В прошлом осталось былое величье.
Что происходит? Бездонные дыры
всех поглощают, забыв о приличье.
Нет никого. Так уходят кумиры,
мятым плащом закрывая обличье.
Новые лица и новые звуки.
Будни и беды – синоним единства.
И, без сомненья, победы науки,
буйство стихий и маразмы бесчинства.
В общем – эпоха удушья и скуки.
Я с ней на ты, потому что я болен
так же, как страны и люди, и звери.
Лозунг "свобода" давно замусолен,
а в чудеса уже можно не верить.
Только дурак настоящим доволен.
Что то не так, только жить все же надо.
Противогаз – верный способ защиты.
Нет, мне не нужно ни рая, ни ада.
Лучше всего – притвориться убитым
и переждать все движения стада.
2012
Мы живем на великом разломе
Мы живем на великом разломе,
На изгибе, на стыке времен.
Нет хозяев в запущенном доме.
Нету веянья гордых знамен.
Старики, прожив долго и трудно,
Постепенно ушли на покой.
Жизнь идет, только вяло и скудно,
Запинаясь над каждой строкой.
Молодые еще не окрепли
И не выбрали правильный путь,
Изумляют лишь краткостью реплик
И вперед не готовы шагнуть.
Восхваляя лишь сладость мгновений,
Мы забыли значение слов.
Не родился таинственный гений,
Что страдать и молиться готов.
Мельтешат безразличные лица
В веренице стремительных дней.
Вновь белеет пустая страница
В ожидании новых идей.
Но я жду и смотрю терпеливо
На безумную пляску огня.
Вечность, вечность – не будь так ленива,
Ну, обрадуй хоть чем-то меня.
2010
Нас мало – юных и наивных
Нас мало – юных и наивных
И не испорченных пока,
Еще кружимся в звуках дивных,
А если любим – на века.
Еще не огрубели руки.
На сердце камень не несем.
Не подрастают наши внуки.
Всё оставляем на потом.
Еще в глазах сияет счастье.
А жизнь большая впереди.
И, не столкнувшись с силой власти,
Мы состраданью не чужды.
Еще нам кажется, что будут
Мгновенья счастья на земле…
Но очень скоро нас разбудят.
Уже патрон готов в стволе.
2009
Беспокойная юность моя,
Ты куда так несешься галопом,
Словно воды лесного ручья –
В неизвестность, к болотам и топям?
Ты зачем, словно клен на ветру,
Что-то шепчешь так тихо, невнятно?
Ты в какую играешь игру?
Ночь ясна, только жизнь непонятна.
Почему в небе звезды дрожат,
Так усыпало небо сегодня.
Я бы рад оглянуться назад,
Только черное нынче не модно.
И идет за главою глава,
Слов нелепость, беспечность рассказа.
Я еще не везде побывал,
Потому не закончена фраза.
2009
Ведь только люди говорят,
Что в этой жизни нету счастья.
А годы птицами летят
И все мы слуги чьей-то власти.
Кто служит длинному рублю,
А кто покорен узкой юбке,
Кто губит молодость свою
В стакане или просто в рюмке.
Мы все рабы, – рабы вещей,
Обречены дышать враждою.
И плесень, гниль с души своей
Слезами я уже не смою.
И всё нам кажется порой,
Что мы свободны от желаний.
Какой же страшною ценой
Мы подошли к последней грани.
Мой век духовной слепоты
Прости бездумных и заблудших,
Позволь нам веру обрести,
Вдохни смиренье в наши души.
2009
Не видел никогда ночного солнца.
Стена из камня – верная преграда.
Цветы толпой ночуют у оконца,
Как коз кудрявых ласковое стадо.
Уют, покой, о чем-то шепчет память,
Запутавшись в плену своих видений.
Не может даже зорь вечерних пламя
Пробиться между дремлющих растений.
Что там, в ночи, какие звезды бродят,
Звенит их голос тихий между тучек?
