Так ведь, бишь, мерзавца звать?
Продолжает в прежней мере
Он на Изаре дышать?
В самый светлый день я даже
Вспоминаю эту тварь!
Ни противнее, ни гаже
Не видал еще я харь.
Говорят болтуньи наши,
Что на свет он вышел вдруг
Между ягодиц мамаши,
Чей понятен перепуг.
Перед Пасхой в крестном ходе
Мне попался как-то он,-
Был он в темном этом сброде
Самой темной из персон.
Да, Monacho Monachorum 1
Есть монашья цитадель,
Град virorum obscurorum 2,
Шуток Гуттеновых цель.
Словом "Гухтен" потрясенный,
Встань же, бывший страж ночей,
И поповский хлам зловонный
Бей, как прежде, не жалей!
Как, бывало, рыцарь Ульрих,
В кровь лупи их по жрестцам!
Не страшась их воплей, дурь их
Выбивал он смело сам.
В корчах смеха у Эразма -
Столь он рад был той игре -
Лопнул чирей из-за спазма
И полегчало в нутре.
-------------------
1 Монах из монахов (лат.) - название Мюнхена.
2 Темных людей (лат.).
Зикинген от воплей своры,
Как безумный, хохотал,
И любой немецкий город
Эбернбургу подражал.
Дружный хохот брал измором
Даже тех, кто вечно хмур.
В Виттенберге пели хором
"Gaudeamus igitur!"1
Выбивая рясы-, Гуттен
Свой брезгливо морщил лоб;
Тучей блох он был окутан
И частенько кожу скреб.
Кличем "Alea est jacta!"2
Им суля переполох,
Рыцарь этак бил и так-то
И священников и блох.
Что ж ты, бывший страж полночный,
Не встряхнешься, часовой,
Влагой Изара проточной
Сплин не вылечится твой?
В путь, к победам! Ноги длинны,-
Рви сутану,-- все равно,
Шелк на ней ли благочинный
Или грубое рядно.
Хрустнув кистью, с кислой миной,
Он, вздыхая, говорит:
"Что с того, что ноги длинны?
Я Европой слишком сыт.
Я натер себе мозоли,-
Узок родины штиблет,-
Где ступню он жмет до боли,
Знаю сам -- охоты нет!"
----------------
1 "Будем веселиться!" (лат.) -- первые слова старинной студенческой песни.
2 "Жребий брошен!" (лат.) -- слова Юлия Цезаря, сказанные им при переходе через Рубикон.
Были также девизом Гуттена.
ПЛАТЕНИДЫ
Ты сулишь нам целый ворох
"Илиад" и "Одиссей",
Ожидая лавров скорых
За бессмертный подвиг сей.
Нашу хилую словесность
Слог твой мощный возродит,-
Ты не первый, кто известность
Взялся выкупить в кредит.
Что ж, плясун, яви нам чудо:
Танцев нынче ждет Родос!
А не можешь -- вон отсюда,
На шутов не вечен спрос.
Жить надеждой на щедроты
Не привык высокий ум,-
Виланд, Лессинг, Шиллер, Гете
Презирали праздный шум.
Грех мечтать лауреату
О признанье даровом,
Незаслуженную плату
Вымогая хвастовством.
Умер старый граф, но в детях
Воплотилась мысль его -
Лицемерней басен этих
Не слыхал я ничего.
Это отпрыски почтенной
Галлермюндовой семьи,-
Я навек ваш раб смиренный,
Платениды вы мои!
Мифология
Что винить Европу, зная
Непокорный норов бычий?
Золотых дождей добычей
Не могла не стать Даная.
И Семелу кто ж осудит?-
Где ей было знать, что туча,
Безобиднейшая тгуча,
Всякий стыд при ней забудет.
Но нельзя не возмутиться
Ледой, этакой разиней,-
Надо быть и впрямь гусыней,
Чтоб на лебедя польститься!
МАТИЛЬДЕ В АЛЬБОМ
На стертых лоскутах тетради
Тебе обязан я как муж
Пером гусиным, шутки ради,
Строчить рифмованную чушь,
Хоть изъясняюсь я недурно
На розах губ твоих в тиши,
Когда лобзанья рвутся бурно,
Как пламя из глубин души!
О, моды роковая сила!
Бесись, но если ты поэт,
Как все поэзии светила,
Строчи в альбом жене куплет.
ЮНЫМ
Пусть не смущают, пусть, не прельщают
Плоды Респеридских Садов в пути,
Пусть стрелы летают, мечи сверкают,-
Герой бесстрашно должен идти.
Кто выступил смело, тот сделал полдела;
Весь мир, Александр, в твоих руках!
Минута приспела! Героя Арбеллы
Уж молят царицы, склонившись во прах.
Прочь страх и сомненья! За муки, лишенья
Награда нам -- Дария ложе и трон!
О, сладость паденья, о, верх упоенья -
Смерть встретить, победно войдя в Вавилон!
ФОМА НЕВЕРНЫЙ
Ты будешь лежать в объятьях моих!
Охвачено лихорадкой,
Дрожит и млеет мое существо
От этой мысли сладкой.
