Дормедонт. Мне, Людмила Герасимовна, серьезно нужно с вами поговорить, очень серьезно.
Людмила. Да, да. Я очень рада. И мне нужно, только не теперь, после как-нибудь.
Николай. Говорят тебе, поди вон!
Дормедонт. Пойду. Ты не знаешь… Погляди, что еще у нас будет с Людмилой Герасимовной! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Николай и Людмила.
Людмила. Вы сказали, что есть средство…
Николай. Да, есть. Я сделал глупость и запутался; чтобы распутаться, нужно сделать…
Людмила. Что?
Николай. Преступление.
Людмила (отстраняясь). Ужасно! Что вы говорите!
Николай. Вы требовали от меня откровенности, я говорю правду. Чтоб выпутаться из долгу, чтоб избавиться от сраму, мне остается только одно средство – сделать преступление.
Людмила. Как легко вы говорите о таких вещах!
Николай. Вы очень чисты, вы редко слышите такие разговоры…
Людмила. Не делайте, не делайте преступления! О, боже мой! О, боже мой! Но если оно необходимо, заставьте меня, прикажите мне… Я сделаю… Какое преступление?
Николай. Воровство.
Людмила. Гнусно, гадко!
Николай. Да, некрасиво.
Людмила. Не шутите. Я исстрадалась, измучилась, слушая вас.
Николай. Так успокойтесь! Что вам напрасно страдать! Предоставьте меня моей судьбе. (Хочет идти.)
Людмила. Нет, постойте! Не отталкивайте меня! Я решилась сделать все для вас… Что бы вы ни задумали, я ваша сообщница. Что украсть? У кого?
Николай. У вашего отца.
Людмила. Вы смеетесь над моим горем! У моего отца нечего украсть.
Николай. Заемное письмо той женщины, которую вы сегодня видели, передано вашему отцу. Ей платить не хочется всех денег, и она предлагала мне половину, если я его украду.
Людмила. Ах, какие страдания! (Отирая слезы.) Что ж, этих денег достаточно, чтоб спасти вас?
Николай. Даже слишком.
Людмила. И когда вы заплатите долг, вы бросите праздную жизнь и будете трудиться?
Николай. Разумеется. Я не только брошу, я прокляну прежнюю жизнь; такой урок научит хоть кого. Испытать в другой раз, что я испытываю теперь, сохрани меня бог. Что у меня впереди, по выходе из тюрьмы, какая карьера? Быть писарем в квартале, и то надо кланяться, чтоб пустили. Репутация моя погибла навсегда. И если б мне удалось как-нибудь избавиться от этой напасти, клянусь вам всем святым на свете, я сделаюсь хорошим человеком. Но спастись мне, Людмила Герасимовна, невозможно. Не думайте обо мне дурно, успокойтесь! Чтоб спасти себя, я не стану искать никаких безнравственных средств. Я краснею за себя: как я мог колебаться, как я мог слушать, без негодования, это гнусное предложение!
Людмила. Милый, благородный человек! Но как же спасти вас? Я люблю вас. Для меня нет жизни без любви к вам.
Николай. Не тревожьте себя, успокойтесь! Я сделал глупость, я и должен поплатиться. Да вот что… возвратите-ка мне револьвер.
Людмила. Нет, нет, это тоже преступление, еще хуже.
Николай. Не бойтесь! Что вы! Я не решусь… разве уж очень невыносимо станет.
Людмила (делает несколько шагов к двери, останавливается в задумчивости, потом вынимает бумагу, принесенную Дормедонтом, и подает Николаю). Вот, возьмите!
Николай. Что это? (Рассматривает бумагу.) Заемное письмо Лебедкиной! Нет, я не приму от вас этой жертвы.
Людмила. Возьмите, возьмите! Пусть оно будет у вас, делайте с ним, что хотите, это ваша воля.
Николай. Невозможно, невозможно! Что вы! Опомнитесь!
Людмила. В моих руках есть средство… я должна помочь вам… Другой любви я не знаю, не понимаю… Я только исполняю свой долг. (Идет к двери.)
Николай. Вы свой долг исполнили, теперь уж и я знаю, что мне нужно сделать.
ЛИЦА:
Маргаритов.
Людмила.
Шаблова.
Николай.
Дормедонт.
Лебедкина.
Декорация та же.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Шаблова, потом Лебедкина.
