Константин Еланцев
Фонари
Рыжая осень грустью повеяла,
В жизни моей всё изменив снова,
Рыжая осень, что ж ты затеяла,
Вальсом листвы в красках своих новых.
Рыжая осень, рыжая бестия,
Только всчера рядом цвело лето,
Гроздья рябины, словно предвестие,
Лето ушло и далеко где-то.
Рыжая осень, осень-проказница,
Просто опять стало другим небо,
Утром зарницы в речке румянятся,
А из домов запах плывёт хлеба.
Рыжая осень снова печалится,
Капли дождя дробью стучат в лужах,
Жёлтые листья словно прощаются,
Падая вниз, чтобы пропасть в стужах.
Только я знаю — жизнь не кончается,
Если земля листья согреть сможет.
Рыжая осень, так уж случается,
Что и любовь может грустить тоже.
Усы седые годы теребят,
Жизнь оказалась не такой уж длинной,
Я вижу отражение себя,
В глазах, что рядом щурятся наивно.
Сейчас мы стали толще и лысей,
Но нет важнее этой дружбы вечной,
Ведь главное, что преданность друзей
Нельзя купить и выдумать, конечно.
Не зная слов «хочу» и «не хочу»,
Быть с ними вместе и легко, и просто,
Они всегда идут плечом к плечу,
И остаются рядом до погоста.
С друзьями можно в самый трудный бой,
Под жернова судьбы себя бросая,
Не сомневаясь, что из них любой
Пожертвует собой, тебя спасая.
Хочу, чтоб каждый был теплом согрет,
Чтоб полной чашей счастье было в доме.
… Из детских лет хранится наш портрет
На бледном фото в стареньком альбоме.
Кончался день, скучая на исходе,
Какой мороз, тепла бы на часок!
Я шёл домой, и рядом, в переходе
Услышал скрипки тонкий голосок.
Сбегая спешно по ступенькам белым,
Я слышал, как стихали голоса….
Нет, не играла — скрипка просто пела,
И музыка взлетала в небеса.
Играл мальчишка. Может, лет двенадцать…
Пустой футляр, приставленный к стене,
Он не привык и продолжал стесняться,
Стараясь быть с собой наедине.
Я понимал, что мысли о доходе
Отброшены спокойно и легко,
Ведь он играл сейчас не в переходе,
А видно где-то очень далеко.
Мелодия, рождаясь, исчезала,
Сливались ноты в разных голосах,
Кричали «браво» из большого зала,
И он смущённо опускал глаза.
Вот так и в жизни — есть всегда начало,
Судьба судьбой, мы не подвластны ей.
… Я шёл домой, а скрипка всё звучала,
И растворялась в музыке своей.
Я хочу в этот мир из навязчивых снов,
И всё чаще порой вспоминаю о боге,
Снова вижу туман, что среди зыбунов
Осторожно плывёт и ложится под ноги.
Там шумят камыши, и клюют пескари,
А на крышах тесовых колышутся зори,
И о вечной любви без конца говорит
Чья-то надпись мелком на зелёном заборе.
В этом мире моём запах свежих блинов,
А в окошках домов отражается лето.
Я вернуться хочу из навязчивых снов
На единственный миг без входного билета.
В нём, как годы назад так же речка молчит,
Одиноко ветла на пригорке векует,
А в далёком лесу серый дятел стучит,
И как будто из детства кукушка кукует.
Банька в тёсанный накат,
Ветерок ребячится,
И малиновый закат
За лугами прячется.
Над макушками берёз
Птицы беспокоятся,
Да колышется покос
Прямо за околицей.
Где-то брешет старый пёс,
Видно, не здоровится,
А на речке дальний плёс
Тихо спать готовится.
На полянах среди пней
Вечер бродит в ельнике,
Бабочки среди теней
Дремлют в можжевельнике.
Бесконечный треск цикад
Над равниной Русскою,
Банька в тёсанный накат,
Да тропинка узкая.
И уводит колея
В даль необозримую.
Вот такой увидел я
Родину любимую.
Качая в такт рябиновые кисти,
С теплом прощаться лето не спешит,
Ещё на ветках зеленеют листья,
И шепчутся уныло камыши.
А в переулках август осмелевший,
Сдувает ветром пыльные следы,
Из-под завалов речки обмелевшей
Доносится журчание воды
Несётся эхо голосом картавым
За караваном уток на прудах,
Ещё в лугах не пожелтели травы,
И не опали яблоки в садах.
Пусть каждый день ещё многоголосен,
Полынный запах на губах горчит,
И всё-таки уже хозяйка-осень
В окошки наши по ночам стучит.
Издалека услышу гомон детский,
Калиткой скрипнет чей-то палисад,
Пойду домой по улице Советской,
Как шёл когда-то много лет назад.
Счастье встретить свою богиню,
Чтоб однажды и наповал,
Драгоценной своей берегиней
Я всегда её называл.
А любви всё казалось мало,
Ночью тёмной и ярким днём,
И от счастья душа пылала,
Освещаясь её огнём.
А потом о себе вчерашнем
Я забыл, всё спалив дотла,
Но хранила очаг домашний
Эта женщина, как могла.
Мне б увидеть в душе подмену,
Упиваясь свой судьбой,
И однажды пришла измена,
Поманив меня за собой.
Так и стали мы вмиг другими,
Пуст остался родной причал,
Рядом не было той богини,
Что когда-то я повстречал.
Без прощения в сердце иней,
И давно голова седа.
Только больше моя берегиня
Мне не встретилась никогда….
Отгремела гроза над заросшей травою опушкой,
Над притихшей рекой разыгрался июнь на волне,
И опять вдалеке одиноко кукует кукушка,
Всё считает года, что прожить предназначено мне.
Погадай мне, кукушка, и чуть обмани, сделай милость,
Я поверю тебе, не поверить в надежду нельзя.
Убеди меня в том, что прошедшая жизнь не приснилась,
Ведь я очень любил, и всегда были рядом друзья.
Мне казалось всегда, что мои бесконечны дороги,
Потому что всю жизнь очень просто в мгновенья сложить,
Это там, у других, расставания, споры, тревоги,
Я же будто не жил, а готовился только пожить.
Расскажи мне о том, что ещё не погашены зори,
Что рассветный туман, как и прежде прижмётся к окну,
И под крышей стрижи за уютное место поспорят,
А из множества жизней мне выбрать придётся одну.
Отшумела гроза, тишина на сосновых макушках,
К горизонту ушли надоевшие, было, дожди,
Только где-то вдали, как и прежде кукует кукушка
И считает