Здесь жизнь ясна и беды все обходят.
И лишь диван ворчит себе скрипуче.
В экране плазмы мир – как на ладони:
В Канаде снег, но ясно во Флориде.
Как нам одеться в будущем сезоне,
И что втирать в колени при артрите…
В духовке млеет вкусное жаркое
А над столом – старинная картина.
Какое белое, пушистое, простое,
Непритязательное счастье мещанина!
2012
Он был простым советским парнем,
Любил семью, но водку пил.
И на станке своем токарном
Трудился из последних сил.
Хотел он в годы перестройки
Богатым стать, – не удалось.
И вот опять – друзья, попойки.
А жизнь идет то вкривь, то вкось.
Но он нисколько не жалеет.
Завод ему – как дом родной.
И после смены, поскорее,
Спешит к друзьям, но не домой.
Уже и дети повзрослели.
И семьи есть свои у них.
Жена ушла, а дни летели.
Но он не знал путей иных.
Эх, водка, водка, скольким людям
Ты поломала их судьбу.
Но пили, пьем, и пить мы будем,
Хоть кол теши у нас на лбу.
Мы пьем за Родину и веру,
За то, что пожили мы всласть,
За все несчастья и потери,
За то, что жизнь не удалась.
2010
Еще с утра не похмелившись
И не позавтракав ничем,
На божий свет выходит нищий,
Иначе – бомж, дитя проблем.
С утра уже он под пивнушкой.
Он ждет, а вдруг ему нальют.
Сияет солнце сквозь верхушки
Деревьев, тут его приют.
Здесь скоро дружно соберутся
Его друзья в единый круг.
Рассказы долгие начнутся
Среди бутылок и подруг.
Уже недолго ждать осталось.
Сюда всегда короткий путь.
Но он устал и, не печалясь,
Прилег немного отдохнуть.
Вот он лежит, кусают блохи,
Сушняк с похмелья все сильней,-
Свидетель доблестной эпохи,
Победы радужных идей.
Да, он лежит, имеет право!
Растратив жар души своей,
Он заработал честь и славу
Трудом на благо всех людей.
2009
Двоится рифмами тоска
Провинциального поэта.
Трепещет жилка у виска.
Устало тлеет сигарета.
Поёт в измученной душе
Мотивчик пошлый старой песни:
"В столице рай и в шалаше…"
Одно и то же – хоть ты тресни.
На кухне свет. Ворчит жена
И жарит рыбные котлеты.
Она развязна и пьяна.
А жизнь пуста. И нет просвета.
2010
Живу как все: пылю без вдохновенья;
Ну, в общем, так – впустую, день за днем.
Жизнь приучила к боли и смиренью.
Судьба ведет извилистым путем.
Глаза закрыв и сжав плотнее губы,
Ищу с людьми распавшуюся связь.
"Отстань от нас…" – все говорили грубо
И пробегали мимо, торопясь.
Друзей сейчас заводят в Интернете.
Мир виртуальный ближе и родней.
Ну что за век! Всё в черно-белом цвете,
Без красоты и праздничных затей.
2010
Сменим пару поколений,
Купим ворох громких мнений,
Позабудем слово "честь".
Постепенно изменений
Будет столько, что не счесть.
Правят нами ложь и зависть.
Что сюда еще добавить?
Деньги! Больше ничего.
Бог, которого восславить
Я хочу лишь одного.
Деньги – идол, символ власти,
Наслажденье, буйство страсти,
Недоступная мечта.
Все мы знаем, хоть отчасти,
Как сильна их красота.
Есть наличка – мир прекрасен,
Беззаботен, безопасен,
Словно сказка без конца.
А пустой карман опасен,
Словно девять грамм свинца.
Бедность может быть заразной,
Неприличной, жуткой, грязной,
А страшней всего – навек.
Этой горечью опасной
Весь отравлен человек.
