(открытка)
Прими, начальничек, подарок
на праздник вежливых людей —
пацанский, чёткий, без помарок,
и нам в ответку порадей.
Мы не из тех, кто ждёт приказа.
Нам дашь намёк движеньем глаз —
и друганам покатит маза,
а пулю словит пидорас.
Никто не видел наши лица,
врагу всегда заходим в тыл,
и, чтобы долго не светиться,
пиф-паф, в авто — и след простыл.
Нам за работу платят налом
и не скупятся на нули.
Доверься профессионалам,
а сам отчизною рули.
Веди её крутой дорогой
в неописуемую даль,
казну дели рукою строгой
и плетью умножай мораль.
А кто попрёт на власть, окрысясь,
а кто поднять посмеет крик
про Крым, Донбасс или про кризис —
тот будет наш, прости, старик.
Пробьём сначала по прослушке,
потом начертим путь стрелка...
Ты, кстати, сам у нас на мушке —
но ты не ссы,
не ссы пока…
(бояре)
Наш — самый первый меж владык,
и всем его врагам кирдык,
и может править кораблём,
и самолётом, и рублём,
И держит шар земной за ось,
и видит всех людей насквозь...
Но вот его ближайший круг —
то жук, то крыса, то паук...
Вот с ними вот не задалось.
(физика)
Все эти люди возле трона
имеют свойства электрона:
когда велит хозяин биться,
они — частица,
а если ветрен с бодуна,
они — волна,
и в напряжении жестоком
идут по проволоке током,
на клеммах яростно искря —
до фонаря...
А с точки зрения асбеста
они — ничто, пустое место.
(день рождения в тайге)
Как страшен этот новый мир —
как он убийственно нелеп.
Я потерял ориентир.
Я ем чужой невкусный хлеб.
Я в центре судеб и страстей,
но нет азарта — только страх.
Пространство, слышишь? Опустей,
дурных проблем развейся прах,
Уйдите все! Тошнит от лиц,
от ваших выкладок и схем,
счетов, раскладов и таблиц.
За что, Господь? Куда? Зачем?
Я — всё, я больше не могу...
В тайгу, хоть на денёк в тайгу!
(поучение)
Ты царь. Ты должен быть жесток!
Вращай глазами, дуй в свисток,
заставь визжать детей и баб,
нагни того, кто духом слаб,
изобличи врага внутри
и в порошок его сотри,
пари портретом над толпой,
проникновенно гимны пой.
Запомни, люди — не зверьё,
они — твоих побед сырьё.
Им нужен дух, а не еда,
борьба, истерика, нужда —
тогда они остры как меч.
А меч нельзя в бою беречь.
(кнопка)
Осталась мне в наследство кнопка
от древних пламенных вождей,
её сначала трогал робко
и гладил, как соски грудей.
Потом лобзал, не зная меры,
не в силах выпустить из рук,
и думал — вот он, символ веры,
итог и смысл всех наук.
Она с ума сводила властью,
мной безгранично овладев.
Её приладил я к запястью
и спал с ней, отвергая дев.
И хоть я с виду не был страшен —
любой ломался как стручок,
ведь всё — от бункеров до башен —
я мог бы сжечь в один тычок.
И, этой кнопкою играя,
я понял вдруг, что аз воздам,
раз тут никто не хочет рая —
так пусть его получат там!
Не состоялось царство света —
шагнём всем племенем во тьму.
Прощай, дурацкая планета,
не доставайся никому!
(неблагодарность)
Ивановы, Ивановы,
нет в вас нравственной основы.
Коган вам придумал слоган,
Чжаном ваш костюм простёган,
Мюллер сделал чертежи,
Смит проводит платежи —
ну, живи же! Не тужи!
Нет, все гады, все чужи.
(дацзыбао)
Когда не гарантирует гарант
и патриот воюет с патриотом,
приходит корсиканский лейтенант
и делает подъём переворотом.
А нет такого — что ж, тогда, увы,
не будет нам ни славы, ни жратвы.
