А н д р ю х а: Отвечаю! Я тебя…
Л а в р е н т и й П а л ы ч: Раз!
Дзынь. Звонок в дверь.
О н а (пробегает мимо них): Пизда вам всем, говномесы! Валера! (У двери, пытается открыть.) Ну я здесь! Валера!
Л а в р е н т и й П а л ы ч (вскочил на подоконник): Братуха, если че, ты меня не видел, ты меня не знаешь. (Открыл окно.) А если че, то я тебя типа запомнил. (Смотрит вниз, держится за раму.) Ну че, мужики! Погнали, ептэ! (Прыгает.) Ебаный-в-рооот…
Вы ожидаете, что сейчас увидите Валеру, в разы крупнее Лаврентия Палыча. Что он – спаситель. И что он побежит за ним, догонит. И совершится возмездие.
Ан нет.
Вы видите Валеру. И все становится понятным. Он – пузатенький, низенький уже немолодой человек с козлиной бородкой. Почти что интеллигент. Почти что.
Не хватает цилиндра и монокля. Зато в перчатках.
За ним, как за щитом, тянется Она. Подошла к окну, выглянула. Провожает взглядом хромающего Лаврентия Палыча. Еще чуть-чуть, и не видно его.
Андрюха забился в угол. Приготовился к худшему.
О н а: Ну чо я могу сказать? (Закрыла окно.) Удрапал! Ну где вот сейчас его искать, а? Где? Еще колготки все порвал, ебарь-террорист хуев.
В а л е р а (оглядывается): Какая восхитительная прелесть! (Взял бутылку с пола.) Выпиваем, значится? (Нюхает.) Какая удручающая мерзость! (Ставит обратно.)
А н д р ю х а: Она это… она с присадками, не взыщите…
В а л е р а (Ей): Собирайся, голубушка. Не надо терять ни секунды. И не переживай, наши девочки отыщут подлеца. Сегодня. Или завтра. Но обязательно найдут. Куда он денется? И тогда он узнает слово «справедливость». Не переживай, голубушка.
О н а (зло, уходит): Ну никто меня еще не трахал и не платил за это! Никто!
В а л е р а: Довольно слов. Больше ни-ни. Ни слова больше, голубушка. (Поставил стул напротив Андрюхи, сел.) Тот товарищ, я полагаю… ммм… усопший?
А н д р ю х а: Так точно… да, в смысле…
В а л е р а: Усопший – это хорошо. (Опомнился.) То есть это, конечно же, плохо. Это омерзительно. Поймите меня правильно, голубчик! Я дико извиняюсь, как вас… ммм… величать? Напомните, будьте любезны.
А н д р ю х а: Андреем я… называюсь… Андрей… А вас?
В а л е р а: Очень приятно познакомиться, Андрей. Даже в такой… ммм… удручающей обстановке. Но что делать? (Чешет бородку.) А я? Знаете, это неважно, дорогой мой друг Андрей. Так даже лучше, если вы не будете знать моего имени. Впрочем… ммм… к чему я тут комедию ломаю? Вы же все слышали. Я – Валерий. (Протянул руку.) Что же вы?
А н д р ю х а: А вы меня это… не ударите? Подло так… исподтишка…
В а л е р а: Какая прелесть! Зачем же мне вас бить, дорогой мой друг Андрей? Ради чего? (Убрал руку.) Какая мне выгода от физического насилия? Вы сами представьте! Тем более вас уже хорошо… ммм… на вас уже было физическое воздействие. Я правильно полагаю?
А н д р ю х а: Так точно… да, в смысле…
В а л е р а: И потом, у меня несколько другие методы. Но не будем углубляться. Вы согласны? Ну и славненько, дорогой мой друг Андрей! (Громко.) Голубушка, ты скоро?!
О н а: Ну да, сейчас, погодь! Мне забирать, а?! Или чо?!
В а л е р а (стеснительно усмехнувшись): Действуй по схеме, голубушка, по схеме! Ничего, грубо говоря, не изменилось! Просто представим, что… ммм… что ничего не было… что не было… ммм… никаких недоразумений!
Пока Валера заговаривает Андрюхе зубы, вы видите, что Валя пошевелился.
Он натянул трусы. Взял чайник, высосал остатки. Сидит на кровати.
Валера не слышит. Андрюха видит.
А н д р ю х а (горячо): Как же хорошо, что вы пришли, Валерий! (Подался к нему, жмет руку.) Как же вы… вы… Короче! Вы это… вы спасли нам жизни! Правда! (Встал на колени.) Кто знает, что у этого… этого подлеца было на уме? Он же это… мог нас просто так убить! Просто так! Понимаете? Как скотину!
