и песен они, и поэм.
Поддай же метафор, оратор!
Так пар разрывает трубу,
так стену долбит перфоратор,
так вертится Пушкин в гробу.
Вы скажете — ну хорошо, у
японцев порнуха смешней,
к чему это громкое шоу
цилиндров, осей и поршней?
Наивный, — отвечу не в масть я, —
пусть граждане выключат комп!
И смотрят за взрывами счастья,
а не за шахидов и бомб.
(зачем стихи)
Бывало, встречу даму не худую,
уставшую от спорта и диет.
Она такая — ах, да он поэт!
И после ужина я ей, конечно, вдую.
Часок-другой — и всё, и за порог.
И что плохого в этаком досуге?
Ей есть о чём похвастаться подруге,
и мне какой-то прок со стройных строк.
(голод)
Когда-то жарила ты пылко,
и рвал я мясо на куски.
Туда-сюда мелькала вилка,
и брюки делались узки.
Но что-то сглючило в духовке,
искрило, а потом щелчок.
И руки стали вдруг неловки —
не трут, как надо, кабачок.
И соус больше твой не сладок,
и пирожки не горячи.
А раньше было без накладок,
сказал «давай» — и вот харчи.
А нынче — два яйца вкрутую
и заунывная лапша.
Уже внутри себя лютую,
уже готов для гуляша.
Мужчине даже из Тюмени
разнообразно надо есть,
и ежедневные пельмени
реально могут надоесть.
Предупредить хочу заране —
твоей стряпне я изменю
в любом ближайшем ресторане,
с любою строчкой из меню.
(на прощанье)
Мы разбежались. Повод ясен —
ты хочешь замуж, я женат
и автор неликвидных басен,
а не финансовый магнат.
Ну не пошло, не покатило.
Но всё же при харизме я —
не подзаборный чикатило.
И ты не подлая змея.
И секс был сказочно хорошим —
такой, что ух! Поди забудь!
Давай когда-нибудь взъерошим
Ещё друг другу что-нибудь?
(ещё раз про)
У любого негодяя,
хама или скупердяя,
у убийцы и подонка
где-то жилка бьётся тонко.
Или вдруг проскочит нотка,
или стройная спина —
и какая-нибудь тётка
раз,
и сильно влюблена.
(сублимация)
Меня не обнимая пылко,
и губ не пробуя на вкус,
не гладя гладкого затылка
и горячо не дуя в ус,
И не касаясь нервных точек,
и без смешенья протоплазм
вдруг похвалила пару строчек —
и вот он, бешеный оргазм!
(слова)
Мужчины лгать такие мастера!
Я начал это с раннего утра —
писал в вотсапе, как ты мне нужна,
как ты неотразима и нежна.
И днём потом звонил из туалета,
что ты — моё оранжевое лето,
и я перед судьбой в большом долгу...
Ещё в фэйсбуке вечером долгу.
(новая искренность)
Я до тебя и притворялась, и лгала,
оргазм изображала без стыда я,
тупила в телек в ожидании гола́,
всем бывшим через силу угождая.
И слушала их байки не дыша,
и у плиты шуршала оголтело —
а ведь иного жаждала душа,
и сердце, и другие части тела.
Но ты пришёл — мой рыцарь, мой ковбой,
мой первый, хоть уже и двадцать первый,
с кем счастлива я быть сама собой —
ленивой, глупой и фригидной стервой.
(поздравление от всего сердца)
Тебе сегодня вновь слегка за тридцать,
и ты такая кошечка и цаца,
и можно беззаботно ламца-дрицать,
и в шалопаев искренне влюбляться,
И радоваться пожеланьям в ленте —
в них столько счастья и ни грамма фальши!
А годы — просто цифры в документе.
Идут, идут. И пусть идут подальше!
(дежа вю)
Из глубины извилистого мозга
твоё лицо вдруг всплыло как родное,
как будто что-то ценное на дно я
припрятал до поры, до перекрёстка.
А что? — легко мы были в прошлой жизни
соседями по бартерной кровати,
и в нашем неонлайновом привате
шёл спор о детях и дороговизне.
