Терентий Осипович. Па… по… по… па… (Махнул рукой.)
Аркадий. Что это вы заикаться стали?
Терентий Осипович. По… по… понимаете, э… э… это дело… серьезное…
Аркадий. Верно, это не анекдоты с душком. Вы думаете, я не знаю, кто их распространяет?
Терентий Осипович. Я люблю анекдоты.
Аркадий. А знаете ли вы, что за рассказанный вами только вчера анекдот можно попасть… (Показывает руками решетку.)
Терентий Осипович. Я анекдотов с душком не рассказываю. Я рассказывал любовную историю попадьи и бойца Первой Конной глубокоуважаемого Семена Михайловича Буденного. Но все там просто, и то сказать — попадья не декадентка, не формалистка. Там все просто.
Аркадий. А вывод какой можно сделать? Почему… Впрочем, об этом мы потом поговорим… Подписывайте!
Терентий Осипович. Я… я… (Молча читает.) Я с этим в конце не согласен…
Аркадий. С чем?
Терентий Осипович(читает). «Смертность все увеличивается и увеличивается…» Я… я… против.
Аркадий. Против чего?
Терентий Осипович. Против «все увеличивается и увеличивается». Вычеркнуть и оставить одно «увеличивается».
Аркадий. Это можно. Вычеркивайте.
Терентий Осипович. Нет, нет… Вы сами вычеркните.
Аркадий. Прошу. (Вычеркнул и подал заявление и ручку.)
Терентий Осипович (снова молча перечитывает). «Смертность все увеличивается, о чем и свидетельствует…» э… э… Тут тоже нескладно и производит какое-то неприятное впечатление…
Аркадий. Что?
Терентий Осипович. Вот это, золотко: «О чем и свидетельствует». Как будто в суд. Надо вычеркнуть.
Аркадий. Ну вычеркните.
Терентий Осипович. Нет, нет, уж лучше вы сами, а то получается…
Аркадий. Действительно, неудачная формулировка. (Вычеркивает.) Кажется, все. Подписывайте.
Терентий Осипович берет заявление и молча перечитывает.
Чего вы тянете?
Терентий Осипович. Вот здесь, если бы три слова добавить… Я тогда сразу подпишу.
Аркадий. Что добавить?
Терентий Осипович(читает). «Смертность увеличивается», а дальше тире и дописать: «После сложных операций».
Аркадий. Товарищ Бублик! Вы что, смеетесь?.. Это же документ, подписанный тремя вашими коллегами…
Терентий Осипович. Я тоже подписываю. Значит, я имею право хоть немножко прибавить, иначе это же несправедливо. Все знают, что Платон легкие и средние операции делает безупречно… Если даже вспомнить о сложных, то… то…
Аркадий. Ну хорошо, хорошо. Допишите и подписывайте наконец.
Терентий Осипович. Нет, нет. Вы сами допишите: тире — «после сложных операций».
Аркадий. Давайте. (Дописывает.)
Терентий Осипович смотрит.
Нате!
Терентий Осипович(взял, читает). «Смертность увеличивается — после сложных операций».
Аркадий. Подписывайте скорее. Мне сейчас нужно идти… К Платону я зайду позже.
Терентий Осипович. Сейчас, сейчас… Мне тоже пора к больным.
Аркадий. Что вы тянете?
Терентий Осипович. Душно. Ой-ой, у меня что-то с сердцем… Никогда в жизни не болело, а сейчас колет… Аркадий Павлович…
Аркадий(резко). Я могу подать вам воды.
Терентий Осипович. Нет, нет, воды не нужно… Спасибо, не нужно… Мне ничего не нужно…
Аркадий. Так вы подписали?
Терентий Осипович. Нет, нет. Золотко, не смогу.
Аркадий. Почему?
Терентий Осипович. Вы знаете, что такое честь человека? Знаете? Вы молчите? Вы знаете, что есть самое главное в жизни?
Аркадий. Есть честь более высокая — честь страны!
Терентий Осипович. Неправда. Страна — это мы, это наше сердце! Честь простых советских людей — это честь родины!
Аркадий. Вы что же, дурака нашли?! Вы вычеркивали, дописывали что хотели на чужом документе и отказываетесь?
Терентий Осипович. Вычеркивал, дописывал не я, а… а вы, Аркадий Павлович.
