Генрих Клейст - Разбитый кувшин

Рассеянны на редкость вы. Что с вами?

Простите. У цесарки — мне ее
Моряк один из Индии привез —
Типун. Ее б кормить лапшой, да где мне!
Вот я спросил у девушки совета.
Я сам не смыслю в этом ничего,
А кур своих зову детьми родными.

Садитесь. Надо выслушать истца.
Вы ж, писарь, протокол суда ведите.

Угодно ль вашей милости процесс
С формальностями, или, может, так,
Как в Гейзуме заведено, направить?

С законными формальностями, так,
Как принято здесь, в Гейзуме. А как же?

Прекрасно. Постараюсь угодить вам.
Готовы, писарь?

Да, к услугам вашим.

Свои врата открой, о правосудье!
Истцы, вперед!

Здесь, господин судья.

Вы кто такая?

Кто?

Вы.

Я кто?

Кто вы?
По имени, по званью и так дальше.

Вы шутите, судья?

Что тут за шутки!
Я здесь во имя правосудья, Марта,
И правосудью нужно ваше имя.

Нелепые расспросы!

Что ни праздник,
Не вы ль коситесь на мое окно,
Идя на хутор?

Вам она знакома?

К ней, сударь, за угол. Там будет тропка,
Да тут же за кустарником и дом.
Была за кастеляном, ныне ж бабка,
Честна и не замечена ни в чем.

Коль вы осведомлены так, судья,
Подобные расспросы не излишни ль?
Поставьте имя бабки в протокол
И сбоку: «лично ведомству известна».

И то. Вы не сторонник формализма.
Пишите, как советник приказал.

Теперь спросите о предмете тяжбы.

Я должен…

Да, установить предмет.

Да это тот же все кувшин.

Как «тот же»?

Ей-ей, кувшин. Пишите же: «кувшин»,
И сбоку: «лично ведомству известен».

Как я дерзнул уже предположить,
Вы, господин судья…

Сказал, пишите.
Слышь, Марта, нешто это не кувшин?

Ну да, кувшин.

Что, слышали?

Разбитый.

Точна до педантизма.

Но позвольте ж…

Кувшин-то кто разбил? Знать, тот повеса?

Кому ж еще!

Мне большего не надо.

Нет, господин судья!

Адам, воскресни.

Врет, в петлю норовит!

Молчать, разиня!
Про петлю брось, сам скоро угодишь.
Как сказано, «кувшин» проставьте, писарь,
Совместно с именем разбившего кувшин.
Сейчас, пожалуй, все и установим.

Судья, что за насильственный прием?

Зачем?

Начнете ль вы по форме?

Нет же.
Советник сам — противник лишних форм.

Не место здесь вас обучать тому,
Как применять на деле распорядок,
Для судопроизводства заведенный.
Но если вам лишь свой прием доступен,
Пожалуйте: вас писарь заместит.

Позвольте. В Гейзуме таков обычай,
И вы изволили так приказать.

Как, я?..

По совести.

Я приказал вам
Судебные дела вести законно,
А в Гейзуме, так думалося мне,
Законы те же, что и всюду в Штатах.[11]

Тогда покорнейше прошу прощенья.
Тут, с позволенья вашего, у нас
Имеются свои установленья,
Не писаные, соглашусь, но все же
Завещанные внукам стариною.
От этих форм, надеюсь, ни на шаг
И по сю пору я не уклонился.
Что до иных, до ваших форм, то я
И в них, как в этих, опытен и сведущ.
Хотите доказательств? Прикажите.
Я так и сяк умею суд чинить.

Вы мне внушаете дурное мненье,
Да что уж там, сначала все начнем.

Спасибо сами скажете, ей-богу.
Истица Марта Рулль, за вами слово.

Известно, на разбившего кувшин
Прошу суда.

За вами слово, Марта.

Вот, судьи досточтимые, кувшин.
Вы видите?

Мы видим.

Ничего.
Не видите. А видите осколки!
Кувшин, кувшинам всем кувшин, — расколот.[12]
Здесь вот дыра, а ведь на этом месте
Сданы были испанскому Филиппу
Все, полностью, уделы Нидерландов.[13]
Здесь, в облачении, стоял Карл Пятый,
Вот тут стопы его еще стоят.
Здесь, преклонясь, помазан был Филипп.
Остался он всего по поясницу,
Да и ее пинком не обошли.
А здесь его растроганные тетки,
Венгерская с французской королевой,
Слезинки утирали. У одной
Платок в руке висеть так и остался,
Оплакивает, знать, сама себя.
Здесь, опершись на шпагу, Филиберт,
Кого сам император спас от шпаги,
Стоял средь свиты. Но пришлось упасть
С Максимильяном и ему, пострелу.
Вот тут внизу мечи совсем отбиты.
А здесь, посереди, в священной митре
Архиепископ аррасский стоял,
Да в преисподнюю и провалился,
Но тень его еще лежит на плитах.
А здесь, кругом, стояли в глубине
При алебардах с копьями драбанты.
А вот дома вкруг брюссельского рынка;
Еще глядит в оконце любопытный,
Да что сейчас он видит, не пойму.

Увольте. Ваш распавшийся союз
До дела не касается нисколько.
Дыра — вот в ней и суть. А не в уделах,
Которые сданы были на ней.

А сколь красив кувшин, — ужель не к делу?
Сперва он стал добычей Хильдерика,
Котельника, когда с отрядом гезов
Орания на Бриль обрушилась врасплох.[14]
Края вином сровняв, хотел испанец
Ко рту поднесть кувшин, да Хильдерик
Шел мимо, сзади повалил испанца,
Взял, осушил кувшин и дале шел.

Достойный гез.