Сэмюэль Кольридж - Поэмы и стихи

     Старик Моряк, он одного
     Из трех сдержал рукой.
     «Что хочешь ты, с огнем в глазах,
     С седою бородой?

     Открыты двери жениха,
     И родственник мне он;
     Уж есть народ, уж пир идет,
     Веселый слышен звон».

     Но держит все его старик:
     «Постой, корабль там был…»
     «Пусти седобородый лжец».
     Старик его пустил.

     Вперил в него горящий взор.
     Гость — дальше ни на шаг,
     Ему внимает, как дитя,
     Им овладел Моряк.

     Присел на камень Брачный Гость
     И головой поник;
     И начал с пламенем в глазах
     Рассказывать старик.

     «Корабль плывет, толпа кричит,
     Оставить рады мы
     И церковь, и родимый дом,
     Зеленые холмы.

     Вот солнце слева из волны
     Восходит в вышину,
     Горит и с правой стороны
     Спускается в волну.

     Все выше, выше с каждым днем
     Над мачтою плывет…»
     Тут Гость себя ударил в грудь,
     Он услыхал фагот.

     Уже вошла невеста в зал,
     И роз она милей,
     И головы веселый хор
     Склоняет перед ней.
     И Гость себя ударил в грудь,
     Но дальше ни на шаг.
     И так же, с пламенем в глазах,
     Рассказывал Моряк.

     Но вот настиг нас шторм, он был
     Властителен и зол,
     Он ветры встречные крутил
     И к югу нас повел.

     Без мачты, под водою нос,
     Как бы спасаясь от угроз
     За ним спешащего врага,
     Подпрыгивая вдруг,
     Корабль летел, а гром гремел,
     И плыли мы на юг.
     И встретил нас туман и снег
     И злые холода,
     Как изумруд, на нас плывут
     Кругом громады льда.

     Меж снежных трещин иногда
     Угрюмый свет блеснет:
     Ни человека, ни зверей, —
     Повсюду только лед.

     Отсюда лед, оттуда лед,
     Вверху и в глубине,
     Трещит, ломается, гремит.
     Как звуки в тяжком сне.

     И напоследок Альбатрос
     К нам прилетел из тьмы;
     Как, если б был он человек,
     С ним обходились мы.
     Он пищу брал у нас из рук.
     Кружил над головой.
     И с громом треснул лед, и вот
     Нас вывел рулевой.

     И добрый южный ветр нас мчал,
     Был с нами Альбатрос,
     Он поиграть, поесть слетал
     На корабельный нос.

     В сырой туман на мачте он
     Спал девять вечеров,
     И белый месяц нам сиял
     Из белых облаков.

     — Господь с тобой, Моряк седой,
     Дрожишь ты, как в мороз!
     Как смотришь ты? — "Моей стрелой
     Убит был Альбатрос".

     "Вот солнце справа из волны
     Восходит в вышину
     Во мгле, и с левой стороны
     Уходит и глубину.

     И добрый южный ветр нас мчит,
     Но умер Альбатрос.
     Он не летит играть иль есть
     На корабельный нос.

     Я дело адское свершил,
     То было дело зла.
     Я слышал: "птицу ты убил,
     Что ветер принесла;
     Несчастный, птицу ты убил,
     Что ветер принесла".

     Когда же солнечным лучом
     Зажегся океан,
     Я слышал: "птицу ты убил,
     Пославшую туман.
     Ты прав был, птицу умертвив,
     Пославшую туман".

     Белеет пена, дует ветр,
     За нами рябь растет;
     Вошли мы первыми в простор,
     Тех молчаливых вод.
     Стих ветр, и парус наш повис,
     И горе к нам идет,
     Лишь голос наш звучит в тиши
     Тех молчаливых вод.

     В горячих, медных небесах
     Полдневною порой
     Над мачтой Солнце, точно кровь,
     С Луну величиной.
     За днями дни, за днями дни
     Мы ждем, корабль наш спит,
     Как в нарисованной воде,
     Рисованный стоит.

     Вода, вода, одна вода.
     Но чан лежит вверх дном;
     Вода, вода, одна вода,
     Мы ничего не пьем.

     Как пахнет гнилью — о, Христос! —
     Как пахнет от волны,
     И твари слизкие ползут
     Из вязкой глубины.

     В ночи сплетают хоровод
     Блудящие огни.
     Как свечи ведьмы, зелены,
     Красны, белы они.

     И многим спился страшный дух,
     Для нас страшней чумы,
     Он плыл за нами под водой
     Из стран снегов и тьмы.

     В гортани каждого из нас.
     Засох язык, и вот,
     Молчали мы, как будто все
     Набили сажей рот.

     Со злобой глядя на меня,
     И стар и млад бродил;
     И мне на шею Альбатрос
     Повешен ими был".

     "Так скучно дни идут. У всех
     Стеклянный блеск в глазах.
     Как скучно нам! Как скучно нам!
     Как страшен блеск в глазах!
     Смотрю вперед, и что-то вдруг
     Мелькнуло в небесах.

     Сперва, как легкое пятно,
     И как туман потом;
     Плывет, плывет и, наконец
     Явилось кораблем.

     Пятно — туман — корабль вдали,
     И все плывет, плывет:
     Как бы по воле духа вод
     То прыгнет, то нырнет.

     С засохшим, черным языком
     Кричать мы не могли;
     Тогда я руку прокусил,
     Напился крови и завыл:
     — Корабль, корабль вдали!

     С засохшим, черным языком,
     В движеньях не тверды,
     Они пытались хохотать
     И снова начали дышать,
     Как бы хлебнув воды.