В а л е р а: Погодите, погодите! А как же… (Хотел обернуться.)
А н д р ю х а (крепко держит): Вы даже это… вы даже того… этого самого… вы даже представить себе не можете, что здесь было! Что творилось! Валерий!
В а л е р а: Да вы что? Ай-яй-яй…
А н д р ю х а: Дак дааа! Дааа! Я про это вам и это… и говорю! Короче, это был полный…
В а л е р а: Стоп! Не надо в моем присутствии употреблять бранные слова. Прошу, если вам не сложно, дорогой мой друг Андрей.
А н д р ю х а: Нет-нет! (Бьет себя по губам.) Ни в коем случае! Сегодня я уже это… достаточно поматерился… всю душу просто излил… от души так…
В а л е р а: Дорогой мой друг Андрей, вы мне вот что лучше скажите.
А н д р ю х а: Да-да! Я вас слушаю! Внимаю! (Краем глаза посматривает на Валю, который уже стоит с чайником в руке.) Я вас это… очень внимательно слушаю я вас! Говорите! Да-да! Я полностью открыл для диалога!
В а л е р а: Ответьте мне на один глупейший… ммм… но не менее для меня важный вопрос.
А н д р ю х а: Да-да! Говорите! Говорите!
В а л е р а (усмехнулся): Да дайте же мне наконец закончить, в самом деле! Экий вы болтун!
А н д р ю х а: Извините, извините… я че-то это… да! Продолжайте! Я молчу! Молчу! Продолжайте! Рот на замке!
В а л е р а: Так вот… ммм… Кто-нибудь еще был здесь?
А н д р ю х а: Лаврентий Палыч был. Это он все.
В а л е р а: Про него я в курсе. А еще?
А н д р ю х а: Все. Больше никого. Никого не было.
В а л е р а: Ни одного?
А н д р ю х а: Ни одного.
В а л е р а: Даже чуть-чуть?
А н д р ю х а: Даже так. Даже чуть-чуть.
В а л е р а (лукаво): Вы мне, случаем, не лжете, дорогой мой друг Андрей?
А н д р ю х а: Да как же так можно?! Как же вам можно это… лгать?! Я же вижу! Вы это… вы человек порядочный… (Кричит.) Прям как в армии! Давааай!
В а л е р а: Что с вами? Я не служил. О чем вы?
Валя замахнулся чайником и нацелился в темечко Валере. Но что-то пошло не так. После первого шага он понял, что траектория его фактического движения не совпадает с теоретическим. Он упал на стену, и ударился о пол. Все именно так. А не наоборот.
Андрюха схватил бутылку, на которой недавно сидел. Хотел размахнуться, взять больше амплитуду, чтобы от души заехать Валере по виску. Но что-то тоже пошло не так. И она у него выскользнула из руки. Разлетелась осколками по стене. Осыпала Валю.
О н а (выбежала): Ну чо за блядство-то?! Дебииилыыы, а! Ну чо вы как дети-то малые?!
В а л е р а (даже не шелохнулся): Какая прелесть! Вот так номер! Вот оно, значится, как выходит, голубчик! Я же… ммм… я хотел с вами завязать, скажем так, максимально доверительные отношения! А вы так со мной…
А н д р ю х а: Согласен… Как-то это… подловато вышло.
В а л е р а: Вы понимаете теперь, голубчик, что я вынужден буду принять кое-какие меры?
А н д р ю х а (снова встал на колени): Да-да… наверно… не знаю… Я же как бы это…
В а л е р а (Ей): Одевайся и жди меня в подъезде. (Встал.) Я сейчас закончу и выйду.
О н а: Ну только давай недолго, а.
В а л е р а: Всенепременно… ммм… всенепременно. Ценности приватизировала?
О н а: Ну да. Все, чо нашла.
А н д р ю х а: Что заканчивать?! Не надо заканчивать, Валерий! (Схватился за их одежды.) Продолжайте! Не заканчивайте! Не надо останавливаться! Не надо!
В а л е р а: Пальчиков своих нигде не оставила?
О н а: Ну я протерла везде. Нет. Нигде нету.
В а л е р а: Отпустите, прошу вас, голубчик. Это неэтично. Это во-первых.
А н д р ю х а: Не надо! Валерий! Не надо! Настенька! Ты хоть скажи ему! Скажи! Настюшечка, Настянка, Насток! Ты же знаешь меня… я же ради тебя… да я же это… (Рыдает.) Ты же знаешь, что мне пришлось… вы же все знаете! Все вы! Хватит! Не надо!
В а л е р а (Ей): Иди. Иди, говорю! И жди на выходе.