Шаблова (заглянув в печь). Прогорели совсем дрова, хоть закрывать, так в ту ж пору. Угару бы не было! Ну, да ведь голова-то своя, а за дрова деньги плачены. Что тепло-то на ветер пускать! Аль погодить? Кого это бог несет? Какая-то женщина, да словно как незнакомая. Отпереть пойти. (Идет в переднюю и отпирает.)
Входит Лебедкина, просто одетая и покрытая на голове платком.
Пожалуйте! Кого вам угодно?
Лебедкина (снимая платок). Ты меня не узнала?
Шаблова. Ах, матушка Варвара Харитоновна! И то не узнала. Как это ты подкралась?
Лебедкина. Я на извозчике; в карете-то ездить в вашу сторону неловко; сейчас явятся любопытные: кто приехал, да к кому, да зачем; прислуга болтлива. А мне не хочется, чтоб знали, что я у тебя была сегодня.
Шаблова. Да и не узнает никто.
Лебедкина. Стряпчий дома?
Шаблова. Нет, матушка, ушел спозаранку.
Лебедкина. А дочь его?
Шаблова. Она не войдет, что ей здесь делать! Мы только по вечерам здесь работаем вместе, чтобы врознь лишней свечи не жечь; а то целый день сидит в своей комнате. Да нынче же либо больна, либо расстроена… Тебе что нужно-то, дорогая моя?
Лебедкина. Николая Андреича.
Шаблова. Сейчас покличу. А ты не беспокойся, я постерегу; коли стряпчий придет, я тебя спрячу. (Уходит в переднюю.)
Входит Николай.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Лебедкина и Николай.
Лебедкина. Здравствуйте!
Николай молча кланяется.
Вот я приехала.
Николай. Вижу. Привезли деньги?
Лебедкина. Привезла.
Николай. Все?
Лебедкина. Все… А разве все нужны?
Николай. Конечно. Вы на что же надеялись?
Лебедкина. На вас, мой друг.
Николай. За кого же вы меня принимаете?
Лебедкина. Я вас всегда принимала за благороднейшего человека; но вы так меня любите… Для любимой женщины можно решиться…
Николай. И вы совершенно уверены в любви моей?
Лебедкина. Да разве это не правда, разве я не вижу по глазам вашим…
Николай. Вы проницательны. Вероятно, вам не раз приходилось испытывать силу ваших прелестей над мужскими сердцами?
Лебедкина. Да, бывало. Я в этом счастлива, для меня жертвовали очень многим.
Николай. Так что вы нисколько бы не удивились, если бы и я…
Лебедкина. Чему тут удивляться, мой друг!
Николай. Да, вы правы. (Подает ей бумагу.)
Лебедкина (взглянув мельком, прячет бумагу). Ах! Я так и ожидала. Благодарю вас, милый друг мой! Вот этой любви, этой страсти можно поверить.
Николай. И наградить.
Лебедкина. Да, конечно, вы стоите. Но, милый мой Николай Андреич, подождите немного. Ведь сердцем нельзя располагать по произволу… если оно занято, что ж делать?
Николай. Но, кроме сердца вашего…
Лебедкина. Деньги, хотите вы сказать? О! деньги я отдам. Хотя не вдруг – я сама нуждаюсь; но я вам понемногу выплачу все, что обещала – это мой первый долг.
Николай. Но позвольте! я дело сделал: у вас в руках ценный документ, а у меня ничего, только одни обещания, слова, которые не имеют никакой цены. Вы меня обманываете.
Лебедкина. Нет, я все исполню, только не вдруг. Подождите!
Николай. Возвратите мне документ!
Лебедкина. Вы либо сами очень просты, либо меня за дурочку считаете, мой друг.
Николай. В таком случае, я заявлю, что вы похитили у меня документ; вас обыщут… Я вас не выпущу отсюда.
Лебедкина. Ах, как страшно! Вы так не шутите! Ну что, если б я была женщина нервная, ведь вы бы меня ужасно перепугали. Хорошо еще, что у меня есть характер и никогда я не теряю присутствия духа. Вот и теперь я поступлю очень ловко и осторожно. (Идет к печке.)
Николай. Что вы делаете?
Лебедкина (бросая бумагу в печь). Посмотрите, как весело горит: как быстро исчезают строчки! Вот даже и пепел улетел в трубу, не осталось и следа моего долга.
Николай. Мне уж остается только удивляться вам.
