Ирина Вербицкая - Светотень

За экстазом заката —
             Сизый вечер как дым.
По каньону Арбата —
             Под дождем проливным.

За барьером агоний —
             Небывалый покой.
В прошлом — Цезарь, Антоний
             И мираж — Антиной.

Свет оранжевый влажный —
             Апельсиновый блеск —
Льет в пролив трехэтажный.
             Смутной жалобой — плеск.

Стайкой — девушки. — Птицы?
             Пряди мокрых волос,
Нежно светятся лица
             Первым снегом берез.

Мечет дождь свои стрелы,
             Лакируя Арбат.
Мир обнять бы хотела:
             Первый встречный — мне брат!

Ни о чем не жалею.
             Ничего не прошу.
Ты, Москва, — всех милее! —
             Снова сердцем решу.

Бубен буден лихорадит.
Перебои. Дробь — озноб.
В ритме судорог заладит:
«У черты надрыва: «Стоп!»

Бубна боль огнем агоний,
Искупленьем крещена.
Юлий Цезарь. Гай Светоний.
Реки крови и вина.

Все исчезло безвозвратно.
Тени в ауре луны.
Эхо бубна многократно
Растревожит наши сны.

Так и мы уйдем однажды.
И за нами вслед уйдут
Погибавшие от жажды,
Не нашедшие приют.

Прохрипит в гортани выдох.
Оборвется в сердце дрожь.
И в зеркальных Немезидах
Отразится века ложь.

Поглотит столпотворенье
И пророка и певца.
Ужаснется Провиденье
Неизбежности конца!

Нам не вымолить прощенья,
Не отмыть от крови рук.
Смерч — стихия разрушенья —
Завершит порочный круг.

За чертой тысячелетий
Нестерпимой пустоты
Свежей завязью соцветий
Звезд затеплятся кресты.

И удары бубна снова
Эру жизни возвестят.
Но вначале будет Слово:
«Кающимся — да простят!»

Сердца стук и бубна звуки —
Пережившим Страшный Суд.
За танталовые муки,
За сизифов тяжкий труд.

Ирина — «Урви берега» —
День этот прозвали в народе.
Стремнина! Речные бега!
«Разрой берега половодьем!»

И не оттого ли во мне
Бунтарски — мятежная сила!
Нигде — наяву ли, во сне —
Не знаю покоя и тыла.

Ирина — «разрой берега» —
Кипящие воды природы
Питали, растаяв, снега.
Мосты снесены, нет и брода.

Стихия! Любимый — со мной?
И вдруг между нами — стремнина…
Но пылкой и юной Весной
Пронизано имя «Ирина»!

Улица Фонвизина зимою…
Породнилась, улица, с тобою!
Нет желанней и милей двора!

Снег молочно — белый как в деревне.
Шум и гам на небольшом катке.
Юный, переменчивый и древний
Мир — синицей солнечной в руке!

Так она приходит — Зрелость…
Чаем вечерним с черной смородиной,
Чувством — уже отлюбилось, что пелось?
И ощущением — кровная Родина!

Снег и березы…
Морозы трескучие.
Сизая дымка над белой Москвой.
С дочкой стихи о России разучены.
И на мгновенье мне дорог покой.

Мгновенно всё. Мгновенны все.
Горят и меркнут, угасая,
Восход — во всей своей красе —
Закат и звезд вечерних стая.

Благоуханье алых роз,
И вот уже желтеют клены,
Березы выбелил мороз,
Метель, капель — и вновь бутоны.

Из Вечности, среди миров,
По воле Солнца, всей Вселенной
Земля дала на время кров,
Нас жизнью одарив мгновенной!

Парашютное братство. Снова вместе наш взлет.
Породнило нас небо. Жизнь — свободный полет!
Я сегодня с друзьями — до восхода луны.
Юно светятся лица в ореоле Весны.

Эти взоры крылаты, а сердца горячи.
Мы споем под гитару в трепетанье свечи.
Вспомним лучшие песни и былые года,
Тренировки и сборы, страны и города.

На экране — просторы, высота и прыжки.
Мы почти — что как боги и как пламя легки.
Взявшись за руки в небе — на земле не разнять —
Мы парили как птицы, мы умели летать!

Лебединые крылья нам судьбою даны.
Стали явью и былью наши детские сны.
Я сегодня с друзьями — до восхода луны.
Парашютному братству навсегда мы верны!

Прыжки? Лететь? Ура! Всегда готова!
Божественно всесильна и чиста,
Началом всех начал, еще до Слова,
Пьянит и окрыляет Высота!

Свободное паденье. Нет, паренье!
Тугие струи воздуха взахлеб!
Причастие? Прозренье? Откровенье?
Крылатый купол. Шелковистость строп.

Светящаяся дымка. Светотени.
Дороги. Речка! Дачи. Лес. Поля…
Я приземляюсь в заросли сирени.
Целую в сердце, русская земля!

Снова дождь. За пеленой дождливой
Скрылась неба радужная синь.
Беззащитны, мечутся пугливо
Ветви — пряди нежных берегинь.

Небо! Небо! Чудо голубое!
Небо! Небо! Жизнь, судьба моя!
Грежу наяву я лишь тобою.
Небо! Небо! Навсегда твоя!

Ливень солнца в облака волшебный.
Вмиг цветком распустится крыло!
Счастье жить, вдохнув простор целебный!
В нем свободу сердце обрело!

Мне легко, стремительно и зыбко.
Ветер гладит ласково лицо.
Горизонт за золотою дымкой.
Я взгляну на солнце сквозь кольцо…

Улыбнувшись, затаю дыханье —
До чего красива Мать — земля!
Приземлюсь. И снова ожиданье.
Небо! Небо! Навсегда твоя!

Живи в гармонии с собой! —
И жизнь воистину прекрасна!
Свод неба пылко — голубой.
В нём — купола…
                      Призывно, страстно

Зовёт живая глубина:
«Взлёт — первый! В синеву взлетаем,
Хмелея разом без вина,
Души свободу обретаем!

Раскрылся купол, шелестит.
Я ливнем солнца наслаждаюсь.
Река зеркальная блестит.
Я в небе заново рождаюсь!

Лелеет сердце волшебство
Необозримого пространства!
Ликующее торжество —
Любви небесной постоянство.

А где ж земная страсть? —
                                      Бог весть!
Метро, асфальт, бетон и жесть,
И то, что мы с тобой расстались.

Благословением небес
От лихолетья исцеляюсь.
Мне дружески кивает лес.
Как в юности я в жизнь влюбляюсь!

Парашютистов новый взлёт!
Еще! Ещё! Какие лица!
Мотор! И в небе — самолёт!
И человек парит как птица!

«За это можно всё отдать!»
Полёт свободный! — Откровенье!
Теперь легко тебя не ждать
И образ твой предать забвенью.

Всё порастёт быльём, прощай!
Я в небо птицей возвращаюсь!
Ты быть счастливым обещай,
Как я счастливой быть стараюсь.

«Кто был ничем, тот станет всем!»
Тебя свергаю с пьедестала!
Ни аксиом, ни теорем,
Ни мук Сизифа и Тантала.

Освобождение Души
Свершилось разом, в одночасье!
Поди ж теперь ты «попляши»
В моём Пожаре самовластья!

«Сама себе — закон и суд»
(Лишь выше — Божье правосудье)!
Возьму, да, да, нелёгкий труд
Встать на свою защиту грудью!

Всё! Вспять реки не повернуть,
И в реку дважды — кто же может?
Отныне мой свободен путь.
Нас Бог простит! Нам Бог поможет.