Л а в р е н т и й П а л ы ч: Дак ты расслабь булки-то! Вон как напрягся! По кайфу, штоле?! Ты расслабь – легче станет, братуха.
А н д р ю х а: Опыт?
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Хуепыт! Брательника твоего будить будем?! Сколь он выпил-то?
А н д р ю х а: Как все…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… Как все – че это значит ваще?
А н д р ю х а: Много…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: А если мы кое-че исполним? (Встал на кровать, ногу поставил на грудь Вале.) Вставай, братуха! Или я сам на тебя встану.
А н д р ю х а: Ты же раздавишь его! Харе!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (встает на Валю): Подъем, братуха! Просыпайся!
А н д р ю х а: Слезь с него! Раздавишь! Раздавишь же! Успокойся, ебаное-все!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Встааавааай! (Сел задницей ему на лицо.) Как оно там? Чуешь чем пахнет?
А н д р ю х а: Хватит! Он это… он задохнется же! Харе! Не надо!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Кто из вас Валентин?
А н д р ю х а: Не знаю! Он хоть живой вообще?
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Где, братуха, Валентин? Ответишь – слезу. Зуб даю.
А н д р ю х а: Да не знаю я ничеее! Неее знаааююю!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (елозит): Точно?
А н д р ю х а: Хуечно…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Жопу ставишь, что не знаешь? Хотя…
А н д р ю х а: Да слезь уже!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Тоска! (Слез, сел на кровати.) И че мне с вами делать?!
А н д р ю х а: Знаешь че?
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Че?
А н д р ю х а: А пойди-ка ты на хуй, братуха… Прям от души – на хуй…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Типа на хуй, говоришь?
А н д р ю х а: На толстый… длинный… скользкий хуй… На нигерский спидозный хуй! (Харкнул в него.) Ай-яяя!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (отскочил): Эээ… Че, яйца выросли, солдатик?! (Вытирается.) Заебись! Где здесь ножницы, ептэ? Где ножницы, говорю?! Где колющие-режущие в доме?! Где?!
Вы слышите краем уха, что в другой комнате кто-то тихо разговаривает.
Андрюха и Лаврентий Палыч это тоже слышат.
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… (Подошел, дернул за ручку – закрыто.) Ты кто там есть? (Андрюхе.) Кто там?
А н д р ю х а: Не… не знаю…
Л а в р е н т и й П а л ы ч (глубоко вдохнул): Чую запах женщины! Два мужика. Одна баба. Все сходится. (В щель двери.) Красавица, отопри калиточку. Хочу взглянуть на тебя!
А н д р ю х а: Да нету там никого… нету…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: А че тогда типа дверь закрыта?
А н д р ю х а: Не знаю… просто так…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Завали! (Ласково, в дверь.) Открой калиточку, красавица. А то хуже будет. Я типа серый волк, типа в поросятах знаю толк. Красавица, я слышу тебя жеж. Я чувствую твои феромоны! Открой, не глупи. (Стучит.) Слышь?!
О н а: Пошел на хуй, долбоящер!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… Я жеж типа по-хорошему с тобой хочу, красавица. А ты меня оскорбляешь, обзываешь. Нехорошо… Нехорошо… Этот вон тоже… (Андрюхе.) Кстати, как тебя там?
А н д р ю х а: Я это… Андрюхой я… звать меня Андрюхой…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Значит, тот спит – это Валентин? Все верно?
А н д р ю х а: Я ниче не знаю! Не знаююю я ничеее!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (довольный): Типа приятно познакомиться, братуха! Вот и разобрались, ху из ху, как гррица. (В дверь.) А тебя как зовут, красавица? Тук-тук! Красааавииицааа! Аууу-аууу-аууу! Я тебя все равно найдууу… Ду-ду-ду! (Пнул дверь.) Дверь открыла! Или я ее вынесу к хуям! (Андрюхе.) Эээ… Тебе кто-то вставать разрешил?
А н д р ю х а: У меня это… ноги затекли у меня…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Сел до талого! И не встаешь, ептэ, пока я не скажу! Поэл?!
А н д р ю х а: Пошел…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Че сказал?!
А н д р ю х а: Да понял я! Понял!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Чет туго до тебя доходит, братуха!
