Елена Федорова - Осень (сборник)

© Е.И.Фёдорова, 2013

© Оформление «Янус-К», 2013

Она расстелила на земле большой цветной платок, бросила на него золотые монеты и несколько драгоценных камней, сказала:

– Да, небогатый нынче день. Небогатый. Ну, да ладно.

Села на край платка, обхватила колени руками, негромко запела:

Рассмеялась:

– Мои мечты настолько нереальны, что ждать их осуществления можно до бесконечности, – подняла голову вверх, выкрикнула в небо:

– До бес-ко-неч-нос-ти! До бес…

– Бес всегда приходит к тем, кто его зовет, – раздался рядом голос.

Она повернула голову, с любопытством посмотрела на невысокого человека с круглым лицом, хитрыми глазками и узкими, словно две ниточки, губами.

– Я к вашим услугам, – человек склонил голову, показав ей свой лысеющий затылок.

– Кто вы такой? – спросила она растерянно.

– Я – старший бес, – ответил он с подобострастной улыбкой. – На первый зов я всегда прихожу сам, чтобы познакомиться, а потом, если задачи, поставленные перед нами, не очень сложные, посылаю своих помощников, – сел напротив. – Вы сказали, что у вас есть нереальные мечты. Позвольте узнать, насколько они нереальны.

– Я вам ничего не позволю, – сказала она нахмурившись. – Я вообще не желаю с вами разговаривать.

– А зачем же вы тогда меня позвали? – обиделся он.

– Я вас не звала, – сказала она резко.

Встала, хотела поднять с земли платок, но бес схватился за другой конец, дернул его с такой силой, что девушка упала на колени.

– Шутки закончены, – рявкнул бес. Взгляд его был испепеляющим взглядом. – Мое время слишком дорого стоит. Плати, иначе…

Она швырнула ему в лицо монеты. Он расхохотался, приказал отдать ему и камни. Она швырнула ему и их. Бес подобрел. Помог ей встать с колен, набросил на плечи платок, подтолкнул в спину.

– Иди, болезная. Да впредь над словами думай. Я не всегда такой добрый, как сегодня. Я ведь могу и в образе дракона явиться.

– А в образе блохи можешь? – спросила она с ехидством.

– Блохи – это мои слуги, – сказал он, одарив ее недобрым взглядом. – На тебе их видимо-невидимо. Сама скоро почувствуешь, еще пощады запросишь.

– Не запрошу, – она гордо вскинула голову.

– Ох, девка, не зарекайся, – усмехнулся он, топнул ногой и провалился под землю. Через миг наверх вырвался столп огня. Девушка вскрикнула и побежала прочь.

– За что мне напасть такая? Что я такого сделала? – причитала она, стараясь унять внутреннюю дрожь.

– Неужели не знаешь? – послышался вкрадчивый голос.

Девушка остановилась, огляделась. Никого. Она несколько раз глубоко вздохнула, сказала:

– Бес меня пугал блохами и огненным драконом, но угрызения совести страшнее.

– Пострашнее, – подтвердил невидимый собеседник.

– Но разве нельзя найти оправдание? – воскликнула она, озираясь по сторонам.

– Нельзя, если ты намеренно делаешь зло, – послышалось в ответ.

Девушка скрестила на груди руки, надула губы, пробурчала:

– А как же мне добро делать, если вокруг сплошная чернота и просвета не видно? Хотела вот камешкам порадоваться, да не тут-то было, отняли камешки. Нечему радоваться теперь. Придется снова идти на площадь, развлекать мужиков. Может, кто сжалится, бросит мне золотых монет за танец. А, может, и нет, – вздохнула. – Придется мне тогда злое дело совершить, чтобы с голоду не умереть. Вот в этом-то вся правда и есть…

Она приподняла подол своей длинной юбки, побежала к городским воротам. До заката еще можно было на что-то рассчитывать.

Базарная площадь бурлила, как полноводная река. Торговцы громко хвалили свой товар, покупатели громко торговались. Музыканты развлекали зевак. Девушка выбрала удобный момент, бросила на землю платок, закружилась. Люди оживились, захлопали в ладоши. Девушка пританцовывала, подбрасывая вверх свою пышную юбку.

– Выше, выше, – кричали мужики, швыряя к ее ногам золотые монеты.

Бабы искоса посматривали на танцовщицу, кляня ее во всех смертных грехах, которых она никогда не совершала. А девушка танцевала, улыбаясь всем вокруг.

На самом же деле ее улыбка принадлежала одному единственному человеку, который должен был однажды появиться и увести ее с собой. Его одного она ждала. Для него танцевала свои танцы.

