Лирика - Григорий Веский

Не пойду на униженья,

(Гнев в себе я подавил.)

На прощанье заявил:

«Вы достойны осужденья!»

В полёте я воображенья!

Душе открою я своей

Мечты, надежды, опасенья,

Свои счастливые мгновенья;

Я не боюсь своих страстей!

Бывает, ссоримся, не скрою;

Смягчая тяжести греха,

Своей уверенной рукою

Наполню строки красотою

Для осмысления стиха.

Зла не держу. Оно мешает

Всю прелесть жизни ощутить;

Оно, как смерч, опустошает,

Нередко разума лишает,

Оно способно ослепить.

Здесь с полуслова пониманье,

В друг друга просто влюблены.

Вот оправдалось ожиданье,

Здесь на двоих одно желанье…

Мы даже видим те же сны!

Гляжу я в зеркало. Оно, увы, не лжёт;

В себя мне заглянуть порой даёт.

Подметит тут же в настроенье перемены,

В душе моей легко прочтёт измены;

Небрежности в одежде не простит,

Гримасами в отместку наградит;

В минуты трудные нуждаюсь я в опоре;

Оно – для радости; оно – поддержка в споре.

А между тем, летят мои года…

О них я вспоминаю иногда.

Их не вернуть угрозами, мольбами,

Блестящими как подвиги делами;

В своём здесь утверждаюсь часто мненье;

О, я люблю себя в двойном изображенье!

Гляжу я в зеркало. Оно, увы, не лжёт;

В себя мне заглянуть порой даёт.

Пусть назовут меня – Поэтом!

Пусть скажут просто – Человек!

Я за свои труды при этом

Не опущу в смущенье век.

Пусть их читают с восхищеньем

И со слезами на глазах;

Любовь пусть с детским откровеньем

Звучит на многих языках!

Пусть говорят – Высокий стих!

Пусть будут им всегда гордиться.

Пусть даже в снах они своих

Не в силах с ним уже проститься.

Мне ль время торопить с ответом?

Переживу сумбурный век;

Пусть назовут меня – Поэтом!

Пусть скажут просто – Человек!

Могила гения в цветах

Хранит обиды и упрёки,

Надежды тайные в мечтах,

Жар поцелуя на губах

И злые… зависти намёки.

Спешу с поклоном я сюда,

Передо мною тень поэта;

Она в глазах моих всегда,

Как недоступная звезда,

Её желаю тщетно света.

Я прерываю сладкий сон;

Мои ты примешь извиненья;

Поколебать великий трон

Не в силах демона закон;

О, твоего я друг виденья!

Я разгадать пытаюсь сны,

Мне непонятно их значенье;

Они и впрямь как вещуны,

Им силы грозные даны,

Жестоко их бывает мщенье.

В поту холодном не впервой

Мне просыпаться среди ночи;

Я после них совсем больной;

Дрожу истерзанной душой,

Когда открою в страхе очи.

Я был убит средь бела дня!

Сидел по лживым обвиненьям!

Горел я в пламени! – меня

Пытали с радостью, кляня;

Конца не видел я мученьям.

Себя французами нередко окружаю

Во время петербургских холодов;

Тома истории я с жадностью читаю;

Немало встретил здесь светлейших я умов!

Вот блещет острословьем Лабрюйер,

Здесь предо мною описания Леона,

Врагов своих разносит в прах Вольтер,

Здесь живопись бессмертного Виньона.

Здесь Опыты Монтеня, здесь Бар Жан,

И Пьер Ронсар, Молерб и Буалло,

Конечно же, Бальзак и Мопассан

С гравёром и художником Калло.

Свободный дух! Ну как же им не бредить?!

Ищу для восхищения слова…

Рассвета можно даже не заметить;

Стрела иронии готова в сердце метить;

Здесь цель достигнута не ради щегольства!

Себя французами нередко окружаю

Во время петербургских холодов;

Тома истории я с жадностью читаю;

Немало встретил здесь светлейших я умов!

Ваятель, только не спеши!

В твоё я верю вдохновенье;

Здесь непреклонное решенье

Моей чувствительной души.

Изобрази поля сражений,

В огне пылающий закат

И умирающих солдат

Во время адовых мучений;

Мою печаль, мои сомненья,

Мой стон из камня извлеки

И месть карающей руки

И в споре силу убежденья!

Изобрази воспоминанья,

Где шаг иронии судьбы

Топтал мои, смеясь, желанья,

Готовя им свои гробы;

И юность дерзкую и старость,

И боли частые в груди,

Что ожидает впереди…

И в счастье истинную радость!

Изобрази грехи земные,

Полёт моих во снах надежд

И лики ангелов немые,

И суть притворную невежд!

Брожу