Аркадий. Что?! Вы идиот!.. Кто велел мне вычеркивать и дописывать? Вы что же, фальшивкой хотите прикрыть преступление и меня толкнуть на это? Отвечайте!
Терентий Осипович. Я… я… Но, Аркадий Павлович, не кричите… Не кричите, так как Терентий Осипович Бублик тоже может… может… крикнуть… (Ударил кулаком по столу и быстро отошел от стола.)
Аркадий. Замолчать! Вы забыли, с кем разговариваете.
Терентий Осипович. Нет… Нет… Не останавливайте меня. Терапевт Бублик в первый раз говорит со своим начальником. Я выслушал сто двадцать шесть тысяч пульсов, сто двадцать шесть тысяч сердец и имею право на то, чтобы один раз в жизни выслушали меня… Что делается здесь, в моем сердце… Садитесь и слушайте мой пульс…
Аркадий. У меня нет времени выслушивать вас. Обратитесь к врачу-психиатру. (Встал, уходит.)
Терентий Осипович(вслед ему). У вас нет времени, вам некогда, вам всегда некогда… (Взволнованно.) Я найду себе врача… Я сейчас ему позвоню… (Подходит к телефону, берет трубку.) Дайте мне секретаря районного комитета Всесоюзной Коммунистической партии большевиков… Здравствуйте, говорит беспартийный врач Терентий Осипович Бублик… Я прошу вас принять меня и выслушать… Да… Смогу, смогу. В десять утра… Хорошо. Спасибо. До свиданья… (Кладет трубку.) У этого врача нашлось время… Он вылечит меня… Но и вам, Аркадий Павлович, несдобровать. Он вам сделает чистую операцию, без наркоза.
Слышен смех Лиды и голос Платона: «Смотрите, какие тучи. Будет дождь. Прошу вас, на полчаса». Голос Лиды: «Только на две минуты». Лида и Платон входят. Лида в белом легком платье.
Платон. Терентий Осипович! Привет!
Терентий Осипович. Здорово, Платоша. Я ждал тебя, но уже пора бежать к больным. Завтра забегу — надо поговорить. (Идет.)
Платон. Хоть познакомься…
Терентий Осипович. С удовольствием. Терентий Бублик. Извините, но мне надо бежать к больным. Всего доброго.
Лида. Пожалуйста, пожалуйста…
Бублик ушел.
Платон. Это наш терапевт. Самый сильный вол пал бы в течение недели, делая такие концы. Работяга, чудесный человек.
Лида. Немного смешной, но симпатичный.
Платон. Он дожил до пятидесяти пяти лет, и у него не хватило времени жениться. Бедняга!
Лида. Это может случиться и с вами.
Платон. Почему?
Лида. Вы тоже много работаете, бесконечно заняты больными…
Платон. В эти дни, Лида, я работаю больше, чем когда бы то ни было, и удивительно — у меня нашлось время даже помечтать.
Лида. Вы мечтаете о сложных операциях?
Платон. Да, я мечтаю об операции собственного сердца.
Лида. Вы заболели?
Платон. И, кажется, безнадежно.
Лида. Интересно, кто будет тот хирург… кому вы доверите собственное сердце? Ну, отвечайте, Платон. Я жду.
Платон. Тому, кто ненавидит хирургов.
Лида. Кто же это?
Пауза.
Платон. Больше всех ненавидите хирургов, кажется, вы.
Лида. Тогда… (Смеется.) Вы рискуете жизнью.
Платон. Я согласен.
Лида. Согласны?
Платон(после большой паузы). Вы отказываетесь, Лида? Я жду…
Лида. Не знаю… Не знаю, Платон… А цветы, которые вы собрали для меня в лесу, еще не завяли… В тот вечер я долго смотрела на них, Платон, и вспоминала до мелочей детство… Ваш подарок вызвал во мне самые дорогие воспоминания. Я почти никогда не пою и вдруг сама не заметила — запела. И знаете что? (Тихо поет, потом закрыла глаза. Тихо.) Спасибо вам…
Платон подошел и поцеловал ее.
Платон… Как только выздоровеет отец… Он будет жить, правда? Будет жить? Ты молчишь…
Платон. Будет… Он будет жить.
Входит Аркадий.
