Уильям Шекспир - Перикл

Перикл

О нет, клянусь богами,

Я помысла такого не имел

И вызывать, конечно, не дерзал бы

Ее любовь и гнев твой справедливый.

Симонид

Ты лжешь, предатель!

Перикл

Кто предатель?

Симонид

Ты!

Перикл

Я не предатель. Гнусной клеветы

От самого царя не потерплю я!

Симонид

(в сторону)

Я смелой гордостью его любуюсь!

Перикл

Дела мои и мысли благородны,

Я низких побуждений не имею!

К тебе сюда пришел я с честным сердцем,

И честь мою никто не посрамит.

А кто меня бесчестным почитает,

Того мой меч в бесчестье уличает.

Симонид

Ну что ж! Вот дочь моя. Пускай решает!

Входит Таиса.

Перикл

Скажи, о красота и добродетель,

Родителю разгневанному, точно ль

Сказать иль написать тебе дерзнул я

Хотя бы слово о моей любви?

Таиса

Но я совсем тебя не упрекаю;

Приятна мне была бы речь такая.

Симонид

Однако ты решительна, мой друг!

(В сторону.)

Ах, как я рад решительности этой.

(Громко.)

Тебя я укрощу и усмирю!

Как смела ты без моего согласья

Свою любовь и нежность подарить

Какому-то пришельцу?

(В сторону.)

Он, пожалуй,

По крови столь же знатен, как и я.

(Громко.)

Итак, принцесса, либо ты смиришься

Передо мной, а ты, бесстрашный рыцарь,

Мою признаешь волю, либо я

Вас повенчаю. Ну, подайте руки

Друг другу. Пусть уста скрепят союз.

И пусть взамен печали и тревоги

Лишь радости вам посылают боги.

Довольна ль ты?

Таиса

Да, если я любима.

Перикл

Любима больше жизни!

Симонид

Хорошо.

Так вы согласны?

Таиса и Перикл

Если есть на это

Твое соизволенье, государь.

Симонид

Мое соизволенье — вас поздравить.

Вас обвенчать и в спальню вас отправить!

Уходят.

Входит Гауэр.

Гауэр

Сонм пировавших сном объят:

Наелись гости и храпят;

Тем громче храп, чем крепче сон, —

Желудок их обременен.

Зеленоглазый хищный кот

У норки мышку стережет,

Сверчки за печкою поют:

Им хорошо, им сладко тут.

Возвел невесту Гименей

На ложе. С девственностью ей

Пришлось расстаться, и растет

Ее дитя — зачатый плод.

Все, что пришлось мне пропустить,

Я вас прошу вообразить.

Вот пантомима перед вами;

Я поясню ее словами.

Пантомима.

Входят с одной стороны Перикл и Симонид со свитой. Навстречу им — гонец; он склоняет колени перед Периклом и подает ему письмо. Перикл показывает письмо Симониду. Вельможи преклоняют колени перед Периклом. Затем входит Таиса, беременная, и кормилица Лихорида. Симонид показывает дочери письмо; она выражает радость. Таиса и Перикл прощаются с Симонидом и уходят с Лихоридой и свитой. Затем уходят Симонид и другие.

Великим рвением горя,

Перикла, своего царя,

По всем путям, во все концы

Искать отправились гонцы.

Иной — на быстром корабле,

Иной — пешком, иной — в седле.

Молва в Пентаполис ведет

Отважных путников. И вот

Теперь читает Симонид

Письмо, которое гласит,

Что Антиох-прелюбодей,

С преступной дочерью своей

Погибли. Тирский же народ

Царя Перикла тщетно ждет.

И Геликану царский трон

Предложен; но не хочет он

Принять венец; народ в смятенье.

Но Геликан умов броженье

Весьма искусно усмирил.

Он всенародно объявил:

«Пускай двенадцать лун сменится;

Коль царь Перикл не возвратится, —

Он, Геликан, принять венец

Согласен будет наконец».

Когда про это все узнал

Пентаполис, возликовал

Его народ; рукоплеща,

Шумели граждане, крича:

«Ну кто бы мог предугадать,

Что Симонида славный зять

И сам окажется царем?»

Но вот покинуть царский дом

Спешит Перикл, а с ним жена,

Хоть и беременна она.

