83
Гостили мы на острове зеленом,
Среди акаций, уток и камней,
Лишь кампанильи легким перезвоном
Стучались в тишь апрельских этих дней.
Была скамья на берегу залива,
А рядом с нею - ивы и лужок.
И, выкупавшись вместе с нами, ивы
Опять, кряхтя, врастали в бережок.
Те дни прошли. О, как их было мало
И как они все были коротки!
Скупая горсть, которой не хватало
Ни для твоей, ни для моей руки.
И, уезжая, с борта парохода
Глядели мы, волненье затая,
На аметистом тронутые воды
И бережок, где ивы и скамья.
...Не так ли вот, в каком-нибудь апреле,
Пускаясь в путь на легком корабле,
Мы разглядим скамью, где мы сидели,
Когда с тобой гостили на земле?
1948
Плачешь ты и просишь ты о многом,
И не знаешь, что мечта твоя
Как невеста медлит за порогом
Твоего земного бытия.
Переступишь - и к тебе прижмется,
Самой нежной женщины нежней,
И уже ни плакать не придется,
Ни жалеть - так сладко будет с ней.
Будь же мудрым! Не проси, не требуй!
Скоро, скоро к суженой придешь
И сухой кусок земного хлеба
Золотистой вечностью запьешь!
1948
Вот стоишь, такая родная,
В старой шубке, в простом платке,
От обещанного нам рая
Держишь ключик в пустой руке.
Выйдем снова вдвоем в дорогу!
Вечереет. Дымят холмы.
Нам идти уж совсем немного -
Ничего, что устали мы.
Лишь бы только не разлучило
Нас ничто на глухом пути,
Лишь бы вместе хватило силы
До Высоких Дверей дойти.
Дай друг друга мы перекрестим,
Как привыкли уже давно.
А что нас туда пустят вместе -
Это, милая, решено.
1947
Как в плотной грозди виноградной
Две виноградинки порой
Теснятся бережно и жадно -
Так в этой жизни мы с тобой.
Нам свет от одного сиянья
И тень от одного листа,
И тем же чистым ожиданьем
Тугая мякоть налита.
И украдет ли нас прохожий,
Иль осы выпьют, иль, легка,
Нас срежет Отчая Рука -
Мы в смерти неразлучны тоже.
1949
Мне в веках тебя не прославить,
Ни Лаурой, ни Беатриче,
И придется, видно, оставить
Этот славный земной обычай.
Но когда прочитают люди,
Как мне звезды в ночи светили,
Как меня эти звезды любят -
Эти звезды мои не ты ли?
И когда расскажу еще я
О весне, на тебя похожей,
О веселом, как ты, прибое -
Это будешь не ты ли тоже?
Так и жить тебе, жить вовеки,
Не любовницей, не женою,
Не стихами о человеке,
А о звездах и о прибое.
1949
На рубеже последних дней
Мне больше ничего не надо,
Вокруг меня уже прохлада
Прозрачней осени моей.
Пусть стали медленней движенья,
И голос изменяет мне,
Но сердца в полной тишине
Красноречивее биенье.
Ложится сумрак голубой
На тяжелеющие веки,
И так прекрасно быть навеки
Наедине с самим собой.
1947
Мы уже всюду были,
Хочешь - зайдем сюда?
Тесно нас обступили
Холмики в два ряда.
Каждый из них украшен
Лилиями в цвету.
Ласточка пьет из чаши
Каменной на лету.
В церкви звонят к вечерне...
Надпись везде одна:
Золотом или чернью -
Сроки и имена.
Видишь, как мало надо
Времени и пути,
Чтоб до простой ограды
С жизнью вдвоем дойти!
Тени кругом сгустились,
Даль - в предвечерней мгле.
Может быть, загостились
Мы на своей земле?
В мире о нас забыли,
Дома - давно не ждут...
Мы уже всюду были!
Хочешь остаться тут?
