Она в ночи
БАЛЛАДА.
Не смей обидеть женщину,
Ведь в каждой,
Проснуться может ведьмочка однажды…
I
Любовь слепа и беспощадна,
Не убеждайся лишний раз
Хрусталь сердец летел нещадно
И гасло много нежных глаз.
Но если ты готов поспорить,
И соль веков переломить,
Послушай, про людское горе,
О том, чего могло не быть.
Когда же кто-то, черной кошкой
Скребётся ночью по стеклу
Завоет, стоном захлебнется,
Прошу тебя-не верь ему.
В одном селении жила,
Та, что была лицом мила,
Бралась утром за работу,-
Стирала, мыла, да чего там.
К колодцу, в поле босиком,
И вот уже в порядке дом.
Однажды слышит скрип дверей,
И незнакомец на пороге.
Он был из местных егерей,
Проехал день, устал с дороги.
– А есть ли дома кто?
– Войди. Гостям приветливым мы рады
Небось устали вы в пути.
День жарким был, а здесь прохлада.
– Хозяйка голову подняла,
И черных глаз не отвела,
Садитесь здесь, ему сказала,
И не стесняйтесь, я одна.
Картошка в печке задымилась,
Стол белой скатертью накрыт,
И вот судьба сердец решилась,
И был устроен общий быт.
Любовь прекрасна спору нет.
Но как коварно сердце гложет.
Как червь слепой приносит вред,
Во фрукте выедая ложе.
И чуть беда тогда готов,
Хоть в речку, в самую стремнину,
О, разум, где ты? Ветер в спину.
И ты летишь, без лишних слов.
Так и случилось, шла она,
Степенно шла, беды не зная,
Но вот к ней быстро подошла
Та, и сказала, – Я другая.
Нет не другая! Я жена!
Всегда была, всегда ей буду.
А ты распутица, змея!
Он муж мне! Ты же, так…
Приблуда!!!
–В миг, побледнела, холодна
Рука ведёрко упустила,
И ледяной струёй облила
Ей ноги шумная вода.
Под вечер он пришел не зная
Откинул сумерек полог.
Она сидела чуть живая:
Ему сказала-Как ты мог?
Прощенья нет, и доли нету.
Вся жизнь прошла, в тумане явь.
К тебе тянулась как к рассвету,
Теперь молю тебя-оставь!
Но в одиночестве она
Все так же не нашла покоя.
Ее советчик – тишина, и ночь,
Зовущая с собою.
О, бог! Прости! Не грешен только свят!
Когда отчаянье мутит и ранит душу,
Когда нет разума преграды горе рушит.
И сердце мести орошает яд!
2000г
II
И вот когда огонь в печи совсем погас
Тела нагие закружились перед нею.
Их видит она лица, много глаз,
Вокруг нее сверкают, зеленея.
Сестра, сестра пробил твой час,
Вперёд летим и отдадимся мщенью!
С терзаниями покончи в раз.
Не заслужили, нет, твое прощенье!
Не заслужили, нет, и знаешь
Предательство ведь гибельно всегда,
Ты с ним живёшь, а может доживаешь,
Как павшая небесная звезда.
Вокруг они кружили, заклинали.
Она поднялась в воздух хохоча,
Одежду на ходу свою скрывая,
Исчезла вместе с ведьмами крича.
И вот уже в ночи как ветер мчится,
Здесь облака бегут куда-то вдаль,
Их гонит буря как овец волчица
Ее же гонит горькая печаль.
За что, зачем, но как же это милый?
Ты клялся в верности и присягал в любви.
Ее душа мертва, и только злые силы,
Кричат из темноты и требуют крови.
III
Черные волосы, словно в серебре,
Лунная дорога манит к себе.
Не твоя вина, напрасно,
О любви он говорил,
Чья вина, что сокол ясный,
Сердце девичье разбил.
Слышен свист остановились,
Покружились в темноте,
Ведьмы ниже опустились,
Огонек сверкнул во мгле.