А может, брат и милая сестрёнка?
Секреты, сигареты, неувязки,
твои подружки строили мне глазки,
а я их шлёпал нарочито звонко...
А если так — ты Шакти, а я Шива?
И мы создали мир, как нам удобно?
Давай начнём и вспомним всё подробно —
от наших дней и до Большого взрыва.
(кавалер)
Не смотри, что я плешив
и приземист ростом.
Я — душою индпошив,
неподвластный гостам.
Весь от шрамов кособок,
с дохлым содержимым.
Но не вата, не совок —
а борец с режимом.
В этой немощной груди
страсть искрится плазмой,
и желаний — пруд пруди,
и пылает глаз мой,
И когда к тебе я льну,
замыслами ясен,
нежен я подобно льну,
и красив как ясень,
И могуч как царь Давид...
И учти к тому же —
что и ты сама на вид
многих сильно хуже.
(бабье лето)
Вот наступило бабье лето.
Ну что ж вы, бабы, на нуле-то?
Где ваши топики и мини,
что так идут любой фемине?
Где темперамент ваш и страсть?
Где жажда миг любви украсть,
разлёгшись где-нибудь на травке,
просекко выпив для затравки,
пока ещё тепло снаружи,
пока везде не грязь и лужи,
и я пока развязно храбр,
и гормонально без ума?
А то вот-вот уже декабрь,
и всё — старушечья зима.
(ещё раз про любовь)
Мы эти присказки знаем оба:
— Душа возвышенней, чем утроба...
— Нельзя, чтоб счастье было без свадьбы...
— Клянёмся верность хранить до гроба...
Ну а по мне — так лучше не лгать бы,
не конкурировать, кто блаженней,
из чики-поки не делать храма.
Любовь — комедия положений,
а не слезливая мелодрама.
(эротическое эссе)
Со мною ты без умысла жестока.
В любой одежде словно бы раздета.
Я от любого жеста жду намёка,
скрывая страсть под маскою эстета,
глазами предвкушая вкус и запах,
скользя воображением по коже…
Я говорю о фильмах и стартапах,
а в голове — ещё! о да! о боже!...
И вечные моральные дилеммы,
таких не пожелал я и врагу бы...
Ты отвечай, но я не слышу темы,
а лишь смотрю, как двигаются губы.
(русский Казанова)
В Рязани, Курске и Тамбове
крутил я разные любови,
и, каждый раз влезая на,
я верил: вот же, вот она —
предмет мечтаний, сбыча грёз,
и всё надолго, и всерьёз…
Но вот одну я трахнул в Туле
и до сих пор не знаю — ту ли?
(мачизма стих)
Хватит умничать, пелотки!
Рвать в прямом эфире глотки,
хватит бегать с бизнес-планом,
управлять аэропланом,
фондом, фирмой или трестом!
Это что ж за интерес там?
Зарабатывая бабки,
вы уже почти что бабки.
Наливайте лучше щи нам,
обаятельным мущщинам.
(лавстори № ?)
Вы посмотрите, как я бледен —
а был румян, и даже весел,
я целиком желаньем съеден,
вся кровь моя — внизу, меж чресел.
......
Я ненавижу суп на ужин
и детворы лихой мажор.
Я не могу быть Вашим мужем.
Я ухожу. Я ухажёр.
(маргаритка)
И погода не ахти,
и мужчины измельчали.
Сколько счастья ни хоти —
а везде одни печали.
Но не вечно же страдать —
если выбрала веселье,
не за снедь должна ты дать,
а за зелье азазелле.
(Оксана)
Оксана — девочка за сорок.
Уже со всех каталась горок,
и знает и восторг, и морок,
и как и чем полезен творог,
и Бог простил, и чёрт попутал,
и лайнер вёз, и чёлн утл,
и даст любой совет, и даст
в жилетку выплакать балласт,
и хороша — хоть с’час на сцену,
и комплиментам видит цену...
Но вдруг поманит белокурый —
и снова баба дура дурой.
(валентинка, типа)
Он есть у Маши, и у Светы,
