ЭЛЬВИРА БОЧКОВА
Нижний Новгород
2001
ББК 84(2Рос=Рус)6
Б86
Бочкова Э.Л.
Б86 Лето осени: Стихотворения. — Н. Новгород: Изд. Гладкова О.В., 2001. — 76с.
Член Союза писателей России Эльвира Бочкова — автор шести поэтических сборников: «Движения души (Москва: Современник, 1980), «Иду к Тебе...» (Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1986), «Весна календарю» (Н. Новгород: Волго-Вятское кн. изд-во, 1992), «Спасешься любовью» (Нижегрод. гос. техн. ун-т. Н. Новгород, 1996), «Последние романтики» (Нижегород. гос. техн. ун-т. Н. Новгород, 1997), «Далекое-близкое» (Н. Новгород: ИП Гладкова О.В., 1999).
В седьмой книге стихов «Лето осени» Эльвиры Бочковой осени-зиме противопоставлена осень-лето, плодоносная пора и в жизни, и в творчестве. От стиха к стиху нарастает ощущение связи поэтессы со всем живым. Чувственное дает толчок ассоциациям и восприятие жизни идет вглубь, и тем самым еще более обостряется.
Б 4702010202-017 Без объявления 93530-01
ББК 84(2Рос=Рус)6
© Бочкова Эльвира Леонидовна, 2001
* * *
Подарит жизнь и эту правду,
Ее оставив на потом:
В снегах черемухи ограду
И над погостом майский гром.
...И певчих птиц с разрывом в горлах –
О жизни певших, что – взята,
Хотя беда в двадцатый вмерзла,
Как роковая высота.
А сонмы слов о трудном веке,
Том, что у вéтров на слуху,
Поэту – божьему калеке! –
Не стоит втискивать в строфу.
* * *
Уставший от жизни,
Живи, как трава,
Волной припадая к коленям июля,
Покамест повязаны сном острова
С рекою, что их омывает, воркуя.
И росы всесильны, и солнце в зенит
Идет – самолетом! – в несносной гордыне...
...А если о жизни, – то летчик убит
Огнем: бьет в стекло лобовое кабины!
Нет, нет, – просто летчик совсем опьянен
От счастья ключом – в пузырьках кислорода! –
Из тех незапамятных детских времен.
...Лежащим на солнечном дне небосвода.
лето осени
Снежинок бойких толкотня:
То – вверх, то – вниз, то – вбок, к забору
Их рой прибьется, но меня
С пути не сбить, коль с ношей – в гору.
...Мой с ношей возраста подъем...
Не то чтоб крут, скорее – глинист.
Там, на холме, – нерослый клен,
Одетый в долгий дождь. На вырост.
...Спускалась семечек семья
На легких крыльях-парашютах
Туда, где врыта вы холм скамья –
Две досочки на ножках гнутых,
Туда, где двое на скамье,
Закрывшись зонтиком, признали,
Что жили в осени-зиме,
А лета осени не знали.
* * *
...Помнить о лете – и только о нем!
Дай Бог забыть мне и зимы, и весны!
Плечи, лицо опаляет огнем
Солнце. До крови ободраны десны –
Ем ежевику. измазавши рот.
В пятнах чернильных ладони и пальцы.
Лето со мной, здесь, – а за поворот
Позже уйдет, а скорее – останется
Здесь навсегда. На полотнах картин
Каждый художник свое нарисует...
...Снова во рту привкус пряностей... Тмин
Я помяну, но, как водится, всуе,
Ибо у каждого развитый вкус
К лету, – а лето уже ублажило
Каждого. Сочного яблока хруст
В детских зубах, сетка прочных прожилок
В листьях, которым без жалоб опасть.
Толстый паук приспосабливал снасть
Меж двух берез, а осине
Страшно, что к листьям прилепится дрожь...
Красное лето им вынь да положь!
Осени нет и в помине.
* * *
Начинаю молодиться!
В страхе голоса лишиться –
В пятьдесят в неволе петь
Я старалась, как синица,
Обживающая клеть, –
А сейчас тону поýтру
В кружевах волны морской
И жемчужин перламутры
Я катаю за щекой.
...Мир мой – чувствен, но – обужен?
Пропадаю за пятак?
Море
в рáкушках жемчужин
Не касается никак,
Но в морских глубинах створки
Не раскроешь, хоть убей:
Дом жемчужины – без фортки,
Без окошек, без дверей.
белый песок
...О дай постоять на твоем берегу,
Хотя и смешна, и серьезна размолвка!