(фатализм)
Теперь — великая эпоха,
а значит, есть мы будем плохо.
Зато полюбим, что с утра
у нас молитва и муштра.
И пусть покорно обнищали
трудолюбивые мещане,
и, в средний класс не перейдя,
по новой учат курс вождя,
И пусть вчерашние бандиты
светло и праведно сердиты —
пока что хер кладут на нас,
но видно, что положат глаз,
И пусть понятно нам из книг,
что вечный вождь — всегда мясник,
мы входим, входим в резонанс...
А ведь ещё вчера был шанс.
(джихад)
Когда бы я был мусульманин,
я точно был бы исламист —
мой ум бы не был затуманен,
наоборот — кристально чист.
Я понимал бы смысл жизни,
и были б все вы для меня
противны, как клопы и слизни —
пустая, лишняя фигня.
И я бы обожал Аллаха —
покорно, как феллаха мул,
не зная ни стыда, ни страха,
к восторгу аятолл и мулл.
Но нет во мне старинной веры,
не суру я пою, а хит.
Я — цифровой прекрасной эры
бесстрашный, искренний шахид.
Мой ум ничем не затуманен,
наоборот — кристально чист...
А если б я был мусульманин,
то был бы точно исламист.
(процесс)
Не трепыхайтесь, как желе,
не громыхайте колымагами.
Начальство занято. В Кремле
они работают с бумагами.
Особой важности полны
листы формата А4 —
в них труд и боль большой страны,
в них думы о войне и мире.
Изящным росчерком пера
немецкой ручки фирмы «Пентель»
они вершат договора
и крутят животворный вентиль.
Весо́м тут каждый документ —
отчёты пафосны и льстивы,
их подготовил референт
по пунктам точной директивы.
Процесс солиден, многотонн —
не разгрести ни нам, ни внукам...
Они ж не офисный планктон,
чтобы работать с ноутбуком.
(Париж — Дакар)
Царь сел в народ и надавил на газ:
вперёд, а то мы что-то поотстали!
Уже на трассе даже папуас!
Возьмём хотя бы медные медали!
Народ затарахтел, и ох... Заглох.
Завален вал, обуглилась проводка,
в коробке передач какой-то мох,
и у мотора вечная чахотка.
Промчались мимо Чад и Гондурас,
Ирландия, Габон и Коста-Рика,
а тут никак не едет тарантас.
Ни от пинка не едет, ни от крика.
А хочется почёта и наград,
а хочется в анналы, а не в блоги.
И царь внутри такой устроил ад,
что мы всей гонке поперёк дороги.
(из летописи)
Идея снова стать державой,
просторной, гордой, моложавой,
прошла в народе на ура.
Царя! — кричали все. — Петра!
И вышел царь. Вальяжен, крут.
Сказал: арбайтен! воркинг! труд!
Толпа присела — ой, жидок...
И пар опять ушёл в гудок.
(пресс-конференция)
Вы задаёте неуместные вопросы,
вы поднимаете неправильные темы —
от них краснеют наши девки русокосы,
от них заводятся враги внутри системы.
Таким, как вы, не будет допуска к секретам —
вы не подписывали нужные бумаги,
чтобы следить за ходом стрельб на пустыре там
и наблюдать за батареями в овраге.
Никто из вас не должен знать конечной цели —
она сложна для тупорылых идиотов,
что от безделья и свободы охамели,
что прозябают, ни черта не заработав.
Многоходовка равноценна древней драме,
полна интриг, деликатес для театралов.
Она расписана виднейшими умами —
под руководством верных долгу генералов.
Вы что, действительно хотите точных данных?
И знать, какие мы затеяли процессы?
Так вот — всеобщий хэппи-энд пока не в планах.
И сгинут многие из вас по ходу пьесы.
(план б)
Я этот план чертил всё лето,
продумал каждую деталь,
качал плагины из инета,
семь раз отмерив, резал сталь,
полсотни чистых химикатов