Ты будешь лежать в объятьях моих!
И, кудри твои целуя,
Головку пленительную твою
В восторге к груди прижму я.
Ты будешь лежать в объятьях моих!
Я верю, снам моим сбыться:
Блаженствами райскими мне дано
Здесь, на земле, упиться!
Но, как Фома Неверный тот,
Я все ж сомневаться стану,
Пока не вложу своего перста
В любви разверстую рану.
ПОХМЕЛЬЕ
Море счастья омрачив,
Поднялся туман похмелья,
От вчерашнего веселья
Я сегодня еле жив.
Стал полынью сладкий ром,
Помутился мозг горячий,
Визг кошачий, скреб собачий
Мучат сердце с животом.
СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ
Много женщин -- много блошек,
Много блошек -- зуду много.
Пусть кусают! Этих крошек
Вы судить не смейте строго.
Мстить они умеют больно,
И когда порой ночною
К ним прижметесь вы невольно
Повернутся к вам спиною.
ТЕПЕРЬ КУДА?
Ну, теперь куда?.. Опять
Рад бы встретиться с отчизной,
Но, качая головой,
Разум шепчет с укоризной:
"Хоть окончилась война,
Но остались трибуналы.
Угодишь ты под расстрел!
Ведь крамольничал немало!"
Это верно. Не хочу
Ни расстрела, ни ареста,
Не герой я. Чужды мне
Патетические жесты.
Я бы в Англию уплыл,-
Да пугают англичане
И фабричный дым... От них
Просто рвет меня заране.
О, нередко я готов
Пересечь морские воды,
Чтоб в Америку попасть,
В тот гигантский хлев свободы,
Но боюсь я жить в стране,
Где плевательниц избегли,
Где жуют табак и где
Без царя играют в кегли.
Может быть, в России мне
Было б лучше, а не хуже,-
Да не вынесу кнута
И жестокой зимней стужи.
Грустно на небо смотрю,
Вижу звездный рой несметный,
Но нигде не нахожу
Я звезды моей заветной.
В лабиринте золотом
Заблудилась в час полночный,-
Точно так же, как и я
В этой жизни суматошной.
СТАРИННАЯ ПЕСНЯ
Ты умерла и не знаешь о том,
Искры угасли во взоре твоем;
Бледность легла на ротик алый,
Да, ты мертва, ты жить перестала.
В страшную ночь, ночь скорби и слез,
Сам я тебя к могиле отнес.
Жалобой песнь соловья звенела,
Звезды, плача, теснились над телом.
Лесом мы шли, и эхо кругом
Вторило плачу во мраке ночном.
В траурных мантиях темные ели
Скорбно молитву о мертвых шумели.
К озеру вышли мы, где хоровод
Эльфов кружился у дремлющих вод.
Нас увидав, они вдруг замолчали,
Словно застыв в неподвижной печали.
Вот и к могиле твоей поворот.
Месяц на землю спустился с высот.
Речь говорит он... Рыданья, и стоны,
И колокольные дальние звоны...
ЗАЛОГ
"Я, -- сказала Афродита, -
Не настолько безрассудна,
Чтоб отдаться без гарантий:
Нынче всем живется трудно".
Отвечал ей Феб с усмешкой:
"Перемен и вправду много.
Ты брюзжишь, как ростовщица,
Вечно требуя залога.
Впрочем, лирой золотою,
Знаю, ты довольна будешь.
Сколько жарких поцелуев
За нее ты нынче ссудишь?"
СТАРАЯ РОЗА
Сердца жар во мне зажгла,
Юной свежестью блистала,
И росла, и расцвела,
И роскошной розой стала.
Я б сорвал царицу роз,-
Был влюблен я, был я молод,-
Но насмешек злых не снес,
Весь шипами был исколот.
Ей, узнавшей много вьюг,
Плохо скрывшей старость гримом,
"Милый Генрих" стал я вдруг,
Стал хорошим, стал любимым.
"Генрих, вспомни! Генрих, верь!" -
От восхода до заката.
И беда лишь в том теперь,
Что невеста бородата.
Над губой торчит кустом,
Ниже колется, как щетка.
Хоть побрейся, а потом
В монастырь иди, красотка!
АУТОДАФЕ
Блеклый розан, пыльный локон,
Кончик банта голубого,
Позабытые записки,
Бредни сердца молодого,-
В пламя яркое камина
Я бросаю без участья,
И трещат в огне остатки
Неудач моих и счастья.
Лживо-ветреные клятвы
Улетают струйкой дыма,
И божок любви лукавый
Улыбается незримо.
И гляжу, в мечтах о прошлом,
Я на пламя. Без следа
Догорают в пепле искры,-
Доброй ночи! Навсегда!
ЛАЗАРЬ
1
ХОД ЖИЗНИ
Кто имеет много благ,
Тем, глядишь, еще дается.
Кто лишь малым наделен,
Тот с последним расстается.
А уж если гол и бос,
Лучше саван шей заране.
Тот имеет право жить,
У кого звенит в кармане.
2
ОГЛЯДКА
На милой, земной этой кухне когда-то
Вдыхал я все запахи, все ароматы.
