Владимир Маяковский - Стихотворения (1912-1917)

                 60 растреплет страницы моих книжек...

                    Слов моих сухие листья ли

                    заставят остановиться,

                    жадно дыша?

                    Дай хоть

                    последней нежностью выстелить

                    твой уходящий шаг.

                    26 мая 1916 г. Петроград

            Павлиньим хвостом распущу фантазию в пестром цикле,

            душу во власть отдам рифм неожиданных рою.

            Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов

                                                        зацыкали

            те,

            кто у дуба, кормящего их,

            корни рылами роют.

            [1916]

                       Мало извозчиков?

                       Тешьтесь ложью.

                       Видана ль шутка площе чья!

                       Улицу врасплох огляните -

                       из рож ее

                       чья не извозчичья?

                       Поэт ли

                       поет о себе и о розе,

                       девушка ль

                    10 в локон выплетет ухо -

                       вижу тебя,

                       сошедший с козел

                       король трактиров,

                       ёрник и ухарь.

                       Если говорят мне:

                       - Помните,

                       Сидоров

                       помер? -

                       не забуду,

                    20 удивленный,

                       глазами смерить их.

                       О, кому же охота

                       помнить номер

                       нанятого тащиться от рождения к смерти?!

                       Все равно мне,

                       что они коней не п_о_ят,

                       что утром не начищивают дуг они -

                       с улиц,

                       с бесконечных козел

                    30 тупое

                       лицо их,

                       открытое лишь мордобою и ругани.

                       Дети,

                       вы еще

                       остались.

                       Ничего.

                       Подрастете.

                       Скоро

                       в жиденьком кулачонке зажмете кнутовище,

                    40 матерной руганью потрясая город.

                       Хожу меж извозчиков.

                       Шляпу н_а_ нос.

                       Торжественней, чем строчка державинских од.

                       День еще -

                       и один останусь

                       я,

                       медлительный и вдумчивый пешеход.

                       [1916]

                    Не высидел дома.

                    Анненский, Тютчев, Фет.

                    Опять,

                    тоскою к людям ведомый,

                    иду

                    в кинематографы, в трактиры, в кафе.

                    За столиком.

                    Сияние.

                    Надежда сияет сердцу глупому.

                 10 А если за неделю

                    так изменился россиянин,

                    что щеки сожгу огнями губ ему.

                    Осторожно поднимаю глаза,

                    роюсь в пиджачной куче.

                    "Назад,

                    наз-зад,

                    н_а_з_а_д!"

                    Страх орет из сердца.

                    Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

                 20 Не слушаюсь.

                    Вижу,

                    вправо немножко,

                    неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,

                    старательно работает над телячьей ножкой

                    загадочнейшее существо.

                    Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.

                    Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.

                    Два аршина безлицого розоватого теста:

                    хоть бы метка была в уголочке вышита.

                 30 Только колышутся спадающие на плечи

                    мягкие складки лоснящихся щек.

                    Сердце в исступлении,

                    рвет и мечет.

                    "Назад же!

                    Чего еще?"

                    Влево смотрю.

                    Рот разинул.

                    Обернулся к первому, и стало иначе:

                    для увидевшего вторую образину

                 40 первый -

                    воскресший Леонардо да-Винчи.

                    Нет людей.

                    Понимаете

                    крик тысячедневных мук?

                    Душа не хочет немая идти,

                    а сказать кому?

                    Брошусь на землю,

                    камня корою

                    в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.

                 50 Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев

                                                               покрою

                    умную морду трамвая.

                    В дом уйду.

                    Прилипну к обоям.

                    Где роза есть нежнее и чайнее?

                    Хочешь -

                    тебе

                    рябое

                    прочту "Простое как мычание"?

                    Когда все расселятся в раю и в аду,

                 60 земля итогами подведена будет -

                    помните:

                    в 1916 году

                    из Петрограда исчезли красивые люди.

                    [1916]

                 Женщину ль опутываю в трогательный роман,

                 просто на прохожего гляжу ли -

                 каждый опасливо придерживает карман.

                 Смешные!

                 С нищих -

                 что с них сжулить?

                 Сколько лет пройдет, узнают пока -

                 кандидат на сажень городского морга -

                 я

              10 бесконечно больше богат,

                 чем любой Пьерпонт Морган.

                 Через столько-то, столько-то лет

                 - словом, не выживу -

                 с голода сдохну ль,

                 стану ль под пистолет -

                 меня,

                 сегодняшнего рыжего,

                 профессор_а_ разучат до последних йот,

                 как,

              20 когда,

                 где явлен.

                 Будет

                 с кафедры лобастый идиот

                 что-то молоть о богодьяволе.

                 Скл_о_нится толпа,

                 лебезяща,

                 суетна.

                 Даже не узнаете -

                 я не я:

              30 облысевшую голову разрисует она

                 в рога или в сияния.

                 Каждая курсистка,

                 прежде чем лечь,

                 она

                 не забудет над стихами моими замлеть.

                 Я - пессимист,

                 знаю -

                 вечно

                 будет курсистка жить на земле.

              40 Слушайте ж:

                 все, чем владеет моя душа,

                 - а ее богатства пойдите смерьте ей! -

                 великолепие,

                 что в вечность украсит мой шаг,

                 и самое мое бессмертие,

                 которое, громыхая по всем векам,

                 коленопреклоненных соберет мировое вече, -

                 все это - хотите? -

                 сейчас отдам