1948
Бродя весной по солнечным дорогам,
Что паутинкой по холмам легли,
Так хорошо беседуется с Богом
В скупых просторах неба и земли.
Он слышит все. Он отвечает редко:
Дыханьем ветра, шелестом травы
Да иногда черемуховой веткой
Совсем легко коснется головы.
Но в скудных знаках медленной беседы
Красноречивой столько красоты,
Что чувствуешь: ты лучшее изведал,
Что в этой жизни мог изведать ты.
И вот идешь... Глаза сияют счастьем,
Душа звенит, как горный ключ чиста,
И ароматом первого причастья,
Как у ребенка, тронуты уста.
1946
В круговращеньи мудром бытия
Не каждый ли другому предназначен?
И, верно, трапезой служу и я
Взыскательному ангелу. Он мрачен,
Когда я не даю ему вкусить
Плодов моей души: любви, смиренья,
Иль обрываю судорогой тленья
Заветной завязи живую нить.
И светел он, когда свои ростки
Я ввысь стремлю, все легче, все отвесней,
И позолоченную солнцем песню
Роняю в горсть протянутой руки.
И мне за то, заботливый, он сам
Бесчисленную милость расточает:
Мои сухие ветки обрезает
И бережет от вора по ночам.
И горнюю струя мне благодать, -
То знойный луч, то ясную прохладу, -
Меня готовит яблонею стать
В густых садах Невидимого Града.
Так мы живем, свершая тот закон,
Который каждый ищет и обрящет, -
Я - деревце, садовник добрый - он, -
В просторах вечности плодоносящей.
1948
Назначение земли - стать планетой Любви.
Рудольф Штейнер
Все в жизни к нам приходит через боль,
Все лучшее - сперва томит и мучит.
Суровый ангел совершенству учит.
Создать себя - нужны армады воль,
Помноженных на бездны и на кручи.
Неисчерпаема земная соль.
Мы выстрадать должны свои творенья:
Ребенка, истину, стихотворенье.
Когда-то в мир, где мы живем сейчас,
С болезненным упорством, неумело,
Как зуб, прорезывалось наше тело.
И то, что нынче пиршество для нас,
В чем красота и радость без предела:
Живые звезды наших ясных глаз, -
К познанью мира открывая двери,
Мильоны лет нам проедали череп.
Вот и сейчас: для будущих времен
Мы копим клад - его зовут Любовью.
Он нас томит неумолимой новью,
Он едкой раной в душах погребен.
Мы покупаем блеск его и звон,
Расплачиваясь плотию и кровью,
Но царское богатство, как песок,
Сквозь пальцы льется в пыль земных дорог.
Пока еще, как по тяжелым плитам,
Шагаем мы, не признаваясь в том,
По брошенным, обманутым, забытым,
Растленным (и задушенным потом!).
Мы давим губы искаженным ртом,
Мы дремлем рядом с нами же убитым,
Мы палачами по чужим домам
Проходим. Никого не жалко нам!
Но в дрожи рук перед бегущей ланью,
Но в птице, выпущенной из силка,
В сияньи обойденного цветка,
В слезах разлуки, в трепете свиданья,
В ломте, отрезанном для бедняка,
И даже в самом жалком обладаньи,
Коверкающем судорогой рот, -
Скупой росток грядущего живет.
Так будем же, как пчелы, терпеливы
И соберем по капле трудный мед!
Насытить мир - придет его черед.
Пускай потом, когда-нибудь, счастливый,
Его другой в самом себе найдет,
И повседневностью сочтет красивой,
И не поверит, все познав сполна,
Каких мучений стоила она.
...Дымят закаты. Пламенеют зори.
Отцветших дней минует череда.
Плодом созревшим падают года.
Века плывут ладьею на просторе.
Тысячелетий ясная гряда
На горизонте замыкает море.
Мы можем ждать. Мы ждем уже давно.
Любовь - придет! Когда? - не все ль равно!
1947