Музыка грянула громче. Танцовщица подхватила свой платок с деньгами. Смешалась с толпой. Пробежала несколько улиц, юркнула в маленький переулочек, прижалась спиной к холодной стене старого дома, вздохнула с облегчением:

– Свободна.

Она всегда прибегала сюда, чтобы спрятаться от подвыпивших мужиков. В этот переулок почти не заглядывали люди, это радовало танцовщицу. Она могла спокойно пересчитать деньги, передохнуть, решить, что делать дальше. Она ни разу не подумала о том, что кто-то может выследить ее, поэтому услышав торопливые шаги, растерялась. Еще сильнее прижалась к стене, словно та могла ей помочь. Появившийся в переулке человек, схватил ее за руку, сказал со злорадством:

– Тебе не убежать от меня.

– Что вам нужно? – спросила танцовщица растерянно.

– Деньги, – ответил он. Захохотал. – Деньги или душу.

– Возьмите, – девушка протянула ему свой заработок.

Он сгреб с ее руки золотые монеты, усмехнулся:

– Значит, душу ты ценишь выше, чем бренный метал. Это хорошо. Пойдем со мной.

– Нет, – заупрямилась она. – Я никуда с вами не пойду.

Он с силой схватил ее за плечи, рявкнул:

– Неужели ты не поняла, что я не прошу, а приказываю?

Танцовщица побледнела, поняв, что происходит что-то ужасное.

Музыканты предупреждали ее, что в городе появился странный господин, который похищает людей.

– Если люди бесследно исчезают, кто же тогда рассказал про него? – спросила она.

– Тот, кто видел его издали, – ответили ей.

Сейчас, стоя в переулке, она вспомнила этот разговор, посмотрела по сторонам, но никого не увидела. Переулок, как всегда, пуст. Ночь опускается на город. Никто не знает, что происходит в переулке. Никто не поможет бедной девушке.

– Идем, – приказал незнакомец, потянув ее за руку.

– Когда, наконец, закончатся все мои злоключения? – подумала она.

– Никогда, – послышалось в стуке каблуков незнакомца.

– Никогда… – комок отчаяния подкатился к горлу девушки, когда она поняла, что они идут на окраину города, в ту часть, где начинается лес.

Танцовщица не любила это место. Ей не нравится густой, непроходимый лес, таящий в себе что-то зловещее.

Незнакомец остановился у кромки лесного массива, вложил ей в ладонь несколько монет, сказал:

– Убирайся прочь и не смей больше приходить в наш город. Если я еще раз увижу тебя на площади, убью, – развернулся, пошел прочь.

Она долго смотрела ему в след, а когда он скрылся за горизонтом, разрыдалась.

– Зачем мне теперь эти монеты, если я ничего не могу на них купить?

– Отдай их мне, я быстро найду им применение, – раздался звонкий детский голосок.

Из-за дерева выскочил вихрастый мальчуган лет двенадцати-тринадцати, протянул к танцовщице руку.

– Давай.

Она высыпала ему на ладонь монеты, вытерла слезы.

– Ух, ты! – воскликнул паренек, разглядывая монеты. – Да это же – целое состояние! Жди меня здесь. Я мигом.

Он исчез в темноте, а танцовщица уселась под деревом, обхватила колени руками, сказала:

– Вот и все. Моим несбыточным мечтам теперь уж точно никогда не сбыться, – вздохнула. – Чем я рассердила незнакомца? За что он выгнал меня из города? Неужели за то, что я танцевала на площади в неурочный час? Или дело в чем-то другом?

– Потом будешь рассуждать о своем деле, – сказал паренек, появившись перед ней. – Для начала нам следует подкрепиться.

Он уселся рядом с танцовщицей, достал из бумажного пакета лепешку, сыр, воду.

– Кушай и благодари Пьера.

– Пьер – это ты? – спросила она с улыбкой.

– Я, а кто ж еще, – ответил он. – А как тебя зовут?

– Танцовщица, – ответила она.

– Это не имя, – покачал он головой.

– Не имя, – согласилась она. – Но я привыкла, что все называют меня так.

– Ясно. Значит, я тоже буду тебя звать танцовщица, идет?

– Идет, – улыбнулась она. – Скажи, Пьер, а что ты здесь делаешь?

– Живу, – ответил он.

– Здесь в лесу? – воскликнула она удивленно.

– Да. Здесь прекрасно. Я обожаю свое жилище, – сказал он с гордостью.

– Неужели тебе не страшно здесь одному? – она с интересом посмотрела на этого смельчака.

– А я здесь не один, – ответил Пьер. – В нашем лесу жителей больше, чем в городе. Там только днем многолюдно, а ночью все прячутся по своим домам, никого не увидишь. А в лесу и днем, и ночью рядом с тобой – живая душа. Вон смотри, на ветке филин сидит.