Феликс Лопе де Вега - Фуэнте овехуна

Ну, что он натворил, мерзавец?
Принудил спешиться меня!

Сеньор, тут не проходит дня,
Чтобы какой-нибудь сквернавец
Не сделал вам наперекор.
Эх, сжечь бы гнусное селенье!
Вот, — оказал сопротивленье
Нам, слугам вашим.

Ах, сеньор!
Приструньте уж своих солдат,
Не попустите злого дела.
Орава эта налетела
На женщину; да говорят,
Что мужнюю жену силком
Вы взять велели — для забавы.
У вас ищу на них управы.

Управу мы сейчас найдем…
Ты, вижу я, смутьян отпетый,
А я управы сам ищу
На бунтарей. Отдай пращу!

Сеньор!..

Эй, вы! Пращою этой
Свяжите руки негодяю.

Да где же правда?

Говори, —
Против меня вы, бунтари,
Что замышляете?

Не знаю.
Не замышляем ничего.

Прикончить?

Воинскую сталь
Нельзя марать об эту шваль.

Что ж делать?

Выпороть его.
Разденете… К стволу той ивы, —
Что кстати выросла у речки, —
Привяжете. И, взяв уздечки…

Сеньор! Ведь вы же справедливый!..

Хлестать, покуда удила
Не оторвутся!

Вражьи дети!
И небо терпит, чтоб на свете
Такие делались дела!

Эй, неумытая, куда ты?
Иль деревенский ухажер
Тебе милей, чем твой сеньор?

И вам не стыдно, что солдаты,
Марая честь мою, хотели
Тащить меня насильно к вам?
Сеньор, ведь это стыд и срам!

Гм… Стыд и срам? Да неужели?

Я дочка честного отца.
Незнатен он, но, право слово,
Жаль, что с крестьянина простого
Вы не берете образца.
Честь ваша где?

Одна досада
Мне с этим дерзким мужичьем.
Отбились вы от рук. Пойдем!

Куда?

Со мной.

Ой, нет! Не надо!..

Ну, что ж, пожалуй, ты права:
Я, вождь, быть должен тороватым, —
Отдам тебя моим солдатам.

Не дамся я, пока жива!

Ну-ну, мужицкая краса!
Смиренье я тебе втемяшу.

Ах, сжальтесь!

Нет.

Жестокость вашу
Да не простят вам небеса!

Ты? Как посмел ты показаться
На улице средь бела дня?

Любовь сюда гнала меня:
Кто любит — может ли бояться?
Но за врагом слежу я зорко:
С утра куда-то командор
С солдатами во весь опор
Умчались, — видел я с пригорка.
Сломил бы там себе он шею!

Кому желают смерти, тот
Два века, всем назло, живет.

Тогда о сказанном жалею.
Да проживет он тыщу лет,
Не зная горя и страданья!
Надеюсь, эти пожеланья
Столкнут его в пучину бед.
Но, Лауренсья, нынче ты
Должна бы все решить со мною.
За верность и любовь я стою
Уж как-никак хоть прямоты.
Давно считает все село,
Что, дескать, ты — моя невеста,
Но так как все у нас ни с места —
Село в волнение пришло.
Ответь мне коротко и ясно,
Без отговорок; да иль нет?

Что ж, если так, даю ответ
Тебе и всем: да, я согласна.

Моя любимая! Позволь,
Тебе я ножки поцелую!..
Я под собой земли не чую!
Счастливей я, чем сам король!

Ну, полно! Вдруг увидят нас!
Да перестань!.. Насчет же свадьбы
С моим отцом потолковать бы
Ты должен… Вот и он как раз.
А с ним и дядюшка мой тоже.
Поговори с ним. И поверь,
Что недалек уже теперь
Наш день счастливый.

Дай-то боже!

Да, обижается народ:
Сеньор плюет на наш обычай,
Он ни законов, ни приличий,
Ни наших прав не признает.
Бесчинствует! Дышать нет сил
Нам под его рукою тяжкой.
С Хасинтой, например, бедняжкой,
Что этот изверг учинил?

Испания давно уж хочет
Одной державой стать скорей,
А власть кастильских королей
Ее возвысит и упрочит.
По их приказу, нам на благо,
Противник королей Хирон
В Сьюдад Реале осажден
Магистром ордена Сантьяго…
Да, жаль Хасинту. Ведь она
Такой не заслужила доли.

А Менго? Чуть не запороли
Беднягу насмерть.

Вся спина
У малого в рубцах лиловых.

Молчи! Душа горит в огне!
Чуть утро — уж приносят мне
Рассказы о бесчинствах новых.
Хожу по улицам села
С жезлом алькальда, знаком власти,
Бессильный отогнать напасти,
Бессильный защитить от зла.

Ну, что же делать? Нет пока
На командора здесь управы.

Вот, — встретился он средь дубравы
С женою Педро Толстяка.
Сам надругался он над нею,
А после слугам…

Тсс… Постой!
Мы не одни тут… Кто такой?

Коль потревожить вас посмею…

Фрондосо! Ты? Вот молодчина,
Что заглянул к нам! Молодец!
Хоть я тебе и не отец,
А все ж люблю тебя, как сына.
Ты с детства в этом доме — свой.