E встает.
А я возьму и скажу кое-что.
D. Что?
A. Ничего ты не скажешь.
C. Скажу, если ты не возьмешь меня с собой.
A уходит, входит в дом.
Молчание.
D. Она ушла?
Молчание.
D отдает свой хлеб C.
C. Я не хочу.
E садится напротив D.
D испытывает беспокойство, но не понимает почему.
E открывает рот, пытается сказать, что он здесь, но не в силах это сделать.
Протягивает руку, хочет притронуться к D, но не может.
Из дома выходит A.
D. Это ты?
A. Да. (Тихо говорит E, чтобы он уходил, но E не двигается.)
B уходит.
D. Ты уходишь?
A. Да, скоро.
D. В деревню?
Молчание.
Ты в деревню?
Молчание.
Когда ты вернешься?
A. Поздно, наверное.
Молчание.
D. Но ты вернешься?
A. Куда я денусь?
D. Ну да, у тебя же дети.
E встает.
(Уходит, слегка задевает E.) Подожди.
A. Мне надо идти.
D. Что мне делать?
A (тихо). Ну сделать ты ничего не можешь… Тут ничего не поделаешь.
D. Я даже отомстить не могу. У меня нет никого, кто мог бы за меня отомстить. Я ничего не могу. Как ты думаешь, каково мне? Как по-твоему, каково все время жить в темноте? Говоришь себе, что привыкнешь со временем, но это невозможно. Как собака. Только собаке ничего не нужно. Может, в последнюю минуту, когда надежды больше нет, и найдется кто-то, кто о ней позаботится и поможет ей, чтобы не страдала. (Замолкает, неподвижно сидит, оборачивается, будто чувствует чье-то присутствие.)
Темнота.
Свет.
C выходит.
D поворачивается к ней.
C (играет в войну). Внимание, внимание! Все дети, в укрытие! Быстро!.. Мама, моя рука, моя рука… Папа, папа. (Подходит к нему.) Я не знаю, что мне делать.
D. Здесь больше никого нет?
C. Есть… Ты тоже здесь.
D. Здесь слишком жарко. Помоги мне перейти в тень.
C берет его за руку и отводит в тень.
Куда мы?
C. В Италию.
D (садится). Да, тут лучше… А где остальные?
C. Мама в городе.
D. А твоя сестра?
C. Я ее не видела. Ее вечно нет. Я сама обычно дома, но это неважно. Мне нравится. Так мне лучше думается. Когда я вырасту, я всегда буду одна. Тогда я буду все делать, как хочу. Смогу уходить и приходить, когда захочу. И никто не будет говорить мне, как одеваться. И если захочу не есть несколько дней, то буду просто лежать в постели, и все. Я думаю, что я буду писать книги. Они будут выходить на всех языках, и я смогу ездить в эти страны никто не узнает, кто я такая. Я свободный человек. Я буду много-много курить, и не спать по ночам, и слушать музыку. Я не буду есть, потому что так легче писать. Я никогда не выйду замуж. Я не верю в любовь. А когда у меня будет много денег, я куплю дом маме и папе.
Молчание.
Тогда я, может, смогу заплатить какому-нибудь профессору, чтобы он тебя прооперировал, чтобы ты снова смог видеть.
D. Я не хочу видеть.
Молчание.
C. Папа.
D. Смотреть все равно не на что. Кругом одно дерьмо. Помолчи.
C. А что, если…
D. Что?
C. А что, если он не умер?
D. Кто не умер?
C. А вдруг дядя Иван жив? Вдруг он не умер?
D. Это еще почему?
C. Ты бы тогда обрадовался?
D. Чего мне радоваться? (Короткая пауза.) Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь радоваться.
C. Почему? Из-за войны?
D. Я никогда не умел радоваться. Я работал. Мне некогда было радоваться.
C. Но если бы он пришел сюда… Что бы ты сделал?
D. Да, что бы я сделал?
C. Ты бы позволил ему жить с нами?
D. Ну… если бы от него была какая-то польза… (Короткая пауза.) Но он ведь не может.
C. Что?
D. Вернуться.
C. Почему?
D. Потому что никто не возвращается… Все мы созданы Богом, и однажды мы вернемся к Нему… и останемся с Ним.
C. Я знаю.
Молчание.
