Альфред Теннисон - Morte dArtur

Альфред Теннисон

MORTE D'ARTHUR

перевод Светлана Лихачева

Так целый день гром битвы грохотал,

У моря зимнего, среди холмов,

И паладинам Круглого Стола

Могилой стали земли Лионесс.

Смертельно раненого Короля

Взял на руки отважный Бедивер

Сэр Бедивер, последний средь живых,

И снес в часовню на краю полей.

Разрушенный алтарь и древний крест

На пустоши чернели; Океан

Простерся справа, озеро легло

Левей; светила полная луна.

И молвил Бедиверу лорд Артур:

"Исход сраженья возвестил конец

Достойнейшего братства - мир не знал

Столь славных рыцарей. Глубоким сном

Спят те, кого любил я. Верно, впредь

Беседой нам души не услаждать

О доблестных деяниях мужей,

Прогуливаясь в залах и садах

Столицы Камелот, как встарь велось.

Народ мой пал - я гибну рядом с ним.

Хоть Мерлин клялся, будто я вернусь

На трон - но это как решит судьба.

Столь глубоко клинок рассек мой шлем,

Что до утра мне, верно, не дожить.

Возьми же ты мой меч Эскалибур,

Мою былую гордость; помнишь, как

Встарь, в летний полдень, поднялась рука

Из бездны вод - таинственный фантом,

Одетый в белоснежную парчу.

Рука сжимала меч. Я вывел челн,

И принял дар, и с честью им владел.

Впредь, - песнь ли, сказ ли сложат обо мне,

Помянут и об этом всякий раз.

Но ты не жди; возьми Эскалибур

И в водные пучины брось клинок.

Взгляни, что будет - и вернись сказать".

Ответствовал отважный Бедивер:

"Не след тебя оставить, сэр Король,

Без помощи: ты слаб, твой шлем пробит,

А раненому повредить легко.

Однако я исполню твой наказ.

Взгляну, что будет - и вернусь сказать".

Так молвив, из часовни вышел он

На кладбище, в неверный лунный свет,

Где ветер с моря, холоден и дик,

Над прахом паладинов старины

Слагал напев. Извилистной тропой

Меж заостренных глыб сошел он вниз

К мерцающему зеркалу воды.

Там обнажил он меч Эскалибур,

И в то ж мгновенье зимняя луна,

Посеребрив края тяжелых туч,

Одела изморозью рукоять

В лучистой россыпи алмазных искр,

Зажгла огнем топаз и гиацинт

Отделки филигранной. Бедивер,

Сиянием внезапным ослеплен,

Стоял, раздумывая про себя,

Готовясь бросить меч; но вот решил,

Что лучше схоронить Эскалибур

Среди иссохших ирисных стеблей,

Что шепчутся под ветром у воды.

И к Королю побрел неспешно он.

И молвит Бедиверу лорд Артур:

"Исполнил ли веление мое?

Что видел ты? И что ты услыхал?"

Ответствовал отважный Бедивер:

"Я слышал плеск волны у тростников,

Прибой шумел и пенился у скал".

Слаб и измучен, молвит лорд Артур:

"И суть свою, и имя предал ты,

Заведомой неправдой запятнав

Вассала верность, рыцарскую честь!

Иного знака жду: раздастся глас,

Рука возникнет, дрогнет гладь воды.

Устам мужей не подобает лгать!

Теперь, велю тебе, спеши назад,

Собрат и друг, исполни мой наказ,

Взгляни, что будет - и вернись сказать".

И вновь отправился сэр Бедивер

Через хребты, прошелся вдоль воды,

Считая гальку, в мысли погружен;

Тут взгляд его упал на рукоять

Причудливой работы; хлопнул он

Ладонью о ладонь и закричал:

"Положим, я и выброшу клинок

Воистину бесценный талисман,

Ужели навсегда утратит мир

Сокровище, отрадное для глаз?

В чем благо, буде так произойдет?

В чем вред - коль нет? Непослушанье - зло,

Повиновением крепится власть.

Но должно ль покоряться королю,

Затеявшему вздор - себе во вред?

Король изранен, смысла нет в речах.

И что за память сохранят века

О Короле? Лишь вздорную молву

Да слух пустой! Но если меч сберечь

В сокровищнице доблестных владык,

Пред всем ристалищем клинок явят

И скажут так: "Вот меч Эскалибур:

Сработан Девой Озера клинок.

Над ним трудилась Дева девять лет

В глубинах вод у потаенных скал".

Так мудрый старец поведет рассказ

Перед благоговейною толпой.

А сгинет меч - и слава вместе с ним!"

Так молвил он, тщеславьем ослеплен,

И снова схоронил Эскалибур,

И к раненому возвратился вспять.

Тут, задыхаясь, прошептал Артур:

"Что видел ты? Или чего слыхал?"

Ответствовал отважный Бедивер:

"Я слышал, как у скал плескал прибой,

И как дрожала зыбь у тростников".

