«Ну, довольно! Давно пора…»
Ну, довольно! Давно пора
Думы в цвет осенний окрашивать…
Кто тебя целовал вчера
Я не буду тебя расспрашивать.
Кто тебе скажет завтра «Ты»,
Кто шепнет тебе «Мой» растерянно,
Чьей желанной любви цветы
Ты сорвешь спокойно, уверенно.
Я тебя не спрошу ни о чем.
Но в последний миг, на прощание
Прикоснусь к губам горячо
Чуть печальнее… Чуть печальнее…
«И я была ваятелем когда-то…»
И я была ваятелем когда-то.
И образ твой, явившийся во сне,
Художественным вымыслом богата,
Я вылепила так, как снился мне.
Как будто все я сделала, как надо,
И человек ты вышел не простой.
И я считала, что за все в награду
Судьба заплатит мне твоей душой.
Не тут-то было! Все труды напрасны
И в чем-то я ошиблась может быть.
Ты жадным был, настойчивым и страстным…
И это все! Ты не умел любить.
Ну что же, незадачливый ваятель,
Признай, что не исполнилась мечта.
Коль нет души, напрасно время тратить.
Ведь не рождает чувства пустота.
«Словно бусы, нижутся года…»
Словно бусы, нижутся года…
Каждой встречи миг подобен чуду.
Я спросила: «Помните?» «О, да!»
Разве я когда-нибудь забуду
Счастье незаслуженное?» Нет,
Пусть всегда воспоминанья светят,
Пусть когда-то на закате лет
Вспыхнет память о далеком лете.
Ничего не надо забывать
В нашей жизни бедной и богатой.
Я с любовью заношу в тетрадь
Все, о чем я думала когда-то.
Так былые вспомнятся года,
Встречи, что казалось, шуткой были…
А быть может все-таки тогда
Мы друг друга чуточку любили?
«Истоком сил твоих и жаждою твоей…»
Истоком сил твоих и жаждою твоей,
Любовью юных дней и ревностью, и мукой,
Веселым солнцем дня и томностью ночей —
Я всем хотела быть. А стала лишь разлукой.
Я знала: ты не мог тогда понять никак
Зачем я ухожу. Но мне понятно стало,
Что каждому из нас светил иной маяк
И звали каждого иные идеалы.
Прощанье навсегда… И побежали врозь
Пути, где никогда друг друга мы не раним,
Где быть не может встреч. Вот видишь мне пришлось
Остаться лишь воспоминаньем.
«Пусть еще бывает цепким взгляд…»
Пусть еще бывает цепким взгляд,
Эта цепкость что-то утеряла
И уже не возвратить назад
Жадного и жаркого начала.
Но всему приходит в жизни срок
И тускнеют встречи с каждым разом.
Все же в сердце крепкий узелок
Остается навсегда завязан.
И в холодной старости — смотри —
Станет память слабыми руками
Старые листать календари
С дорогими прежде именами,
И всплывут ушедшие года,
Засияют встречами былыми…
Но скажи, ты вспомнишь ли тогда
На каком узле какое имя?
«Еще недавно ты была счастливой…»
Еще недавно ты была счастливой,
Жила, смеясь и всем смотря в глаза…
Нежданно над нескошенною нивой
Промчалась беспощадная гроза.
И все, что жить мучительно хотело,
И все, что так торжественно цвело,
Жестоким вихрем сбило, завертело
И в смерть бесповоротно унесло.
………………………………………..
Не поддавайся жалкому обману
И не гляди с надеждою вперед:
Прибитые колосья не восстанут
И мертвая душа не оживет.
Трепетали в окнах занавески,
И в саду акация цвела…
Колдовали в нестерпимом блеске,
Отражая юность, зеркала.
То покажут локон непослушный,
То глаза мне синевой зальют…
Только в доме молодости душно,
За стеною все дороги ждут.
Понеслась по суше и по морю
Жизнь моя покорней и быстрей.
Было все: разлуки, смерть и горе,
Было счастье солнца горячей.
Шли года. Вечерним теплым светом
Полон дом, в котором я жила.
Только странно мне, что в доме этом
Постарели зеркала…
Вот вздохнула виолончель…
Сжала сердце в крепких тисках,
Смяла жизни ясность и цель,
Что всегда казалась близка.
Вызвав в памяти море бед,
Погасила радость в груди,
И гудели струны в ответ:
«Ничего не ждет впереди».
Но внезапно ярким лучом
Голос скрипки разбил тоску
И запел о чем-то таком,
Что известно только смычку.
Он сказал мне: «Ты ей не верь
И не жалуйся вместе с ней,
В каждой жизни много потерь,
Только радость всегда сильней».
Вдруг веселый речитатив
Расплескал, как брызги, рояль.
И, сметая тоску с пути,
Стала светлой моя печаль.
Стала светлой моя душа,
Как светла весною любовь…
И летели звуки, спеша,
Расходясь и сливаясь вновь.
Обещали что-то вдали
И кричали: «не плачь, не смей!»
То терзали, томили, жгли,
То журчали, словно ручей.
И взрывалась душа до дна,
В небеса открывался путь…
…И когда пришла тишина,
Было страшно даже вздохнуть.
По утру на улице пусто.
Не проснулся еще народ.
У меня же странное чувство,
Словно кто-то за мной идет.
Оглянусь — никого. Но знаю
Это Время спешит за мной,
Это Время жадно считает
Каждый час и миг мой земной.
Было Время медленным прежде
И казалось будто на зло
Нетерпенью, любви, надежде,
Как улитка, Время ползло.
Я молила тогда, как милость:
«Не томи! Побеги скорей.»
Это юность моя стремилась
В ниагару грядущих дней.
Засверкали дни водопадом,
Серебром осыпая путь…
И теперь, о Время, мне надо
Задержать тебя как-нибудь.
Только нет! Оно, как нарочно,
Ускоряет темп бытия.
И уже стеклянно-непрочной
Стала милая жизнь моя.
И уже врагом, а не другом,
Быстро Время бежит за мной,
И последней белою вьюгой
Заметает след мой земной.
«За тебя! За первые встречи…»
За тебя! За первые встречи,
За примятый букет фиалок,
За тебя в сегодняшний вечер
Я до дна буду пить бокалы.
За года, что чернее тучи
Над любовию нашей плыли,
За обрывки дорог колючих,
Тех, что нас с тобой не сломили.
За любовь, что в огне пожаров
Лишь спокойней и крепче стала,
И за сына — лучший подарок —
Я до дна буду пить бокалы.
За тебя! За счастье, что с бою
Я у жизни отвоевала.
И за четверть века с тобою —
Я до дна буду пить бокалы…
«На чердаке, где выел все дотла…»
На чердаке, где выел все дотла
Однажды взбунтовавшийся огонь,
Гам горлинка гнездо себе свила.
И ты ее, о, человек, не тронь!
Не знаю, было ль людям здесь дано
Простое счастье, что светило в дом,
Но ныне сквозь разбитое окно
Живая радость рвется напролом.
Пищат птенцы, растягивая рты,
И горлинка воркует о любви…
О, человек, будь милосердным ты,
Оставь им жизнь и сам светлей живи.
Но дом разрушат, в щепы разнесут,
Построят новый… Так придет беда…
Исчезнет птичий ласковый уют,
Не будет больше теплого гнезда.
«Я не могу сказать, что счастья мало…»