Как ей перечить в час такой?

Берет кормилицу с собой

Царица. Слезы расставанья

Не поддаются описанью,

А потому пропустим их.

Уже Нептун средь волн морских

Качает путников. Почти

Свершил корабль их полпути.

Но рок изменчив: норд завыл

И злую бурю породил.

Корабль, как утка, на волнах

Ныряет. Всех объемлет страх.

Царица бедная кричала

Так, что рожать с испугу стала.

Рассказ не стану продолжать:

На сцене можно увидать

Все, что последует. Итак,

Вообразить сумеет всяк,

Что это палуба, и вот

Перикл к богам взывать начнет.

(Уходит.)

СЦЕНА 1

На палубе корабля в море.

Входит Перикл.

Перикл

О бог пучины! Обуздай же ад

Встающих к небу волн! Тебе подвластны

Все ветры. Ты, их вызвавший, свяжи

Их медью окрика! О, заглуши же

Неистовство громов и злую ярость

Могучих вспышек молний обуздай!

Где Лихорида? Что с моей царицей? —

О буря, да когда же ты утихнешь?

Все заглушаешь ты. Свистки матросов

Для уха смерти все равно что шепот.

О, помоги, пресветлая Луцина,

Божественная повитуха, где ты?

Ты, нежная и добрая ко всем,

В ночи вопящим, — посети, богиня,

Наш пляшущий корабль и злые муки

Жены моей, царицы, утоли.

Входит Лихорида с младенцем.

О боги! Молви слово, Лихорида!

Лихорида

Смотри! Созданье это слишком слабо,

Чтоб вынести такую злую бурю.

Но, будь оно разумнее, наверно,

Оно, как я, желало б только смерти.

Вот, государь, прими его: оно

Часть умершей жены твоей, царицы!

Перикл

Что, Лихорида, что сказала ты?

Лихорида

О, успокойся, государь! Не нужно

Усиливать жестокий ужас бури.

Вот маленькая дочь твоя: она

Живая часть жены твоей — царицы.

Мужайся ради этого младенца

И успокой себя!

Перикл

О боги, боги!

Зачем же нам даете вы любить

То, что вы отнимаете так скоро?

Мы, смертные, не так легко берем

Свои дары обратно: мы честнее!

Лихорида

О, успокойся, добрый государь,

Младенца ради.

Перикл

Да, я знаю, знаю,

Безоблачною будет жизнь твоя:

Какой ребенок бурно так рождался?

Приветливой и кроткой будешь ты:

Случалось ли, чтоб так встречали грубо

Ребенка царской крови? Будь счастливее

Ты, на кого огонь, вода и воздух

Набросились, когда еще на свет

Едва ты появилась. В первый миг

Ты потеряла все — ничто не сможет

Тебе потерю эту возместить. —

Взгляните же, о боги, благосклонно

На этого младенца!

Входят два матроса.

Первый матрос

Не бойся, царь, храни тебя господь!

Перикл

Я бури не боюсь: она не сможет

Мне большее несчастье причинить.

Но из любви к несчастному младенцу,

Который стал игрушкой волн морских,

Едва родился, я молю богов,

Чтоб эта буря стихла наконец.

Первый матрос

Отдай канаты. А ну-ка, живо! Ах, дуй тебя горой!

Второй матрос

Эх, будь бы мы в открытом море, было бы не так страшно! Волненья-то я не боюсь: пусть хоть до луны достает!

Первый матрос

Царь, надо бы тело царицы бросить за борт: смотри, как воет ветер, как разъярилось море, — оно ведь не успокоится, пока мертвое тело будет на корабле.

Перикл

Это суеверие!

Первый матрос

Ты на нас, царь, не сердись, но у нас в море такой обычай, а обычаи мы привыкли строго соблюдать. Словом, поскорее отдай нам тело царицы: его нужно бросить за борт.

Перикл

Ах, поступайте как знаете! Несчастная моя царица!

Лихорида

Вот она, государь!

Перикл

Как ты терзалась на ужасном ложе

Без света, без огня! К тебе враждебны

Стихии оказались. Я не в силах

Тебя предать земле, как подобает.

Без отпеванья гроб твой опущу я

В пучину, и ни мраморной гробницы,

Ни трепетных лампад не будет там —