Окончательное резюме: а вообще я не люблю ни одной женщины в кое-каком половом смысле.
Александр Новакович
Шуточные
Итак, зовешься ты – Татьяна!
Соседка, ты так часто пьяна.
Ну, соберись ты, в бога мать!
Чтоб доползти ко мне в кровать.
Чекушка – не подружка,
А слабое звено,
Но пил и Пушкин кружками
С Ариной заодно.
Наверное, не менее
Видал я кружек дно,
Но вот стихотворение
На три ведра одно.
Сара, зачем же Абраму
Ты в анекдотах даешь?
Я тебе – мощь Авраама,
Ты мне с брильянтами брошь.
Построил баню, чтоб отмыть свои грехи,
Дров наколол, припас воды и мыла.
Соседку пригласил – а чем мои грехи
Плохи, чтобы красотка не отмыла?..
Твоих лодыжек холодрыжки
Согрел губами, ой-гого.
Но есть в запасе две Иришки
На ужин сердца моего.
И вот она уже спустила (сь) с трапа.
Ну всё, что можно бросил на весы.
Я перед ней снял кожаную шляпу,
Она передо мной – свои трусы.
Нам не дано командовать грехами —
Они по курсу каждый день встают:
То облаком, то пальмой, то камнями,
А то из собственного Я ну так и прут.
Ну вот те раз, хоть в рай, хоть в ад!
Где ж нам найти такой расклад?
Чтоб, где упал, там в качестве подстилки
Лежали б в изобилии опилки.
А что, командовать грехами
Не легче, чем своими потрохами.
Но не дурнее каждый сам себя,
Штурвалом выбирая в сердце Я.
Летит фанера над Парижем,
Гремят загнутые края.
Я пригляделся к ней поближе —
О, Боже мой, ведь это ж я!
Осенней музыки волшебный тихий свет —
В ней медь осин позванивает тонко.
Поет синица редко и негромко,
А эхо еле слышится в ответ.
Последний праздник поредевших крон…
Кружатся листьев разноцветных звуки.
Могучий дуб взметнул над парком руки —
И музыка плывет со всех сторон.
Лишь ветерок заденет на лету
На берегу три тоненькие липки,
Как три отлично сыгранные скрипки,
Поют, а лист теряет высоту.
Играют тихо нам и сентябрю
Волшебные осенние сонеты,
И даже голых веток кастаньеты
Ведут упорно партию свою…
Все эти звуки в сердце сберегу!
Оркестры в парке, вы теперь не в моде.
Но что-то ведь должно звучать в природе,
Прижатой городом к реке на берегу?..
Я пишу вам со станции Осень,
Где с берез золотая пурга
Устилает озерную просинь
И рыжеющие берега.
Машут мне журавлиные крылья,
И над рощами крики «Прощай!»
Проплывают… И острые клинья
Колют душу мою невзначай.
Тихо, мирно на станции Осень,
Тихо в сердце… Чу! Слышится стук!
Может, поезд приехал мой поздний?
Иль ушедший вернулся мой друг?
Зря. Не надо ни шума, ни света —
Не рванусь я навстречу бегом.
Я пойду к вам в минувшее лето
Под дождями и снегом пешком…
Рустем Мирсаитов
Куртуазные
Я сегодня был во сне котом.
Песни пел любимой под окном.
И, рассудок потеряв от страсти,
Влез чрез форточку в её я тихий дом…
…В изумрудной бездне твоих глаз
Прочитал взаимность. И экстаз
Эндорфином залил мое тело…
…И клыками впился я тотчас —
В твой загривок. Лапами обвил
Твою шею. В «танце» закружил —
По полу квартиры тихо спящей,
И свою истому в ночь «излил» —
Нежным воем. Ты же, подо мной
«Плакала» ребенком: «Сладкий, мой…»
…Утонули в неге аффективной
Мы, ЛЮБОВЬ творя, вдвоем с тобой…
…В явь вернулся разум от толчков,
Сотрясавших тело и альков —
В дом мой холостяцкий «заглянула»
«ГОСТЬЯ», вылив «сок» на ткань трусов…
Все мысли мои
«ножом»
искромсала ненависть
я в пресных строчках ее вычитал-выслушал-выгадал
весть
«пыжом – выстрелом»
по голове обухом
что есть от боли моей
от позора
ВАМ
какая-то выгода
залиты кровью слезами обидой
мозг и глаза
по самое
по не хочу
и как здравствуйте —
в недалеком будущем
видится чей-то страх животный
агония —
предсмертное состояние
но все это пустяки
главное
ненависть, НЕНАВИСТЬ…
…ни мольбы, ни стенания
не помогут
когда ЗЛОЙ ТАТАРИН
«саблю» кривую точит
и суть свою разгоняет кумысом по жилам
ох, пожалеть предстоит кому-то
по локоткам
коих не достать
ох, занемогут
животом
и оголятся своим «тылом»…
…и я вижу, как ВАС этим страхом корчит
ждите, ЖДИТЕ…
ЖДИТЕ
идет ЗЛОЙ ТАТАРИН
и всех с-сук задрочит
Очищусь от гари и копоти времени.
