Алан Милн - Дорога на Дувр

ЛЕОНАРД (с упреком). Анна, послушай…

АННА. Ты завтракай, завтракай.

ЛЕОНАРД. Ты ужасно несправедлива, Анна. Как мы можем сейчас уехать? У меня нет даже брюк.

АННА. Только не говори мне, что ты потерял и брюки!

ЛЕОНАРД (обиженно). Это не моя вина. Этот лакей… Как его зовут…

АННА (изумленно). А с чего ты решил, что сумеешь привезти кого-нибудь на Юг Франции? Безо всякой практики? Да если бы тебе пришлось везти свою тетушку в Хаммерсмит, ты бы перепутал автобус или два… и у тебя унесло бы шляпу… так что, думаю, первые два или три раза вы попали бы в Хэмпстид, и твоя тетушка наверняка бы всю дорогу стояла… но в результате, конечно, вы бы добрались до нужного места. Я хочу сказать, стоило бы потренироваться на тетушке… если ей очень нужно было попасть в Хаммерсмит. Но Юг Франции! Мой дрогой Леонард, ты явно переоценил свои силы.

ЛЕОНАРД. Послушай, Анна.

Входит мистер Латимер, приносит кастрюльку с горячей водой, кисточку, безопасную бритву и полотенце.

ЛАТИМЕР. Теперь, Леонард, мы быстро приведем вас в божеский вид. (Ставит все на стол). Ах, Анна! Вы подождете, пока Леонард побреется? Он хотел отрастить бороду перед отъездом на Континент, но я убедил его отказаться от этой затеи. Французского акцента более чем достаточно. (Он берет бритву). Ничего, что вам придется воспользоваться лезвием, которым я брился в среду? Сам я этим утром побрился вторничным.

АННА (елейным голоском). Мистер Латимер, как выяснилось, машина нам вовсе и не требуется.

ЛАТИМЕР. Не требуется?

АННА. В таком состоянии бедному Леонарду не до путешествий. Я надеюсь, что завтра, возможно… но пока, боюсь, нам придется воспользоваться вашим гостеприимством. Мне так жаль.

ЛАТИМЕР. Но для меня такие гости только в радость. Позвольте сказать вашей горничной, чтобы она распаковала вещи?

АННА. НЕ беспокойтесь. Мне нужно только снять шляпу (что она и делает, кокетливо поглядывая на Латимера). Леонард, дорогой, я вернусь через минуту.

Уходит, вскинув подбородок. Чувствуется, что внутри она вся кипит.

ЛАТИМЕР. Леонард, дорогой, принимайтесь за дело.

ЛЕОНАРД (собирает принадлежности для бритья). Благодарю.

ЛАТИМЕР. Но куда вы собрались?

ЛЕОНАРД. Наверх, естественно.

ЛАТИМЕР. А правильно ли это? С вашей-то простудой?

ЛЕОНАД. Черт побери, но я же не могу бриться здесь!

ЛАТИМЕР. Да перестаньте. До церемоний ли, когда на карту поставлена ваша жизнь? Не прошло и пяти минут, как вы жаловались на сквозняк в вашей комнате. А здесь, наоборот, тепло и не дует.

ЛЕОНАРД. Да, в этом что-то есть.

ЛАТИМЕР. В этом все. Разумеется, вы никогда не простужались, поэтому ничего не знаете об этом заболевании, но любой врач скажет вам, как важно при простуде оставаться в одной комнате, где поддерживается постоянная температура. Даже не думайте о том, чтобы пойти наверх.

ЛЕОНАРД (сдаваясь). Ну… хорошо.

ЛАТИМЕР. И это правильно. У вас есть все необходимое. Зеркал тут предостаточно. Какой исторический период вы предпочитаете? Королевы Анны?

ЛЕОНАРД. Благодарю вас.

ЛАТИМЕР. Так приступайте. Не буду вам мешать.

Он уходит. ЛЕОНАРД, встав перед настенным зеркалом, начинает намыливать щеки и подбородок. Едва щеки становятся белыми от пены, входит НИКОЛАС.

НИКОЛАС. Привет.

ЛЕОНАРД (оглядываясь). Привет.

НИКОЛПАС. Бреетесь?

ЛЕОНАРД (раздраженно). А что, черт побери, я, по-вашему, делаю?

НИКОЛАС. Бреетесь. (Садится, Леонард берется за бритву).

ЛЕОНАРД. Апчхи!

НИКОЛАС. Простудились?

ЛЕОНАРД. Очевидно.

НИКОЛАС (сочувственно). Это ужасно, чихать с намыленным лицом.

ЛЕОНАРД. Послушайте, я не искал общения с вами, и мне ни к чему ваши комментарии.

НИКОЛАС. Да, конечно, но в этот дом я попал первым, и не просил вас бриться в прихожей.

ЛЕОНАРД (с достоинством). Есть причины, по которым я вынужден бриться в прихожей.

НИКОЛАС. Не нужно их перечислять. Мне они известны.

ЛЕОНАРД. В каком смысле?

НИКОЛАС. Вы — из той парочки, что прибыла вчера вечером.

ЛЕОНАРД (задумчиво смотрит на него). А вы — из той парочки, которая отбывает сегодня утром.

НИКОЛАС. Вот именно.

ЛЕОНАРД. Но я не понимаю…

НИКОЛАС. Еще не смекнули, что к чему?

ЛЕОНАРД. Не смекнул…

НИКОЛАС. Дело в том, что неделей раньше сложившиеся обстоятельства заставили меня бриться в прихожей.

