Ознакомительная версия.
1965
Это чудо природы – любовь
Давай помолчим.
Мы так долго не виделись.
Какие прекрасные сумерки выдались!
И всё позабылось,
Что помнить не хочется:
Обиды твои и мое одиночество.
Душа моя, как холостяцкая комната, —
Ни взглядов твоих в ней,
Ни детского гомона.
Завалена книгами площадь жилищная,
Как сердце словами,
Теперь уже лишними.
Ах, эти слова, будто листья опавшие.
И слезы, на целую жизнь опоздавшие.
Не плачь…
У нас встреча с тобой,
А не проводы.
Мы снова сегодня наивны и молоды.
Давай помолчим.
Мы так долго не виделись.
Какие прекрасные сумерки выдались!
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
М.Ю. Лермонтов
Просыпаюсь,
Говорю тебе в тиши:
«Будь счастливой.
Я люблю тебя всегда.
Дни тревоги нашей
В прошлое ушли,
Как весной уходят холода…»
Просыпаюсь,
Говорю тебе в тиши:
«Как я счастлив.
Я люблю тебя всегда.
И любовь моя
Вместила две души,
Потому что очень молода…»
Когда я думаю о прошлом,
Я сожалею лишь о том,
Что без тебя полжизни прожил,
Как в зиму Волга подо льдом.
Когда я думаю о прошлом
И подвожу итог всему,
Я знаю – мы немало сможем
На зло былому своему.
А может, и не во зло былому,
А в исправление его…
Не потому ль добреет слово
И не наглеет торжество.
Послушайте симфонию весны.
Войдите в сад,
Когда он расцветает,
Где яблони,
Одетые цветами,
В задумчивость свою погружены.
Прислушайтесь…
Вот начинают скрипки
На мягких удивительных тонах.
О, как они загадочны и зыбки,
Те звуки,
Что рождаются в цветах!
А скрипачи…
Вон сколько их!
Взгляните…
Они смычками зачертили сад.
Мелодии, как золотые нити,
Над крыльями пчелиными дрожат.
Здесь всё поет…
И ветви, словно флейты,
Неистово пронзают синеву…
Вы над моей фантазией не смейтесь.
Хотите, я вам «ля мажор» сорву?
1964
Я последний романтик ушедшего века,
Потому и живу по законам любви.
И душа моя, как одинокая ветка,
Что теряет последние листья свои.
Я упрямый романтик ушедшего века.
Верил я, что для счастья воспрянет земля.
Но от веры осталась лишь горькая метка,
Как от взрыва воронка, – в душе у меня.
Смотрят предки вослед – удивленно и строго.
Нашу жизнь не понять им в далекой дали…
Разбрелись земляки по нежданным дорогам.
И дороги опять мимо Храма прошли.
Обманулась душа, разуверилось сердце
От ушедших надежд, от нахлынувшей тьмы…
Я пытаюсь в минувшие годы всмотреться,
Где еще оставались наивными мы.
Я последний романтик ушедшего века…
И таким я останусь уже навсегда.
Пролегла через судьбы незримая веха
Нашей веры, надежды, потерь и стыда.
В Пасхальную ночь
Небеса зажигают
Все свечи свои,
Чтобы ближе быть к нам.
Под праздничный звон
Крестный ход завершает
Свой круг.
И вливается медленно в Храм.
Вдруг гаснет свеча от внезапного ветра.
И ты суеверно глядишь на меня,
Как будто душа вдруг осталась без света…
Но вспыхнул фитиль от чужого огня.
Свеча от свечи…
И еще одно пламя,
Еще один маленький факел любви.
И стало светлее и радостней в Храме,
И слышу я сердцем молитвы твои.
А люди, что с нами огнем поделились,
Уже не чужие – ни мне, ни тебе.
Как будто мы с ними душой породнились.
И лица их словно лампады светились.
И свет их останется в нашей судьбе.
2000
Никогда не бередите ран
Той любви, что вас не дождалась,
Что до вас слезами пролилась
И прошла, как утренний туман…
Будьте выше собственных обид,
Будьте выше ревности к былому.
Всё пройдет, и всё переболит,
Разнесёт, как по ветру солому.
Просто очень поздно вы пришли.
Кто же знал, что вы придете поздно?
Не грустите по ушедшим вёснам,
Доброте учитесь у Земли.
Но как важен этот ваш приход!
Пусть он был немного запоздалым.
Ничего нам не дается даром.
А любовь сомнения зачтет.
Вот и всё… Уже вещи собраны.