Настроюсь на волны вселенского разума.
Впитаю… И выплесну сгустками семени
Любовь всеобъемлющую, многоразово.
На время какое-то от наслаждения
Такого «соития», скорчусь от судорог…
…Страшась паралича, включу «заземление» —
Потерю сознанья – оргазменный обморок…
…Очнусь же от трели звонка телефонного,
На скорую руку подмою «достоинство»…
…Да, я онанист… Рукоблуд… К автономному
Стремлюсь совершенству… И лучше я «воинство»
Спущу свое, (Сгинет пусть в канализации),
В просторы межтрубные, через отверстие…
…Уж лучше, чем локти кусать, и в прострацию
Впадать, от повестки о СПИДо-диверсии…
…Губы терпко пахнут коньяком…
…И кислят… чуть… привкусом лимонным…
…Туфельки, с заостренным носком…
…Ног разлет… Движением коронным…
…Зелень глаз… И золото волос…
Ажитация слиянием ритмичным…
…Запах тела – половых желёз,
Эндорфином душит аффектичным…
…Холмики «наивные» грудей…
…Липкий сок… Соленое желанье…
…Шепот твой: «Имей меня… ИМЕЙ!..»
…Тела стон… Изгиб… И излиянье…
…Сладкий мускус… Бешеный оргазм…
…Легкое покусыванье шейки…
…Сигареты втянутый миазм…
…Сон глубокий… Ксюши-чародейки…
В лесной прозрачной тишине,
Укрытой от жарины-солнца,
В кустарной чаще-глубине,
На бреге озера-оконца,
В луче, пробившем толщу дна,
И отраженном в цветоспектре,
Искрится капелькой… моча,
Как снежный пик горы Ай-Петри…
…На хрупком ландыша листе,
Брильянтом ограненным тлеет,
Такая нежная пастель…
…А рядом тужится, потеет —
Илюшка, местный пастушок,
Лесную землю удобряя…
…И тишина… Лишь напевает
Комар… над попой без порток…
Ночь, луна… и след кровавый… ворон на суку гнездится…
…Золушка ползет домой – упирается… стремится…
…Но сознание уходит… мысль последняя ютится —
Кто же знал, что тампакс… млин… снова в тыкву превратится…
…Краски стали наливаться
Новым спектро-измереньем,
А пространство прогибаться
Под моим телодвиженьем…
…Разум мой разбил границы
Темпоральных флуктуаций,
Восковыми стали лица
В бликах световых простраций…
…На порядок стали ближе
Те, кто рядом колбасился…
…Ауру над ними вижу!!!
Все… Похоже обдолбился…
Искупал ты меня в купели,
Окропляя живой водою,
А потом распял на постели,
И с любовью крестил собою.
Я фанатиком этой религии
Стала сразу и безраздельно,
И молилась, тебя молила
Довести меня до предела.
О молитве моей памятуя,
Искушал ты со знанием дела.
И поил ты меня поцелуями
По горячему влажному телу.
Я горела и падала в бездну,
Я все адские муки терпела,
И очистившись криком счастья,
К солнцу жаркому полетела.
Позволь мне тебя искупать
Я с пеной и с солью морской
Воды наберу для начала
По бортикам ванны расставлю
Стаканчики со свечами.
Позволь мне тебя искупать —
Почувствуй себя господином.
Позволь мне окутать тебя
Приятным сандаловым дымом.
Всего я тебя зацелую,
А после устрою массаж:
И губкой тебя разотру я,
Рукой завершая вояж.
Чуть позже тебе поднесу
Бокал с пряным терпким вином.
Купанье твое завершая,
Займемся приятным грехом.
Поцелуй твой ощутить хочу я лоном…
На него ответить сладострастным стоном,
И дрожащими ногами обвивать,
Тело сильное и нежное. Терзать
Простыню до боли сжатыми руками
В кулаки, пока ты пьешь меня глотками.
Я в жидком янтаре волос твоих купаюсь
И, ими освящен, молюсь и каюсь,
Ловя губами стон твой. И пытаюсь
В ладонях удержать биенье тела,
Когда на смятых простынях постели
Мерцает кожи матовой пастель.
