Алексей Ксенофонтов
Городские легенды
ЭКСГУМАЦИЯ
Так как не было данных прочных,
Следователь – молодой лейтенант,
Эксгумацию требовал срочно:
Месяц кончился, срок поджимал.
В понедельник эксперты собрались.
– Начинай! – приказал лейтенант.
«Мы чево? – у нас дело не станет!» –
Бодро первый могильщик сказал.
А второй – щетина и зубы,
Взгляд недобрый в могилу упёр,
Медля, высморкался трубно
И лопату вогнал в сухой холм.
Первый раз лязгнул камень о сталь
И болезненно сморщился кто-то…
Через полчаса гроб достали.
«Лейтенант, оцени работу!»
Сбили крышку, сорвали ткань
И под тёплым весенним небом
Вдруг увидел мальчик-лейтенант
Широко раскрытые глаза, нет! –
Распахнутые вежды!
В гробе чёрном, бледна и тонка,
В платье белом – смотреть больно,
Неба синь вбирая в глаза,
Лежит девушка, строга и спокойна.
Замерли понятые, эксперты
И молчит, побледнев лейтенант,
Слышно лишь как бродяга-ветер
Треплет бархата чёрный окайм…
– Надо же, месяцев пять пролежала
И совсем как живая, – тихо кто-то сказал.
А другой усмехнулся: «Незадача какая,
Вы никак не в себе, дорогой лейтенант?»
«Нет – в порядке. Начнём работу» -
Тот ответил, держась за лоб.
«Понятые, NN узнаёте?»
«Да, да, да, узнаём-узнаём».
Шутнику невдомёк, но могильщики знают,
Что увидел сейчас молодой лейтенант
Будто толща земли – лишь прозрачная рама.
Будто люди живые в могилах лежат.
И глаза распахнув до последнего края
Смотрят в небо, в бескрайнюю тёплую высь,
Всех, идущих по ним, узнавая, прощая
Заслонивших всех солнце им…
И потом, когда гроб зарывали,
Лейтенант над могилой стоял…
«По-первой так всегда бывает», -
Вдруг второй могильщик сказал.
17.04.1984
ЖИЗНЬ БАШМАКА
Ботинок кожу сморщил,
Как человек лоб.
Думал о чём-то неотложном.
Ничего придумать не смог.
Тогда он отставшей подошвы
Ощерил острую пасть –
Хотел засмеяться, быть может,
Запеть или закричать.
А может сказать что-то важное,
Пожаловаться кому?
Теперь он на свалке грязной –
И не до разговоров ему…
А был он славный малый.
Поспорить любил с мостовой,
И с лестницей, что бывала
Всегда истерично-больной.
Презрение каменных сводов
Он сравнивал с пылью сырой,
И в храминах раздавался
Шагов уверенный строй.
Была в его жизни любовь.
Любил, всей душою он ногу.
Ни разу больной мозоль
Ей не натёр, ей-богу!
Злой холод не пропускал
И эту занудку воду.
Когда его кто-то снимал
Грустил и худел ночью.
Как папу любил он крем.
Как маму – сапожную щётку.
Когда его тёрли – мурлыкая пел,
Как кот, или даже кошка.
Но папа с мамой жили в шкафу
И навещали редко.
А он однажды попал на войну
С обитою жестью дверью.
Он храбро дрался, себя не жалел,
Но дверь была в сто раз больше.
И жесть сверкала отвагой желез,
А он лишь искусственной кожей…
Он был смертельно ранен –
Лопнул череп, сломался каблук
Еле домой добрался.
Ждал участья, но вдруг:
«Чёртова развалина!» -
Кто-то в сердцах сказал
И бросил его на улицу,
Как в пропасть со скал…
Ботинок кожу сморщил,
Как человек лоб.
Думал о чём-то неотложном.
Ничего придумать не смог.
Тогда он отставшей подошвы
Ощерил острую пасть –
Хотел засмеяться, быть может,
Запеть или закричать.
А может сказать что-то важное,
Пожаловаться кому?
Теперь он на свалке грязной –
И не до разговоров ему…
08.11.1984
КАМОРКА
Где-то шла жизнь,
Хоть все знают ей цену.
Здесь же, в каморке,
С видом на стену,
Сидел сумасшедший,
Кропал за стихом стих,
Готовил в будущее багаж,
Набивал себе цену.
Его любимая вышла замуж.
Его друзья разъехались по городам.
А он рифмовал всякую чушь,
И делал вид, что страдал,
А может и вправду страдал.
Впадал (это точно),
То в ярость, то в тишь
В каморке с видом на стену.
Мечтал о прозрачности крыш,
И превращалась каморка в сцену.
И он читал свои стихи,
И он смотрел на себя.
Никто не прятал в усы смешки,
Никто не плакал, любя.
И жизнь его была театром -
Театром одного актёра для себя.
И каждый день был новым актом.
И он, наслаждаясь, играл,
И играл, скорбя.
Он думал время обмануть
Оставшись лишь один,
Но время – это долгий путь,
Лишь он нам господин…
1984
ГОРОДСКОЙ РОМАНС
Ехал в трамвае.
Дверь отворилась.
Девочка внутрь вошла.
Скрипку держала
В чёрном футляре.
Рядом со мной была.
На повороте
Трамвай качнулся –
Я скрипку задел слегка.
Ищущий взгляд
До меня дотянулся,
Снизу – как в облака.
Думал – увидит
Что-нибудь взгляд тот,
Что-то поймёт во мне.
Маленьких глаз
Солнечный зайчик
Мельком скользнул по мне.
Через мгновенье
Меня не стало
Для маленькой девочки.
С скрипкой своей
Она вместе осталась,
С музыкой наедине.
Стало мне стыдно,
Не перед нею –
Перед собой самим.
Я в девятнадцать
Играть не умею,
Плохо пишу стихи.
И ни к чему мне
Рассвет молодых сил,
Юность мне ни к чему…
Долго смотрел
Как она уходила,
Девочка с скрипкой,
Во тьму.
Кто же она?
Воплощение грусти?