Воскликнул в ярости король Артур:

"А, жалкий, недостойный маловер,

Предатель малодушный! Горе мне!

Бессилен умирающий король,

Чей взор, умевший волю подчинять,

Померк! Я вижу, кто передо мной:

Последний из соратников моих,

Кому пристало мне служить за всех,

Готов предать за дорогой эфес;

Ты алчешь злата, или же, под стать

Девице, суетной красой пленен!

Но дважды согрешивший, в третий раз

Порой являет стойкость. Так ступай:

Но если пожалеешь бросить меч,

Своей рукою я тебя убью!"

Вскочил сэр Бедивер и побежал,

Легко преодолел скалистый кряж,

Извлек из камышей заветный меч

И с силой размахнулся. Острие

Черкнуло молнией в лучах луны,

Вращаясь, описало полукруг,

Тьму рассекло предвестником зари

Над бурным морем северных краев,

Где горы льда сшибаются в ночи.

Сверкнув, пал вниз клинок Эскалибур:

Но над водою поднялась рука,

Одета в белоснежную парчу,

Поймала меч, им трижды потрясла

За рукоять, и увлекла на дно.

А рыцарь возвратился к Королю.

Тут молвил, задыхаясь, лорд Артур:

"Исполнено; я вижу по глазам.

Так говори: что видел, что слыхал?"

Ответствовал отважный Бедивер:

"Зажмурил я глаза, чтоб блеск камней

Не ослепил меня (таких чудес,

Как эта рукоять, я не видал

И не увижу впредь, хотя б прожить

Три жизни довелось мне, не одну!),

И меч двумя руками бросил вдаль.

Когда ж взглянул опять, смотрю - рука,

Одета в белоснежную парчу,

Поймала меч за рукоять и, им

Потрясши трижды, под воду ушла".

Промолвил, тяжело дыша, Артур:

"Конец мой близится; пора мне в путь.

На плечи бремя тяжкое прими

И к озеру снеси меня: боюсь,

Проник мне в рану хлад, и я умру".

Сказав, он приподнялся над землей,

С трудом, на локоть тяжко опершись;

Был скорбен взор глубоких синих глаз

Как на картине. Храбрый Бедивер

Сквозь слезы сокрушенно поглядел

И отозвался б, да слова не шли.

Встав на колено, ослабевших рук

Кольцо он на плечах своих сомкнул

И раненого меж могил понес.

Он шел, Артур дышал все тяжелей,

Как ощутивший гнет дурного сна

В ночном безмолвии. Вздыхал Король

И повторял в бреду: "Скорей, скорей!

Боюсь, что слишком поздно: я умру".

Но Бедивер спешил через хребты:

В туманном облаке, слетавшем с губ,

Он мнился исполином мерзлых гор.

Вздох моря - за спиной, плач - перед ним;

Стрекалом мысль гнала его вперед,

Доспех бряцал в пещерах ледяных

И в гулких впадинах; сколь хватит глаз,

Лязг отзывался в скалах, только он

Ступал на скользкий склон, и тот звенел

Под поступью окованной стопы.

И вдруг - ло! - Гладь озерная пред ним

В величественном зареве луны.

Глядь: в смутных сумерках плывет ладья,

Темна, как креп, от носа до кормы;

Сойдя же вниз, сумел он различить

Фигуры величавые у мачт,

Все - в черных столах, как во сне. Меж них

Три Королевы в золотых венцах.

К звенящим звездам устремился крик:

То в неизбывной муке голоса

Слились, подобно ветру, что поет

Над пустошью ночной, где не ступал

Никто с тех пор, как сотворен был мир.

Шепнул Артур: "Снеси меня в ладью".

Простерли руки Трое Королев

И приняли, рыдая, Короля.

А та, что выше прочих и милей,

Над раненым склонилась в полумгле,

Растерла руки, расстегнула шлем,

По имени, стеная, позвала,

Роняя слезы скорби на чело

В запекшейся крови. Был бледен лик

Артура, словно тусклая луна

Пронзенная лучом с восточных гор.

Сочились влагой сеч оплечье лат

И наручи. Блеск золотых кудрей,

Лоб осенявших солнцем, что встает

Над троном сфер, запорошила пыль;

Обвисли пряди, сбились колтуном,

Мешаясь с пышным обрамленьем уст.

Так рухнувшим столпом Король лежал

Артур, что встарь, с копьем наперевес,

Звезда турнира, от пера до шпор,

Через арену Камелота мчал

Перед глазами дам и королей!

Тогда воскликнул громко Бедивер:

"Милорд Артур, куда податься мне?

Где преклоню я голову теперь?

Я вижу ясно: прошлое мертво.

Встарь каждый день путь к подвигу являл,

И каждый подвиг выдвигал вперед

Достойного, - впервые с той поры,

Как луч звезды путь указал Волхвам.

Но ныне уничтожен Круглый Стол