Владимир Маяковский - Стихотворения (1912-1917)

                    Нет.

                    Это неправда.

                    Нет!

                    И ты?

                    Любимая,

                    за что,

                    за что же?!

                    Хорошо -

                    я ходил,

                 10 я дарил цветы,

                    я ж из ящика не выкрал серебряных ложек!

                    Белый,

                    сшатался с пятого этажа.

                    Ветер щеки ожег.

                    Улица клубилась, визжа и ржа.

                    Похотливо взлазил рожок на рожок.

                    Вознес над суетой столичной одури

                    строгое -

                    древних икон -

                 20 чело.

                    На теле твоем - как на смертном одре -

                    сердце

                    Дни

                    кончило.

                    В грубом убийстве не пачкала рук ты.

                    Ты

                    уронила только:

                    "В мягкой постели

                    он,

                 30 фрукты,

                    вино на ладони ночного столика".

                    Любовь!

                    Только в моем

                    воспаленном

                    мозгу была ты!

                    Глупой комедии остановите ход!

                    Смотрите -

                    срываю игрушки-латы

                    я,

                 40 величайший Дон-Кихот!

                    Помните:

                    под ношей креста

                    Христос

                    секунду

                    усталый стал.

                    Толпа орала:

                    "Марала!

                    Мааарррааала!"

                    Правильно!

                 50 Каждого,

                    кто

                    об отдыхе взмолится,

                    оплюй в его весеннем дне!

                    Армии подвижников, обреченным добровольцам

                    от человека пощады нет!

                    Довольно!

                    Теперь -

                    клянусь моей языческой силою! -

                    дайте

                 60 любую

                    красивую,

                    юную, -

                    души не растрачу,

                    изнасилую

                    и в сердце насмешку плюну ей!

                    Око за око!

                    Севы мести в тысячу крат жни!

                    В каждое ухо ввой:

                    вся земля -

                 70 каторжник

                    с наполовину выбритой солнцем головой!

                    Око за око!

                    Убьете,

                    похороните -

                    выроюсь!

                    Об камень обточатся зубов ножи еще!

                    Собакой забьюсь под нары казарм!

                    Буду,

                    бешеный,

                 80 вгрызаться в ножища,

                    пахнущие п_о_том и базаром.

                    Ночью вск_о_чите!

                    Я

                    звал!

                    Белым быком возрос над землей:

                    Муууу!

                    В ярмо замучена шея-язва,

                    над язвой смерчи мух.

                    Лосем обернусь,

                 90 в провода

                    впутаю голову ветвистую

                    с налитыми кровью глазами.

                    Да!

                    Затравленным зверем над миром выстою.

                    Не уйти человеку!

                    Молитва у рта, -

                    лег на плиты просящ и грязен он.

                    Я возьму

                    намалюю

                100 на царские врата

                    на божьем лике Разина.

                    Солнце! Лучей не кинь!

                    Сохните, реки, жажду утолить не дав ему, -

                    чтоб тысячами рождались мои ученики

                    трубить с площадей анафему!

                    И когда,

                    наконец,

                    на веков верх_и_ став,

                    последний выйдет день им, -

                110 в черных душах убийц и анархистов

                    зажгусь кровавым видением!

                    Светает.

                    Все шире разверзается неба рот.

                    Ночь

                    пьет за глотком глоток он.

                    От окон зарево.

                    От окон жар течет.

                    От окон густое солнце льется на спящий город.

                    Святая месть моя!

                120 Опять

                    над уличной пылью

                    ступенями строк ввысь поведи!

                    До края полное сердце

                    вылью

                    в исповеди!

                    Грядущие люди!

                    Кто вы?

                    Вот - я,

                    весь

                130 боль и ушиб.

                    Вам завещаю я сад фруктовый

                    моей великой души.

                    [1916]

                    Дым табачный воздух выел.

                    Комната -

                    глава в крученыховском аде.

                    Вспомни -

                    за этим окном

                    впервые

                    руки твои, исступленный, гладил.

                    Сегодня сидишь вот,

                    сердце в железе.

                 10 День еще -

                    выгонишь,

                    может быть, изругав.

                    В мутной передней долго не влезет

                    сломанная дрожью рука в рукав.

                    Выбегу,

                    тело в улицу брошу я.

                    Дикий,

                    обезумлюсь,

                    отчаяньем иссечась.

                 20 Не надо этого,

                    дорогая,

                    хорошая,

                    дай простимся сейчас.

                    Все равно

                    любовь моя -

                    тяжкая гиря ведь -

                    висит на тебе,

                    куда ни бежала б.

                    Дай в последнем крике выреветь

                 30 горечь обиженных жалоб.

                    Если быка трудом уморят -

                    он уйдет,

                    разляжется в холодных водах.

                    Кроме любви твоей,

                    мне

                    нету моря,

                    а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

                    Захочет покоя уставший слон -

                    царственный ляжет в опожаренном песке.

                 40 Кроме любви твоей,

                    мне

                    нету солнца,

                    а я и не знаю, где ты и с кем.

                    Если б так поэта измучила,

                    он

                    любимую на деньги б и славу выменял,

                    а мне

                    ни один не радостен звон,

                    кроме звона твоего любимого имени.

                 50 И в пролет не брошусь,

                    и не выпью яда,

                    и курок не смогу над виском нажать.

                    Надо мною,

                    кроме твоего взгляда,

                    не властно лезвие ни одного ножа.

                    Завтра забудешь,

                    что тебя короновал,

                    что душу цветущую любовью выжег,

                    и суетных дней взметенный карнавал

                 60 растреплет страницы моих книжек...