ЛЕОНАРД. Уж не хотите ли вы сказать…

НИКОЛАС. Хочу.

ЛЕОНАРД. Вы потеряли багаж?

НИКОЛАС. Да.

ЛЕОНАРД. Вы проснулись с простудой?

НИКОЛАС. Да… с ужасной простудой, заставляющей чихать с намыленным лицом.

ЛЕОНАРД (возбужденно). И этот лакей… как там его зовут… уронил вашу одежду в ванну?

НИКОЛАС. Совершенно верно. Чертовски умный парень, этот Латимер.

ЛЕОНАРД. Каков мерзавец!

НИКОЛАС. Ох, нет. Он совершенно прав. Тут многое открывается совсем в другом свете.

ЛЕОНАРД. Я тотчас же ухожу из этого дома… как только побреюсь.

НИКОЛАС. Вы действительно хотите уйти отсюда? (ЛЕОНАРД изумленно таращится на него). Вы же только приехали.

ЛЕОНАРД. О чем вы? Или вам уже не хочется уезжать?

НИКОЛАС. Латимер прав, знаете ли. Тут много открывается совсем в другом свете.

ЛЕОНАРД (бреется). А как же дама?

НИКОЛАС. В этом все и дело.

ЛЕОНАРД. Мой дорогой, как человек чести, вы не можете дать задний ход.

НИКОЛАС. А мог ли человек чести заварить всю эту кашу?

ЛЕОНАРД (не очень понимая, о чем идет речь). Естественного, я не могу высказать компетентного мнения на сей счет.

НИКОЛАС. Не можете… Будьте внимательнее, когда смотрите в зеркало. Освещение здесь не очень, поэтому лучше побриться дважды.

ЛЕОНАРД (сухо). Спасибо. Как бриться, я знаю.

НИКОЛАС. Я лишь делюсь собственным опытом. Вам не обязательно следовать моим советам.

ЛЕОНАРД (критически оглядывая результат бритья). Да, пожалуй, вы правы (вновь намыливает лицо, в процессе останавливается). Забавные существа, эти женщины.

НИКОЛАС. Удивительные.

ЛЕОНАРД. Можно положить жизнь, стараясь их понять. И при этом не продвинуться ни на шаг.

НИКОЛАС. За эту неделю я узнал все, что хотел.

ЛЕОНАРД. Они такие непредсказуемые.

НИКОЛАС. Такие безрассудные.

Леонард. Как там сказал о них поэт?

НИКОЛАС. А как он сказал?

ЛЕОНАРД. Вы знаете, о чем я. Как же там начинается?… «О, женщина, ты в безмятежный час…»

НИКОЛАС. «Мрачна, капризна, чем и угодить не знаешь…»

ЛЕОНАРД. Именно. Как я понимаю…

НИКОЛАС. Правильно понимаете! Получил в полной мере.

ЛЕОНАРД. Но в следующих двух строках он отклонился от истины. «Когда ж чело мое в страданьях хмурит вдруг…» как же там…

НИКОЛАС (с чувством). «Ты — ангел милосердия и друг, лелеешь, утешаешь».

ЛЕОНАРД. Да, и это ложь. Ложь, и ничего больше.

НИКОЛАС. Мой дорогой друг, еще никто не написал более правдивых слов. Только… только этого утешения бывает слишком много.

ЛЕОНАРД. Правдивых? Ерунда.

НИКОЛАС. Судя по всему, вы ничего не знаете о женщинах.

ЛЕОНАРД (негодующе). Я! Ничего не знаю о женщинах!

НИКОЛАС. Вы только что это самое и сказали.

ЛЕОНАРД. Ничего такого я не говорил… Я сказал…

НИКОЛАС. Если бы вы что-нибудь о них знали, то вам было бы известно, что больше всего на свете они любят ухаживать за больными.

ЛЕОНАРД. Ангелы милосердия!

НИКОЛАС. Съешь еще немножко одного, возьми чуточку другого, и как сегодня наша простуда, и…

ЛЕОНАРД. Вы действительно думаете, что женщины так себя ведут?

НИКОЛАС. А, как, по-вашему, они себя ведут?

ЛЕОНАРД. Мой дорогой друг! Давайте возьмем для примера мой случай. У меня жуткая простуда, такое случилось со мной впервые в жизни. Я завтракаю. Не то, чтобы мне хочется есть, но я ем. Потому что это полезно для здоровья. И что происходит?

ЛАТИМЕР входит в комнату, когда ЛЕОНАРД говорит, останавливается и слушает.

ЛАТИМЕР (пытаясь предугадать ответ). Вы съедаете слишком много.

ЛЕОНАРД (сердито). А вот и вы! Вовремя пришли, мистер Латимер. Я намерен тотчас же покинуть ваш дом.

ЛАТИМЕР (удивленно). Но не в таком же виде! Не с мыльной пеной за ухом (ЛЕОНАРД торопливо вытирает пену). И за вторым тоже (ЛЕОНАРД вытирает и там). Теперь все.

ЛЕОНАРД. Тотчас же, сэр.

НИКОЛАС. Вам лучше уехать с нами.

ЛЕОНАРД. Благодарю.

ЛАТИМЕР. Поедете вчетвером? Милая компания.

Входит АННА.

ЛЕОНАРД. Анна, дорогая, мы уезжаем немедленно. Ты готова?

АННА. Но…

ЮСТАСИЯ (за сценой). Ник-о-лас!