Посидим на прощанье, мать.
И молчат ее руки добрые,
Хоть о многом хотят сказать.
Руки мамы… Люблю их с детства.
Где б дорога моя ни шла —
Никуда мне от них не деться,
От душистого их тепла.
Руки мамы. В морщинках, в родинках.
Сколько вынесли вы, любя…
С этих рук я увидел Родину,
Так похожую на тебя.
А за окном была весна…
Сарьян смотрел в окно и плакал.
И жилка билась у виска.
И горы отливали лаком.
Год или сутки суеты.
Как мало жить ему осталось!
В его руках была усталость.
Печаль просилась на холсты.
А солнце наполняло дом.
Оно лилось в окно лавиной,
Как будто шло к нему с повинной
За то, что будет жить ПОТОМ.
Потом, когда его не будет.
Но будет этот небосклон,
И горы в матовой полуде,
И свет, идущий из окон.
Всё было в солнце: тот портрет,
Где Эренбург смотрел так странно,
Как будто жаль ему Сарьяна,
Который немощен и сед.
Всё было в солнце: каждый штрих,
Веселье красок, тайна тени.
И лишь в глазах, уже сухих,
Гас и смирялся свет весенний.
«О, только б жить! На мир смотреть…
И снова видеть солнце в доме.
Ловить его в свои ладони
И вновь холсты им обогреть…
Прекрасна жизнь!» – он говорил.
Он говорил, как расставался.
Как будто нам себя дарил
И спрятать боль свою старался.
1975
Мне снится вновь и не дает покоя
Моя Обетованная земля,
Где вдоль дорог зимой цветут левкои
И подпирают небо тополя.
А небо голубое-голубое.
И солнце ослепительное в нем.
Нам, как нигде, здесь хорошо с тобою.
Со всеми вместе. И когда вдвоем.
И я молю Всевышнего о том лишь,
Чтоб здесь был мир…
И ныне, и всегда…
Вставал рассвет над городом,
Ты помнишь?
И угасала поздняя звезда.
Иерусалим светился куполами,
Вычерчивая контуры церквей.
В лучах зари – как в золоченой раме —
Вновь поражен он красотой своей.
Еще с тобой мы встретим не однажды
Библейских зорь неповторимый вид,
Чтоб сумрак не касался жизни нашей,
Как не коснулся он моей любви.
2003
Отцы, не оставляйте сыновей!
Не унижайте их подарком к дате.
Всё можно изменить в судьбе своей,
Но только сыновей не покидайте.
Пока малы, за них в ответе мать —
От первых слёз и до вечерней сказки.
Но как потом им будет не хватать
Мужской поддержки и отцовской ласки!
Им непременно надо подражать
Своим отцам – на то они и дети.
Родную руку молча подержать,
Уйти с отцом рыбачить на рассвете.
Обида вас настигнет иль любовь —
Не уходите…
Вы им всех дороже.
Ведь в жилах сыновей отцова кровь
И заменить ее уже никто не может.
1982
Жизнь, слишком долгая для одной любви.
Э.М. Ремарк
Долгой может быть жизнь
Для недолгой любви.
Я ж с любовью навеки повенчан.
И хотел бы добавить
Те годы свои,
Что вдали еще были от встречи.
Потому что не хватит мне
Жизни моей для любви —
И счастливой, и долгой.
Что пришла из далеких
Заброшенных дней,
Сделав жизнь мою
Светлой и доброй.
Слишком долгая жизнь
Для недолгой любви…
Слишком коротко время
Для полного счастья.
Провожаю с печалью
Вчерашние дни.
Берегу каждый миг уходящий.
Я брожу по майскому Парижу.
Жаль, что впереди всего три дня.
Все надеюсь, что еще увижу
Женщин, изумивших бы меня.
Я искал их при любой погоде…
Наконец все объяснил мне гид:
Что пешком красавицы не ходят,
И сменил я поиск Афродит.
На такси за ними я гонялся,
На стоянках всё смотрел в окно.
По бульварам, словно в старом вальсе,
Обгонял я модные «Рено».
Я искал их – черных или рыжих…
Но не повезло мне в этот раз.
До сих пор не верю, что в Париже
Женщины красивей, чем у нас.
1997
Сегодня на закате дня
Распелся соловей в саду.
Как будто бы он звал меня
Послушать эту красоту.
И в тишь распахнутых окон
Струилось пенье соловья.
Мне было грустно и легко,
Как будто песню ту
Придумал я.
Ее придумал для тебя.
Ознакомительная версия.