Твой берег – со мной. Он не явь, – сон-уловка:
На белом песке – след босой на снегу.
На белом песке – я босая-босая,
Песок в незабвенное море бросая,
От памяти с жалом осы
отрекусь.
...А жалила – больно!.. Но рана – так с болью!
Ее разъедать соль-волну не неволю.
Соленой волной притупляется грусть.
И я не грущу. Бел-песок – горячее,
Когда он по грудь или вовсе по шею:
Он лечит, врачует, как истинный врач.
О брошенном лете сейчас не жалею,
Хоть белый песок не чета снеговею...
...Как белый песок, поцелуй был горяч.
Прощай же, прощай. Нынче сердцу милей
В песок погруженье, чем самокопанье.
...Мой милый, песок – в поцелуй,
расставанье –
Продлилось не меньше, чем тысячу дней.
Пока расставались, – горячий песок
Размыло ветрами, и берег стал жестче,
И солнце – прохладней... И, кажется, к ночи
Прожектора луч горизонт пересек.
А память – беспамятней день ото дня:
Нет жала осы...
В сон открылась калитка –
В свой домик вползла – и закрылась — улитка.
...И канула в темь, не зажегши огня.
приближение шторма
Обескровленную душу,
Что присвоил долгий зной, –
Выкрав, вывернул наружу
Дождь, что сеет день-деньской.
Не отдав громам ни пяди,
От зари и до зари
На морской бескрайней глади
Шепелявят пузыри.
Только прежде чем раскрыться
Ветке огненной, – пойми,
Что негоже песне биться
Все о мель, чтоб лечь костьми,
Обломать о гальку крылья,
Умереть, не перенесть
Не на Черном море штиля,
А о шторме близком весть.
* * *
«...Разошлись, как в море корабли», –
Строчки нет банальней и глупее.
Дороги мне ласки снеговея
И раздолье северной земли.
Север мой, на что мне остров-юг? –
Связан с морем корабельной цепью.
...Не возьмет любовью на испуг.
...Не перешибет любовь и плетью.
* * *
Несмотря на гибель лета,
Солнца луч сквозь облака
Для наивного поэта
Лучший образ маяка.
Посреди большого шторма
Жизнь, вися на волоске,
Уцепилась – и проворно! –
За песчинку на мыске,
Не сливающемся с морем,
А входящем, словно клин
Журавлиный в осень, –
с боем
Обретающего Крым.
В окончанье перелета,
Испытав надежность крыл,
Сон стиха – в лучах восхода –
Плавно пó морю поплыл.
* * *
Ужели мы отяжелели?
Сверх нормы пили, много ели
И говорили – невпопад! –
Не о любви, а о неделе,
Когда обрушились метели
На нас, как ливень-водопад.
...Но влажный взгляд, как влаги капли,
Еще желанен... И – в упор –
Твой взгляд, в котором зла — ни капли...
...И вот уж льется разговор
О нас с тобой...
* * *
Понять, тем более – простить
За тягу к странствиям – готова.
Вливать по капле яда в слово
Мне все труднее, может быть.
Поверь, что мне не все равно –
Чем ты живешь и чем ты дышишь...
...И если сердцу суждено –
Оно изведает затишье,
Как море после шторма... Ширь
Затмило солнце, слабнет зренье...
И воздух — пряный, как имбирь,
И полдень льет елей на темя,
И огрубевшая рука
Перебирает нежно пальцы,
И речь твоя – издалека –
О покаянии скитальца.
* * *
Оставила душу на береге том,
Где скалы веками дрейфуют над морем,
Где камень – и тот – обладает крылом,
Где слабому – вкупе с его малокровьем! –
Горячечный воздух – бальзамом на грудь...
...В стремленье возвысить полудня глубины –
И берег, и море, и взгорье едины,
Как будто диктуют ослабшему: «Будь!
Дыши, распрямляйся, себя не жалей,
Расстанься с усталостью, вечной хандрою,
Душой прикипая к полдневному морю,
К прибоям его и к дымам кораблей.»
гранатовое зернышко
1
Не знать бы о диктате декабря
Мне и по сей день, – плыть по вóлнам щепкой,
От встречи к встрече... Крым мой, не соседкой
Была тебе, по правде говоря.
Сейчас мосты – и те – все сожжены.
...Так кто поднес к опорам жаркий факел –
И оборвал — велением страны?! –
Нам наши встречи?.. Тот, кто явно спятил.
Не зря вселил в свои картины Крым
Огни цветущих маков, к ласке чутких.
...Пока любил, – любим и невредим,
Не помышлял ни часа о разлуках.