А н д р ю х а: Короче! Я ниче не понял вообще! Ты кто такой?! Че здесь это… че забыл вообще здесь?!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… Логично! Где мои манеры? Все логично. Я типа Лаврентий Палыч…
А н д р ю х а: Это я уже это… это я уже слышал!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Некий Валентин… забыл как по батьке… Некий вон тот Валентин – он взял у некоей фирмы энную сумму денег, под энные проценты.
А н д р ю х а: И че теперь? Теперь-то че? В дома это… в дома врываться?!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: А потому что по-другому с вами нельзя, ептэ! Вы берете, а потом типа не возвращаете! А люди типа переживают, нервничают! Им тоже нужны деньги, братуха! А денег нет! Поэл?! Потому что всякие Валентины типа вон того – у них все деньги. Поэл?! И они их не возвращают! Поэл?! А когда они не возвращают деньги, приходим мы, типа карающая сила. Поэл, братуха?!
А н д р ю х а: Я-то тут при чем?! Почему я-то?!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… Чтоб неповадно было, ептэ!
А н д р ю х а (бубнит): Ублюдки… твари… мрази…
Л а в р е н т и й П а л ы ч (в дверь): Считаю насчет раз, красавица! (Прислушивается, ждет.)
А н д р ю х а: А она-то при чем?!
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Раз!
Вы видите, как дверь разлетается в щепки. Лаврентий Палыч заходит внутрь.
Теперь вы можете только слышать. Крики, борьба. Мольбы о помощи. Спустя минуту все затихает. Далее – всем понятные тяжелые вдохи-выдохи.
Вы смотрите на Андрюху. Он ползком добирается до Вали. Прислушивается, проверяет пульс. Бьет по щекам, делает искусственное дыхание. Сползает на пол.
А н д р ю х а (сквозь слезы): Валюхааа! Как же так-то, блять! Валюхааа! Как же так можно, блять! Валюхааа! Мы же выпили-то… мы выпили-то это… кого там?! Кого мы выпили, Валюх?! Прям как в армии, Валюх! Ебаное-все! По бутылочке, по две! Не дохни ты, как последняя эта… как скотина последняя! Валюхааа! Вставай давай! Вставай! Не позорь Родину, Валюх! На тебя вся страна смотрит, Валюх! Мы же это… всего-то… кого там… Как же так-то… так же нельзя… так же это… Валюююхааа…
3
Вы смотрите на Лаврентия Палыча. Он выходит как кот, нализавшийся яиц. Ухмылка. Одна рука в кармане штанов, другой вертит лентой презервативов. Как четки.
Андрюха сидит возле кровати. Руки скрестил, положил на них голову. Кажется, он задремал. Или нет. Ждет, когда это закончится. И он это забудет. И будет жить дальше.
Л а в р е н т и й П а л ы ч: И че сидим, ептэ? Кого ждем?
А н д р ю х а: Он помер…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Кого помер? Типа в смысле – помер? Это как? Как понять?
А н д р ю х а: Вот так… как скотина… так и помер…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… А ты че пост покинул? Свали!
Лаврентий Палыч пнул Андрюху, как привязавшуюся, надоедливую псину. Присел к Вале, посмотрел, понюхал, щелкнул пальцами, не стал притрагиваться.
А н д р ю х а: Забили… как скотину…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Да не помер он ниче! Вон – дышит! Типа усики даже ходуном ходят. Или не дышит? Или дышит? Ниче не пойму. Ты с чего взял-то ваще?
А н д р ю х а: Я проверил…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Эээ… Каким местом проверял-то? Щас я по-своему проверю! Если не помер – быстро подорвется! (Перевернул его на живот, приспустил трусы.) Пукан сдетанирует, ептэ! (Ушел в коридор.)
А н д р ю х а (рыдает): Не трогай его… Харе…
Л а в р е н т и й П а л ы ч (вернулся с флагом): Щас проверим! (Натягивает на рукоятку презерватив.) Чтоб типа как по накатанному, как гррица! (Встал над Валей.)
А н д р ю х а: Ублюдок! Не надо… (Отползает к стене.) Чтоб тебя самого черти выебали! Не надо… не надо… Ублюдок!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (прицеливается): Эээ… Насчет раз!