Ближе, ближе, на окошке
Свечка показалась.
Ах зачем же так оплошно,
Ты не догадалась.
Заметались, вдруг проникли,
Сквозь трубу, а кто в окно,
Колдовали, звёзды сникли.
Ночь, как пряное вино.
Долго, долго бесновалась,
И крушила все вокруг.
Показалось это малым,
Отзовись же милый друг!
Нам с тобою быть как в песне
И до гробовой доски.
Пусть она уж рядом, вместе
Ляжем где-то у реки.
Будет ветер над нами кружиться,
И подтачивать берег волна,
А придет ли потом помолиться,
Над могилой вся в черном жена?
– Нет! Не брошу! Со мной будешь милый!
Где ты? – Свет. – Я вот здесь, у окна.
– Вдруг случайно свечу уронила.
– Ну скорей же, заплатишь сполна!
Страшна плата! Воспламенилось,
Огоньки заплясали в стороны,
Ох, напрасно хозяйка молилась
Мы поделим любимого поровну!
По правде, или по лжи,
К чему же делить любовь?
Коль есть у тебя ножи,
И хочется видеть кровь!
Остальное оставим все воронам,
Мы поделим любимого поровну!
Страшнее дьявола захохотала,
Так, что бились кринки в печи,
Душа болью отравлена, к мести взывала,
Ведь проснулись в ней палачи.
Тихо в горницу дверь отворилась,
Вся как смерть бледна мать стояла.
Сердце глухо, тревожно забилось-
На руках, та младенца держала.
И тот, что сидел на руках,
Испуганно зарыдал.
Другой показался в дверях,
Он маму отчаянно звал.
Длинные волосы, словно покрывало,
Плечи укрывали, слезы скрывали.
Ведьмы ухали, ведьмы стонали,
И вдруг замолчали.
А та, что была причиной всему,
Как статуя окаменела.
–Невинные жертвы, они-то к чему?
Не этого я хотела…
Губы беззвучно шептали,
Молча шагнула в огонь.
В ужасе ведьмы сбежали,
Остался лишь дым и вонь.
Зачем же себя казнила?
Как душу свою соблюла?
Ведь рядом нечистая сила,
Совсем уж ее прибрала.
Огонь, как свет, все отчищает,
Отчистил и душу ее.
А бог он наверно прощает,
Тех, кто берет не свое.
С тех пор, если кто из мужчин,
В селе на блуд собирается.
Является призрак к ним,
И в страхе, греховник кается.
Кажется, ему, что хуже нету,
Холодной рукой будет гладить его,
Прекрасная невеста с того света.
И не нужно ему больше ничего.
Милый креститься, озирается,
И ложится обратно в кровать.
Рядом призрак стоит, ухмыляется,
Может так до утра простоять.
Теплой ночью и в день ненастный,
Ты не хочешь встречаться с ней,
Помолитесь же о несчастной,
Ради души своей.
2004 8 апреля.
Ворона
Если рука тянет к греху,
Руби без пощады ее.
Как же рубить и кромсать я могу,
То, что уже твое?
И где же душу мою отыскать,
Чтоб возложить на алтарь?
Я и ее успела отдать,
Тому, кто мой бог и царь!
Нищая, грешная без ничего,
Осталась в ночной темноте.
Богатства мои, все у него,
А он на высокой горе.
Как же увидеть, то чем дорожу?
Узнать, среди тысячи лиц?
Как же взлететь? Бога я попрошу,
Оставить меня среди птиц.
Пусть и не ласточкой, ни журавлем,
Черная буду ворона.
Все залечу раны в сердце твоём,
Добравшись до милого трона.
Что же молчит и не встречает?
Не нравятся черные перья мои?
Все я отдала он и не знает,
Что испытала я на пути.
Темнеет уж небо за мной наблюдая,
Как за окном птицей тоскую,
Он и не знает, ее обнимая
Красивую милую, но другую.
13 марта 2002г
.. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. (Маргарита. "Мастер и Маргарита". М. Булгаков.)