Папа.
D. Я хочу спать.
C. Я кое-что знаю.
D. Да… Да.
C. Только мне нельзя этого говорить.
Молчание.
Я как-то пошла за Бениной на станцию, хотя мне не разрешали. Там к ней подошел такой старый мужик и стал с ней разговаривать. Толстый. Думаю, он работает на станции. Они ушли, я за ними. Они вошли в какой-то дом, а я просто хотела узнать, что ей там надо, вот я и пошла за ними. Они шли к кому-то, кто там живет. Тут она меня заметила и разозлилась и велела возвращаться домой. Но тут появилась старая женщина, которая тоже там жила, и сказала, чтобы я осталась. Бенина стала ругаться с ней и сказала, что я могу делать что хочу, а старуха отвела меня на свой балкон и спросила, сколько мне лет. Я сказала, одиннадцать, мне тогда было одиннадцать. И тогда пришел этот мужик и сказал, что я слишком маленькая, но она сказала, что если я хочу, то могу сделать так, как он скажет, но он сказал, что я сопливая девчонка, а она говорит, что я, мол, могу приходить сюда, когда захочу, и сказала идти с ним в маленькую комнату, там был только матрас на полу, а потом он вошел и сделал это со мной, хотя и говорил, что не хочет.
Темнота.
Свет.
E сидит на улице. A убирает. B и C сидят в углу.
E. Нет.
Молчание.
Я не могу.
A. Ну значит, не можешь.
E. Ты что, не понимаешь?
A. Понимаю.
E. Я не такой.
Молчание.
Это мой брат… Я не могу.
A. А кто сможет?
E. Нет.
A. Я тоже думала, что многое не смогу.
E. Да.
A. До того, как началась война… Как будто время другое было.
Молчание.
E надевает капюшон, стонет от боли.
Тебе больно?
E. Мне всегда будет больно. (Пауза.) По-моему, надо валить отсюда.
A. Куда? Куда нам деваться?
E. Да куда угодно… где не придется вспоминать. Можем уехать прямо сегодня. Найдем какое-то место, где начнем все сначала… где нас никто не знает, где мы будем чисты.
A. Но как? Без денег и еды.
E. Хуже, чем здесь, не будет. Пошли.
A. Я не могу никуда идти.
E. Я не знаю, что мне делать… Я не могу тут оставаться. Иногда мне кажется, что он смотрит на меня так, будто все видит, будто знает, что я здесь… Он будто играет со мной. Он всегда меня ненавидел. Он презирал меня в молодости, потому что я любил книги и часто был погружен в собственные мысли, вместо того чтобы увлекаться футболом, машинами и сделками. При любом удобном случае он бил меня или орал, чтобы я шел работать.
A. А теперь ты увел его жену.
E. Почему ты так говоришь?
A. Я же его.
E. Я не брал ничего, чего бы ты сама мне не давала. Это случилось, когда я думал, что ты одна. Ты ему больше не принадлежала.
A. Теперь принадлежу.
E. Нет.
A. Пока он жив, это так.
E. Нет, теперь ты моя.
A. Да?
E. Да, ты моя. (Обнимает ее.)
Молчание.
A. Зачем я тебе?
E. Ты сама все понимаешь. Надо уходить отсюда. Собери все, что тебе нужно, и мы уйдем сегодня ночью, когда они уснут.
A. Они?
E. Да.
A. Кто они?
E. Остальные.
A. Это ты про детей? (Короткая пауза.) А они с нами не пойдут?
E. Боюсь, это невозможно.
A. Ты хочешь сказать, что я должна оставить их тут?
E. Мы не можем взять их с собой. Тогда мы далеко не уйдем. Мы пришлем за ними, как только обустроимся.
A. Ты что, думаешь, я смогу от них уйти?
