, маленькие часики,
Пока не встали в этой пустоте,
Торопятся сказать свои слова.
В пустоте?… Откуда взялись эти горы,
Сомкнувшиеся кольцом? Горбатые жуткие звери
Хотят наглядеться на смерть? И где горизонт,
Минуту назад еще плоский? Что это? Дурацкие шутки?
Внушенье? Нет, хуже: ловушка! Я пойман!
Как рак, опрокинут в котел из оскаленных скал.
Молчи ты, дрожащее сердце! Все это похоже…
Похоже на римские цирки, но только без зрителей,
Да, без зрителей и без львов.
(Вдруг что-то замечает.)
Без зрителей! Ва, да там на вершине Гейвин
И Майкл, и Генри, и Дэнис, и Роджер, и Джон!
Еще какие-то люди в заморских одеждах
И даже в доспехах. И Питер. Теперь он прозрел:
Указывает на меня. А вот и отец,
Я помню его по портрету. И рядом – печальный Учитель.
Видно, он тоже умер. А впереди, конечно,
Мой милый Сержант-горнист.
Музыка. Затем чередуются голоса, идущие издалека и сверху.
Сержант-горнист. Роланд! Тяни последнюю ноту.
Гейвин. Готовься, старик. Это она.
Слепой Питер. Роланд, отомсти за меня.
Отец. Прими наследство, сын. Ты был рожден для битвы…
Роланд. Для битвы? С кем? Львов в этом цирке нет.
Учитель. Нет львов, Роланд? Но вспомните уроки-
Я разве обещал, что будут львы?
Мы говорили о Драконе, да и то
За неименьем лучшего названья.
Роланд. Да-да, конечно, о Драконе. Но вы мне говорили, что он появится не раньше, чем я доиграю Вызов у Темной Башни. Но ведь башни нет!
Гейвин. Меня, признаться, это тоже сбило с толку.
Отец. Посмотри-ка, Роланд, вон туда.
Роланд. Куда? На этот… на этот нарост на земле?
Отец. Он увеличивается, Роланд, он растет.
Учитель. Все это я объяснял вам, Роланд.
Слепой Питер. Он всех так ловит.
Музыка.
Гейвин. Башня! Темная Башня!
Сержант-горнист. Скорее, сынок. Где горн?
Роланд. Постойте…
Отец. Она растет, Роланд! Торопись.
Роланд. Она растет, да, она растет.
Мать (по голосу кажется, что она ближе других). За умерших матерей!
Гейвин. Иди к ней, Роланд.
Отец. Торопись.
Сержант-горнист. Помнишь Вызов? Сыграй его, как я учил.
Роланд (тихо, но решительно и твердо).
Да, дорогие друзья, я сделаю это.
Я, отступник, неверящий,
Я, не имевший собственной воли,
Завещаю волю другим.
(Во весь голос.)
Эй, там, Башня, Темная Башня, ты вырастаешь,
Холодная тень накрывает меня.
И ты, обращавший людей в скотов, ты, Дракон, или как там тебя,
Выходи! Покажись! Выкладывай зло!
Стук сердца, ставший теперь очень громким, резко прерывается.
(С напряжением, во внезапно наступившей тишине.)
Рука, не дрогни,
Я беру свой горн – полнее вдох…
Пронзительно звучит Вызов.
Сержант-горнист (на последней ноте). Молодец, Роланд. Тяни последнюю ноту.
Горн тянет последнюю ноту, ее дополняет и усиливает оркестр.
Все смолкает.
Конец.
Пьеса впервые прозвучала по Би-Би-Си 2 января 1946 года. Музыку к постановке написал Бенджамен Бриттен.
Через трудности – к звездам (примеч. пер.).
Сильви переиначивает евангельскую притчу, в которой Иисус говорит: «Может ли слепой водить слепого? Не оба ли упадут в яму?» (Мтф. XIV, 15; Лука. VI, 39).
