Входят Миранда и в отдалении – Просперо, не замечаемый ими.
МирандаЯ вас прошу, не тратьте столько сил!
Ах, если б молния сожгла все бревна,
Которые должны вы здесь сложить!
На землю сбросьте ношу, отдохните!
О, сам этот чурбан, горя в огне,
Прольет над вами смоляные слезы.
Вы отдохните. Мой отец сейчас
В науку погружен. Сюда вернется
Не раньше он, чем через три часа.
Увы, прекраснейшая госпожа,
Урок я должен кончить до заката.
Вы посидите, а пока за вас
Я потружусь. Давайте мне бревно.
О нет, великодушное созданье!
Пусть у меня сломается хребет,
Пусть разорвутся жилы от натуги,
Но я не стану праздно наблюдать,
Как черная работа вас бесчестит.
Мне так же, как и вам, приличен труд.
Но мне он легче: я по доброй воле
Трудиться буду, вы ж – по принужденью.
(в сторону)
Попалась ты, бедняжка! Ах, как тянет
Тебя к нему!
Нет, госпожа. Когда я вас встречаю,
Мне даже ночь светла, как ясный день.
Молю вас, назовите ваше имя,
Чтоб мог я вас в молитвах поминать.
(В сторону.)
Ах, отец!
Я ваш запрет нарушила!
Миранда!
Миранда – значит чудная. И вправду
Вы чудная, чудесней всех на свете!
Случалось с восхищеньем мне смотреть
На многих женщин, часто я бывал
Журчанием их речи околдован,
Иные мне по сердцу приходились, –
И все же ни одной я не встречал,
В которой бы не видел недостатков,
Пятнающих достоинства ее.
Но в вас изъянов нет, вы – совершенство,
Созданье выше всех земных существ.
Здесь женщин нет, и женское лицо
Я видела лишь в зеркале. И знаю
Я только двух мужчин, кого могу
Назвать людьми: отца и вас, друг милый.
Все остальные неизвестны мне;
Но поклянусь ценнейшим из сокровищ
В моем приданом – чистотой своей, –
Мне больше в мире никого не надо,
Вас избрала я в спутники себе.
Само воображение не может
Создать лицо прекраснее, чем ваше.
Но я заговорилась, позабыв
Внушения отца.
Я принц, Миранда,
А может быть (не дай господь!), король.
И дровоносом был бы я не дольше,
Чем муху на лице своем терпел,
Когда бы не… Послушайте, Миранда!..
В тот миг, как я увидел вас впервые,
Моя душа взметнулась вам навстречу,
Отдав меня вам в рабство навсегда.
Лишь ради вас ношу я терпеливо
Тяжелые колоды.
И небеса и землю
Зову в свидетели своей любви!
Коль правду говорю я – пусть они
Мое признанье счастьем увенчают;
А если лгу – пусть в беды обратят
Все радости, что мне судьба сулила!
Бескрайне, безгранично, беспредельно
Тебя люблю, боготворю и чту!
Как я глупа: я слезы лью от счастья!
(в сторону)
Прекрасна встреча любящих сердец!
Пусть небеса дадут благословенье Союзу их!
О том, что не могу, что не умею
Расстаться с тем, что я хочу отдать,
Взять то, что мне нужнее самой жизни.
Но нет!.. Чем больше я скрываю чувства,
Тем вырываются они сильней.
Прочь, лицемерье робкое! На помощь
Приди ко мне, святое простодушье! –
Твоей женой я стану, если ты
Меня захочешь взять. А не захочешь –
Умру твоей рабой. Ты как подругу
Меня отвергнуть можешь, но не в силах
Мне помешать служить тебе всегда!
Нет, будешь ты владычицей моей,
А я – твоим рабом.
О да! Ликует сердце, словно пленник,
Отпущенный на волю. Дай мне руку!
Возьми ее! И вместе с нею – сердце!
Теперь прости. Прости – на полчаса.
Прощай! Сто тысяч добрых пожеланий!
Фердинанд и Миранда уходят в разные стороны.
ПроспероЯ не могу таким же быть счастливым,
Как те, кому все эти чувства внове;
И все-таки я бесконечно счастлив.
Но мне уже пора вернуться к книгам:
Немало предстоит еще свершить.
(Уходит.)
Другая часть острова.
Входят Стефано и Тринкуло; за ними – Калибан с бутылкой в руках.
СтефаноИ слушать не желаю! Вот когда бочка опустеет, тогда и начнем хлебать воду. До тех пор – ни капли. А потому держись по ветру и лавируй. Эй ты, слуга-чудище, лакай за мое здоровье.
ТринкулоСлуга-чудище?.. Ну и дурацкий остров! Говорят, на нем живет всего пять человек. Трое из них – мы. Если у остальных в башке творится то же, что у нас, то здешнее государство шатается.
СтефаноПей, слуга-чудище! Пей, раз я тебе приказываю. Смотри-ка, да у тебя уже глаза на лоб полезли.
ТринкулоА куда же им лезть? Вот было бы занятное чудище, если бы у него глаза полезли под хвост.
СтефаноМой вассал-чудище утопил свой язык в хересе. А вот меня и море не могло утопить. Я плавал, плавал – сто двадцать миль проплыл, пока добрался до берега. Ей-богу, чудище, я назначу тебя моим главнокомандующим… нет, лучше моим знаменосцем.
ТринкулоГлавнокомандующим – еще куда ни шло. А знамя ему не удержать.
СтефаноВидишь ли, мусью чудище, мы не собираемся ходить в атаку.
ТринкулоНикуда вы не будете ходить. Уляжетесь тут, как псы, без дальних слов.
СтефаноУрод! Пророни хоть раз в жизни словечко, если ты приличный урод!
КалибанЗдоров ли ты, мой светлый повелитель?
Позволь мне полизать тебе сапог,
А трусу этому служить не стану.
Ты врешь, невежественное чудище! Я сейчас такой храбрый, что могу даже стражника толкнуть. Отвечай, распутная ты рыба, разве может быть трусом человек, который выпил столько хереса, сколько выпил я за сегодняшний день? Ты, наверно, потому так чудовищно врешь, что сам ты полурыба, получудовище.
КалибанСмотри, как он глумится надо мной!
Не дай меня в обиду, государь!
Хи-хи-хи! Он изрек «государь»! Это чудище совсем дурачок!
КалибанОпять! Ты слышал – он опять смеется.
Молю – его ты насмерть загрызи!
Тринкуло, не распускай язык! Если подтвердится, что ты мятежник, то я прикажу на первом же дереве… Бедное чудище – мой подданный, и я не позволю его обижать.
